№3-4 (263-264), 2024

МРНТИ 10.83.00

УДК 343.8

Бисекешева Дариана Мухамбетовна — старший преподаватель кафедры прокурорского надзора Института профессионального обучения Академии правоохранительных органов при Генеральной прокуратуре Республики Казахстан, советник юстиции (Республика Казахстан, г. Қосшы)

ПРИМЕНЕНИЕ ЭЛЕКТРОННЫХ СРЕДСТВ СЛЕЖЕНИЯ В УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОЙ СИСТЕМЕ: МЕЖДУНАРОДНЫЙ И КАЗАХСТАНСКИЙ ОПЫТ

Аннотация. В статье рассматривается применение электронных средств сле­же­ния в уголовно-исполнительной системе Республики Казахстан и за рубежом. Целью исследования является оценка эффективности использования электронных средств слежения для контроля осужденных, не представляющих значительной об­щественной опасности, и выявление проблемных аспектов их применения. Про­ве­ден анализ нормативно-правовых актов Казахстана, регулирующих их приме­не­ние, а также сравнительный анализ зарубежного опыта, охватывающего практики США, Великобритании, Швеции, Нидерландов и Франции. Результаты исследо­ва­ния показывают, что использование электронных средств слежения способствует снижению численности тюремного населения, сокращению затрат на содержание осуж­денных и повышению эффективности работы служб пробации. Однако выяв­ле­ны и проблемы, такие как недостаточное интернет-покрытие, неудобства ноше­ния браслетов и риски нарушения информационной безопасности. В статье пред­ла­гаются рекомендации по улучшению применения электронных средств сле­же­ния, включая разработку единой платформы для мониторинга и унификацию пра­во­вой базы. Эти меры направлены на повышение уровня безопасности, эффек­тив­ности контроля и социальной реабилитации осужденных в Казахстане.

Ключевые слова: электронные средства слежения, уголовно-исполнительная система, пробация, контроль осужденных, Казахстан, зарубежный опыт, ин­фор­ма­ционная безопасность, реабилитация осужденных, снижение тюремного на­селения, эффективность правоприменения.

Бисекешева Дариана Мұхамбетқызы — Қазақстан Республикасы Бас прокуратурасының жанындағы Құқық қорғау органдары академиясының Кәсіптік оқыту институтының прокурорлық қадағалау кафедрасының аға оқытушысы, әділет кеңесшісі (Қазақстан Республикасы, Қосшы қ.)

ҚЫЛМЫСТЫҚ-АТҚАРУ ЖҮЙЕСІНДЕ ЭЛЕКТРОНДЫҚ БАҚЫЛАУ ҚҰРАЛДАРЫН ҚОЛДАНУ: ХАЛЫҚАРАЛЫҚ ЖӘНЕ ҚАЗАҚСТАНДЫҚ ТӘЖІРИБЕ

Түйін. Мақалада Қазақстан Республикасының Қылмыстық-атқару жүйесінде және шетелде электрондық бақылау құралдарын (ЭБҚ) қолдану қарастырылады. Зерттеудің мақсаты елеулі қоғамдық қауіп төндірмейтін сотталғандарды бақылау үшін электрондық бақылау құралдарын пайдаланудың тиімділігін бағалау және оларды қолданудың проблемалық аспектілерін анықтау болып табылады. Қазақ­стан­ның оларды қолдануды реттейтін нормативтік-құқықтық актілеріне талдау, сон­дай-ақ АҚШ, Ұлыбритания, Швеция, Нидерланды және Франция тәжіри­бе­ле­р­ін қамтитын шетелдік тәжірибеге салыстырмалы талдау жүргізілді. Зерттеу нәти­же­лері электронды бақылау құралдарын пайдалану түрме тұрғындарының азаю­ына, сотталғандарды ұстауға кететін шығындарды азайтуға және пробация қыз­меті­нің тиімділігін арттыруға ықпал ететінін көрсетеді. Дегенмен, интернетті жет­кі­ліксіз қамту, білезік киюдің қолайсыздығы және ақпараттық қауіпсіздікті бұзу қаупі сияқты мәселелер де анықталды. Мақалада мониторинг үшін бірыңғай плат­фор­ма әзірлеуді және құқықтық базаны біріздендіруді қоса алғанда, электрондық бақылау құралдарын қолдануды жақсарту бойынша ұсыныстар ұсынылады. Бұл шаралар Қазақстандағы сотталғандардың қауіпсіздік деңгейін, бақылау тиімділігін және әлеуметтік оңалтуды арттыруға бағытталған.

Түйінді сөздер: электрондық бақылау құралдары, қылмыстық-атқару жүйе­сі, пробация, сотталғандарды бақылау, Қазақстан, шетелдік тәжірибе, ақпа­рат­тық қауіпсіздік, сотталғандарды оңалту, түрме тұрғындарын азайту, құқық қолдану тиімділігі.

Bisekesheva Dariana Mukhambetovna — senior lecturer of the department of prosecutorial supervision of the Institute of professional training of the Academy of law enforcement Agencies at the prosecutor General’s office of the Republic of Kazakhstan, adviser of justice (Republic of Kazakhstan, Kosshy)

APPLICATION OF ELECTRONIC MONITORING DEVICES IN THE PENAL ENFORCEMENT SYSTEM: INTERNATIONAL AND KAZAKHSTANI EXPERIENCE

Annotation. The article discusses the use of electronic surveillance tools in the penal enforcement system of the Republic of Kazakhstan and abroad. The purpose of the study is to evaluate the effectiveness of using electronic tracking tools to control convicts who do not pose a significant public danger, and to identify problematic aspects of their use. The analysis of regulatory legal acts of Kazakhstan regulating their application, as well as a comparative analysis of foreign experience covering the practices of the USA, Great Britain, Sweden, the Netherlands and France, is carried out. The results of the study show that the use of electronic tracking tools helps to reduce the prison population, reduce the cost of maintaining convicts and improve the efficiency of probation services. However, problems have also been identified, such as insufficient Internet coverage, the inconvenience of wearing bracelets and the risks of information security violations. The article offers recommendations for improving the use of electronic tracking tools, including the development of a unified monitoring platform and the unification of the legal framework. These measures are aimed at improving the level of safety, effectiveness of control and social rehabilitation of convicts in Kazakhstan.

Keywords: electronic surveillance tools, penal enforcement system, probation, control of convicts, Kazakhstan, foreign experience, information security, rehabilitation of convicts, reduction of prison population, effectiveness of law enforcement.

 

Введение. Применение современных технических средств и информацион­ных систем специального назначения в повседневной деятельности подразделений уголовно-исполнительной системы (УИС) является актуальным и инновационным подходом к обеспечению высокого уровня безопасности и надлежащего испол­не­ния наказаний. Эти технологии позволяют осуществлять дистанционный монито­ринг объектов в режиме реального времени, что существенно повышает эффек­тив­ность контроля и предотвращения правонарушений. Внедрение данных систем спо­собствует улучшению условий содержания, снижению уровня рецидивизма и укреплению общественной безопасности. Такой подход соответствует современ­ным требованиям к пенитенциарным учреждениям и отражает передовые тенден­ции в области криминальной юстиции. Более того, интеграция таких технологий в уголовно-исполнительную систему требует комплексного анализа законода­тель­ных и технических аспектов, а также междисциплинарного подхода для их эффек­тив­ного применения. Исследование отечественного и зарубежного опыта позво­ляет выявить лучшие практики и разработать рекомендации по их адаптации в ус­ло­виях конкретной страны. Таким образом, использование передовых технологий в УИС не только улучшает текущие процессы, но и открывает новые возможности для реформирования системы уголовного правосудия в целом. В целях обеспе­че­ния надзора, предупреждения преступлений и получения необходимой информа­ции о поведении лиц, отбывающих наказание в виде ограничения свободы и при­ну­дительных работ, а также лиц, находящихся под домашним арестом, статьи 69 и 169 Уголовно-исполнительного кодекса Республики Казахстан предусматри­ва­ют использование электронных и иных технических средств надзора и контроля. Перечень этих средств и порядок их применения устанавливается Правительством Республики Казахстан.

Материалы и методы. В данном исследовании применялись различные ме­тоды для анализа использования электронных средств слежения (ЭСС) в уголовно-исполнительной системе Республики Казахстан и зарубежных стран. Основной упор делался на сравнительный анализ законодательства и практики применения ЭСС, а также на оценку их эффективности и выявление проблемных аспектов. Срав­нительный анализ зарубежного опыта охватывал практику применения ЭСС в таких странах, как США, Великобритания, Швеция, Нидерланды, Франция и Бель­гия. Изучение зарубежного опыта включало анализ статистических данных, отчетов и публикаций, что позволило выявить лучшие практики и оценить возмож­нос­ти адаптации этих подходов в Казахстане. В исследовании также исполь­зо­ва­лись методические материалы служб пробации и правоохранительных органов Ка­зах­стана для оценки текущей практики применения ЭСС, эффективности их ис­поль­зования и существующих проблем. Этот комплексный подход позволил полу­чить всестороннее представление о состоянии и перспективах применения элек­трон­ных средств слежения в уголовно-исполнительной системе Республики Ка­зах­стан.

Обсуждение и результаты. Электронные браслеты впервые были разрабо­та­ны и использованы в США: первое устройство было создано учеными Гарвард­ско­го университета в 1950-х годах, а его практическое применение началось в 1983 году. В настоящее время удаленный мониторинг лиц, отбывающих наказание и ос­во­божденных условно-досрочно, является одним из наиболее распространенных методов снижения расходов на пенитенциарную систему в США. Порядок и усло­вия применения электронных средств слежения варьируются от штата к штату, и единой законодательной базы по этому вопросу не существует. ЭСС также активно используются в США для контроля за лицами, совершившими преступления про­тив половой неприкосновенности, после их освобождения из тюрем, а также для обес­печения исполнения судебных решений о запрете на приближение к потер­пев­шим. Аналогичные нормы действуют во Франции. Ежегодно около 150 тысяч че­ло­век в США, включая осужденных и подследственных, носят электронные брас­леты, которые активно применяются в 49 из 50 штатов[1].

Впоследствии внедрение и использование ЭСС распространилось на другие страны. Великобритания начала использовать эти технологии с 1989 года, Швеция с 1994 года, Нидерланды с 1995 года, Франция с 1997 года и Бельгия с 1998 года. В Швеции все осужденные, приговоренные к наказанию до трех месяцев лишения сво­боды, могут ходатайствовать о применении ЭСС. В Германии электронные брас­леты могут выбрать все лица, к которым применяется условно-досрочное ос­во­бождение, причем решение о применении ЭСС принимает прокуратура. На се­год­няшний день электронные браслеты для контроля осужденных применяются в 60 странах мира. Эффективность их использования объясняется заинтересован­нос­тью поднадзорных лиц в соблюдении установленных ограничений, что пред­поч­ти­тельнее, чем отбывание наказания в условиях изоляции от общества. За рубежом применяются различные виды ЭСС, объединенные общими принципами осущест­в­ления удаленного контроля[2].

Для несовершеннолетних преступников, которых суд считает нецелесо­об­раз­ным помещать в тюрьму, применяются простейшие технические устройства. Эти небольшие гаджеты подростки обязаны носить при себе. При покидании заданной зоны они должны незамедлительно позвонить по определённому номеру и сооб­щить своё местонахождение. Если звонок не поступает в течение пяти минут, ус­тройство сигнализирует инспектору, который может обратиться в суд с просьбой о принятии мер к нарушителю[3].

Устройства для мониторинга осужденных варьируются по сложности. Кон­троль через сотовую связь осуществляется с помощью приемного устройства, ус­та­новленного в доме осужденного, которое требует периодической подзарядки. Это устройство отслеживает время входа и выхода человека из помещения, фик­си­руя нарушения расписания или попытки повредить его. Аналогичное устрой­ство контроля подходит для городов, но неэффективно в поселках, не охваченных сотовой связью. Устройство для постоянного слежения включает передатчик в ви­де браслета, переносное GPS-устройство и стационарный передатчик, установ­лен­ный по месту проживания осужденного. Браслет невозможно снять или перепро­грам­мировать; он реагирует на разрыв или прекращение тепла от тела. При по­пыт­ке снять браслет на мониторе слежения появляется сигнал о нарушении. Браслет закодирован на определенное расстояние от дома осужденного, которое он не мо­жет превышать, а также устанавливаются временные ограничения на выход на ра­бо­ту и возвращение домой[4].

Использование ЭСС в Республике Казахстан регулируют следующие нор­ма­тивные акты:

  • Уголовно-исполнительный кодекс Республики Казахстан;
  • Уголовно-процессуальный кодекс Республики Казахстан;
  • Правила учета лиц, состоящих под административным надзором, утверж­ден­ные постановлением Правительства №97 от 11 февраля 2005 г.;
  • Правила организации деятельности служб пробации, утвержденные поста­нов­лением Правительства №511 от 15 августа 2014 г.;
  • Постановление Правительства №1180 от 7 ноября 2014 г. «Об утверждении Пе­речня электронных средств слежения, используемых службой пробации уголов­но-исполнительной системы и органов внутренних дел Республики Казахстан».

Эти нормативные акты обеспечивают правовую базу для использования элек­тронных браслетов в Казахстане, что способствует эффективному контролю над осужденными и снижению повторных правонарушений. Анализ показывает, что в Казахстане опыт широкого применения электронных средств слежения (ЭСС) ог­ра­ничен исполнением уголовных наказаний, не связанных с изоляцией. Согласно статьям 69 и 169 Уголовно-исполнительного кодекса Казахстана, Служба проба­ции и сотрудники внутренних дел имеют право применять ЭСС для надлежащего контроля и отслеживания местонахождения осужденных и условно-досрочно ос­вобожденных. Перечень этих устройств утвержден Правительством Республики Казахстан (Постановление №1180 от 7 ноября 2014 г.).

Порядок работы по применению ЭСС для осужденных к ограничению свобо­ды и условно осужденных регулируется Правилами, установленными приказом МВД №511 от 15 августа 2014 г. (параграф 15). В соответствии с пунктами 130-131 Правил, начальник службы пробации принимает решение о применении ЭСС, основываясь на характеристиках личности осужденного, при постановке его на учет или в процессе исполнения наказания. Это решение также зависит от огра­ни­чений, установленных УИК и судом, а также технической возможности установки оборудования. В случаях, когда осужденные к ограничению свободы получают пись­менное предупреждение о замене ограничения на лишение свободы, ЭСС при­ме­няется на срок один год. Для условно осужденных срок использования ЭСС сов­падает с периодом пробационного контроля, который может быть продлен судом. Решение о применении ЭСС оформляется официальным постановлением, которое доводится до сведения осужденного и его совместно проживающих лиц, разъясняя им ответственность за повреждение оборудования.

Наиболее широко ЭСС применяются Комитетом уголовно-исполнительной системы в отношении подучетных пробации. В этом направлении в феврале 2022 года был заключен договор госзакупок способом из одного источника с ТОО «КаР-Тел» на аренду 2562 браслетов на сумму 294 млн тенге. По итогам года освоено 168 млн тенге. Стоимость ЭСС на рынке варьировалась от 54,8 тыс. до 283 тыс. тенге. Однако арендованные браслеты не соответствовали требованиям специ­фи­кации и вызвали недовольство подучетных из-за своих габаритов, слабого заряда батареи и неудобства ношения. Служба пробации направила представление в ад­рес МВД по результатам комплексной проверки КУИС.

Несмотря на это, в 2022 году было вынесено 3660 предупреждений о замене на­казаний, из них 364 с помощью ЭСС. В суд было направлено 4305 материалов, из которых 199 на основе сведений ЭСС. В сфере досудебного расследования прак­тика применения ЭСС используется только в Антикоррупционной службе (61 ЭСС, стоимость одного комплекта — 1025418 тенге) и Агентстве финансового мо­ни­торинга (3 ЭСС). Органы следствия и дознания МВД, в производстве которых на­ходится наибольшее количество уголовных дел, ЭСС не используют. За послед­ние три года в рамках досудебного расследования было избрано 73 тысячи мер пресечения (2021 г. — 21724, 2022 г. — 24234, 2023 г. — 23369, за два месяца 2024 г. — 3902). Среди них преобладают — содержание под стражей (47 %), под­пис­ка о невыезде и надлежащем поведении (28 %), залог (18 %) и домашний арест (4,3 %)[5]. Содержание одного следственно-арестованного в следственном изоля­то­ре (СИЗО) в день обходится государству в 2482 тенге, из которых 1643 тенге сос­тав­ляет питание, а остальное — мыльные принадлежности, коммунальные плате­жи и т.д. В год на одного следственно-арестованного расходуется 905930 тенге без учета расходов на медобслуживание. Проблема неэффективного использования бюд­жетных средств также касается осужденных, отбывающих наказание в учреж­де­ниях минимальной безопасности (УМБ) и колониях-поселениях. Значительная часть заключенных в СИЗО питается за счет передач и посылок, которые посту­пают ежедневно без ограничений. Осужденные в УМБ питаются вне учреждения (всего 16 УМБ). По нормам снабжения пища готовится на весь спецконтингент и фактически не употребляется (пропадает, выбрасывается).

В ходе содержания (расходов) следственно-арестованных в СИЗО и осуж­ден­ных в УМБ проблема неэффективного использования бюджетных средств может быть решена при помощи ЭСС. Внедрение этих технологий в уголовно-испол­ни­тель­ную систему Казахстана позволит оптимизировать расходы, улучшить конт­роль за осужденными и повысить общественную безопасность.

Анализ зарубежной и отечественной практики применения электронных брас­летов в отношении осужденных позволяет сделать следующие выводы о целесо­об­разности использования электронных средств слежения в отношении лиц, не представляющих значительной общественной опасности. Применение ЭСС спо­соб­ствует снижению численности тюремного населения за счет высвобождения след­ственных изоляторов и учреждений минимальной безопасности. Это дости­га­ет­ся благодаря внедрению меры пресечения в виде домашнего ареста с использо­ва­нием ЭСС[6]. Одновременно с этим сокращаются затраты на содержание осуж­ден­ных и следственно-арестованных, включая расходы на питание, вещевое доволь­ст­вие, медицинское обслуживание и другие материальные нужды в учреждениях уголовно-исполнительной системы. Возможность дистанционного контроля поз­во­ляет оптимизировать работу служб пробации, снижая необходимость проверок подучетных по месту жительства и уменьшая количество рейдов. Более того, это спо­собствует увеличению занятости осужденных, поскольку они получают воз­мож­ность трудоустройства на свободе, что в свою очередь содействует возме­ще­нию материального ущерба и улучшению условий для социальной реабилитации. Помимо этого, использование ЭСС позволяет осужденным поддерживать социаль­но-полезные связи с семьей и обществом, что способствует их исправлению и сни­жает вероятность повторного правонарушения. Нарушение условий пробацион­но­го контроля или альтернативной меры пресечения может служить основанием для применения более строгих мер, что позволяет дифференцированно применять ли­ше­ние свободы и арест. Применение ЭСС также минимизирует контакт осужден­ных и подозреваемых с должностными лицами, снижая риски пыток и жестокого обращения. Однако практика применения ЭСС выявила ряд проблем. Одной из них является слабое покрытие зон интернетом, что затрудняет эффективное ис­поль­зование ЭСС. Массивность браслетов и неудобства их ношения, включая сла­бый заряд батареи, вызывают недовольство подучетных. Отсутствие специа­лис­тов, ответственных за мониторинг ЭСС, снижает эффективность системы. Кроме то­го, аренда ЭСС сопровождается рисками нарушения требований безопасности персональных данных, а отсутствие единой платформы для онлайн отслеживания местонахождения подучетных лиц требует создания интегрированной страте­ги­чес­кой геоинформационной платформы[7]. Для качественного внедрения и исполь­зо­вания ЭСС необходимо определить единого оператора для онлайн отслеживания местоположения подучетных лиц. Следует также разработать схему хранения дан­ных с соблюдением требований информационной безопасности, чтобы персональ­ные данные хранились в защищенном контуре и доступ к ним имели только со­труд­ники правоохранительных органов. Комплексная закупка ЭСС с сопутствую­щим оборудованием позволит сэкономить бюджетные средства и повысить ком­пе­тенции сотрудников правоохранительных органов. Отказ от аренды ЭСС пред­став­ляется более экономически целесообразным, учитывая высокие корруп­ци­он­ные риски. Необходимо также унифицировать правовую базу применения ЭСС для различных силовых структур в процессе досудебного расследования, испол­не­ния наказания и административного надзора. Это включает рассмотрение возмож­нос­ти применения ЭСС к лицам, освобожденным из мест лишения свободы, при­вле­кавшимся к уголовной ответственности за преступления против половой не­при­косновенности и нарушения общественного порядка, а также назначения на­ка­за­ния и профилактики насилия в отношении женщин и несовершеннолетних[8].

Заключение. Анализ применения электронных средств слежения в Республи­ке Казахстан и за рубежом демонстрирует значительный потенциал этих техноло­гий в улучшении эффективности уголовно-исполнительной системы. Применение ЭСС позволяет существенно сократить численность тюремного населения, сни­зить затраты на содержание осужденных и следственно-арестованных, а также оп­ти­мизировать работу служб пробации. Важным аспектом является возможность дистанционного контроля, что снижает необходимость постоянных проверок по месту жительства и уменьшает количество рейдов. Кроме того, внедрение ЭСС спо­собствует увеличению занятости осужденных, позволяя им трудоустраиваться на свободе и, таким образом, возмещать материальный ущерб. Это также поддер­жи­вает социально-полезные связи осужденных с семьей и обществом, способствуя их исправлению и снижая вероятность повторных правонарушений. Применение ЭСС минимизирует контакт осужденных с должностными лицами, что снижает рис­ки пыток и жестокого обращения. Тем не менее, существующие проблемы, та­кие как слабое покрытие зон интернетом, неудобства ношения браслетов и нару­ше­ние требований информационной безопасности, требуют комплексного подхо­да к решению. Важно разработать единую стратегическую геоинформационную плат­форму для онлайн отслеживания подучетных лиц и обеспечить надежное хра­не­ние данных в защищенном контуре. Для качественного внедрения и исполь­зо­ва­ния ЭСС необходимо определить единого оператора, унифицировать правовую ба­зу применения ЭСС для различных силовых структур и отказаться от аренды в поль­зу закупки ЭСС с сопутствующим оборудованием. Это позволит не только сэкономить бюджетные средства, но и повысить компетенции сотрудников право­ох­ранительных органов. Внедрение и развитие системы ЭСС в Республике Ка­зах­стан имеет потенциал для значительного повышения уровня безопасности, эффек­тив­ности контроля и социальной реабилитации осужденных. Эти меры являются важным шагом на пути к реформированию уголовно-исполнительной системы, обеспечивая баланс между необходимостью общественной безопасности и права­ми осужденных.

Список литературы

  1. Американский опыт применения электронных средств слежения // URL: https://www.ncjrs.gov (дата обращения: 02.07.2024).
  2. Большаков В. И. Зарубежный опыт применения электронных средств надзора за условно-досрочно освобожденными // Криминология: вчера, сегодня, завтра. — 2020. — № 3. — С. 37-44.
  3. Иванов А. В. Применение электронных браслетов в США и европейских странах: анализ эффективности // Журнал зарубежного права. — 2021. — № 5.— С. 29-35.
  4. Беляев И. А. Электронные браслеты в уголовно-исполнительной системе: зарубежный опыт и перспективы использования в России // Право и государство: теория и практика. — 2019. — № 4. — С. 115-120.
  5. Данные Комитета правовой статистики и специальных учетов ГП РК // URL: https://qamqor.gov.kz (дата обращения: 02.07.2024).
  6. Национальный институт правосудия США. Электронный мониторинг и его применение в уголовной юстиции // URL: https://nij.ojp.gov (дата обращения: 02.07.2024).
  7. Современные тенденции применения электронных браслетов в Европе // Европейский журнал права и технологий. — 2021. — № 6. — С. 64-70.
  8. Швецов Д. П. Электронные браслеты как мера контроля в пенитенциарной системе: опыт Франции и Нидерландов // Право и современное государство. — 2019. — № 10. — С. 112-118.

References

  1. The American experience in the use of electronic tracking tools // URL: https://www.ncjrs.gov (date of application: 07/02/2024).
  2. Bolshakov V.I. Foreign experience in the use of electronic means of supervision of parolees // Criminology: yesterday, today, tomorrow. — 2020.— № 3. — Р.37-44.
  3. Ivanov A.V. The use of electronic bracelets in the USA and European countries: an analysis of effectiveness // Journal of Foreign Law. — 2021. — № 5. — Р.29-35.
  4. Belyaev I.A. Electronic bracelets in the penal enforcement system: foreign experience and prospects of use in Russia // Law and the state: theory and practice. — 2019. — № 4. — Р. 115-120.
  5. Data of the Committee of Legal Statistics and Special Accounts of the State Duma of the Republic of Kazakhstan // URL: https://qamqor.gov.kz (date of application: 07/02/2024).
  6. The National Institute of Justice of the USA. Electronic monitoring and its application in criminal justice // URL: https://nij.ojp.gov (date of application: 07/02/2024).
  7. Modern trends in the use of electronic bracelets in Europe // European Journal of Law and Technology. — 2021. — № 6. — Р. 64-70.
  8. Shvetsov D.P. Electronic bracelets as a measure of control in the penitentiary system: the experience of France and the Netherlands // Law and the modern state. — 2019. — № 10. — Р. 112-118.

МРНТИ 10.01.39

УДК 340.15

Кабдрашит Аяна Аскаровна — научный сотрудник центра по исследованию истории ОВД Научно-исследовательского института Карагандинской академии МВД Республики Казахстан им. Б. Бейсенова, майор полиции (Республика Казахстан, г. Караганда)

ПРИОРИТЕТНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ПОЛИТИКО-ВОСПИТАТЕЛЬНОЙ РАБОТЫ В ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ОРГАНОВ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ

Аннотация. В статье освещены приоритетные направления политико-воспи­та­тельной работы в деятельности правоохранительных органов через призму со­ветской милиции в период с 1946 года по 1960 год. Этот период вызывает интерес с точки зрения зарождения приоритетных направлений политико-воспитательной работы в деятельности органов внутренних дел, некоторые из которых реализу­ют­ся при подготовки современных профессиональных кадров органов казахстанской полиции. Особое внимание уделяется формированию профессиональной этики и морально-психологической устойчивости сотрудников органов внутренних дел. Выделены ключевые аспекты воспитательной работы, такие как патриотическое воспитание, правовая культура, повышение уровня социальной ответственности и развитие навыков межличностного общения. Анализируются методы и средства, применяемые для реализации данных направлений, включая образовательные программы, тренинги и психологическую поддержку. Акцентируется необходи­мость интеграции политико-воспитательной работы в систему профессиональной подготовки и переподготовки кадров. Рассматривается роль руководителей в создании благоприятного морально-психологического климата в коллективах.

Ключевые слова: политико-воспитательная работа, правоохранительные органы, идеология, милиция, политорганы, дисциплина, организация, занятия.

Қабдрашит Аяна Асқарқызы — Қазақстан Республикасы ІІМ Б. Бейсенов атындағы Қарағанды академиясы Ғылыми-зерттеу институтының ІІО-ның тарихын зерттеу орталығының ғылыми қызметкері, полиция майоры (Қазақстан Республикасы, Қарағанды қ.)

ІШКІ ІСТЕР ОРГАНДАРЫНЫҢ ҚЫЗМЕТІНДЕГІ САЯСИ-ТӘРБИЕ ЖҰМЫСЫНЫҢ БАСЫМ БАҒЫТТАРЫ

Түйін. Мақалада 1946 жылдан 1960 жылға дейінгі кезеңдегі кеңестік милиция приз­масы арқылы Құқық қорғау органдарының қызметіндегі саяси-тәрбие жұмы­сы­ның басым бағыттары көрсетілген. Бұл кезең ішкі істер органдарының қыз­мет­ін­де саяси-тәрбие жұмысының басым бағыттарының пайда болуы тұрғысынан қызығушылық тудырады, олардың кейбіреулері қазақстандық полиция орган­да­ры­ның қазіргі заманғы кәсіби кадрларын даярлау кезінде іске асырылады. Ішкі істер органдары қызметкерлерінің кәсіби этикасын және моральдық-психологиялық тұ­рақ­тылығын қалыптастыруға ерекше көңіл бөлінеді. Патриоттық тәрбие, құқық­тық мәдениет, әлеуметтік жауапкершілік деңгейін арттыру және тұлғааралық қа­рым-қатынас дағдыларын дамыту сияқты тәрбие жұмысының негізгі аспектілері бөлінді. Білім беру бағдарламаларын, тренингтерді және психологиялық қолдауды қоса алғанда, осы бағыттарды іске асыру үшін қолданылатын әдістер мен құралдар талданған. Саяси-тәрбие жұмысын кадрларды кәсіби даярлау және қайта даярлау жүйесіне интеграциялау қажеттігі атап өтіледі. Ұжымдарда қолайлы моральдық-психологиялық климат құрудағы көшбасшылардың рөлі қарастырылады.

Түйінді сөздер: саяси-тәрбие жұмысы, құқық қорғау органдары, идеология, милиция, саяси органдар, тәртіп, ұйымдастыру, сабақтар.

Kabdrashit Ayana Askarovna — researcher at the center for the study of the history of internal affairs of the Scientific research Institute of the Karaganda academy of the Ministry of internal affairs of the Republic of Kazakhstan named after B. Beisenov, police major (Republic of Kazakhstan, Karaganda)

PRIORITY DIRECTIONS OF POLITICAL AND EDUCATIONAL WORK IN THE ACTIVITIES OF MINORAL AFFAIRS BODIES

Annotation. The article highlights the priority directions of political and educational work in the activities of law enforcement agencies through the prism of the Soviet militia in the period from 1946 to 1960. This period is of interest from the point of view of the emergence of priority areas of political and educational work in the activities of internal affairs bodies, some of which are implemented in the training of modern professional personnel of the Kazakh police. Special attention is paid to the formation of professional ethics and moral and psychological stability of employees of internal affairs bodies. The key aspects of educational work are highlighted, such as patriotic education, legal culture, increasing the level of social responsibility and deve­lop­ing interpersonal communication skills. The methods and means used to implement these areas, including educational programs, trainings and psychological support, are analyzed. The necessity of integrating political and educational work into the system of professional training and retraining of personnel is emphasized. The role of managers in creating a favorable moral and psychological climate in teams is considered.

Keywords: political and educational work, law enforcement agencies, ideology, police, political organizations, discipline, organization, classes.

 

Введение. Первые вопросы использования знаний педагогики в решении правоохранительных задач возникли еще в XIX-XX вв. Интерес к этому возрастал, и в советский период о воспитательном обучении сотрудников милиции (на тот момент) говорилось довольно часто, поскольку это направление включалось в сос­тавляющую управления личным составом.

На сегодняшний день вопросам управления и, в частности, воспитания сот­рудников органов внутренних дел (ОВД) уделяется много внимания, ведь именно от этого зависит дальнейший успех их профессиональной деятельности, поэтому необходимо осветить более подробно понятие деятельности, связанной с воспи­та­нием сотрудников полиции.

Проблема эффективности подготовки профессиональных кадров для органов полиции, а на тот момент милиции, сформировалась еще на заре Советской власти и существует до сих пор.

Политическое воспитание сотрудников милиции реализовывалось в рамках не­скольких ключевых направлений: в работе партийной и комсомольской орга­ни­зации, а также создаваемых на их основе обществ; в образовательной деятель­нос­ти; в процессе общественно-политической практики — и обеспечивалось внутри­школь­ными органами.

Что же понимается под системой воспитательной работы? Исходя из обще­на­уч­ного понятия «система», мы можем сказать, что система воспитательной работы в органах внутренних дел — это совокупность структурных, организационных и содержательных элементов, тесно связанных между собой, направленных на фор­ми­рование личности сотрудника-профессионала и гражданина и составляющих единое целое.

Успешное осуществление служебной деятельности сотрудников органов вну­тренних дел напрямую связано с наличием у них высокого уровня профес­си­ональ­ных знаний и умений, личностных и профессионально значимых качеств.

В свою очередь, проведенный анализ состояния политико-воспитательной ра­бо­ты в деятельности милиции в послевоенные годы позволяет понять, что особое внимание уделялось формированию высоких моральных и профессиональных ка­честв сотрудников ОВД. Важными аспектами были идеологическая убежденность, дисциплина, строгое соблюдение законов и служебных обязанностей.

Милиция играла ключевую роль в обеспечении общественной безопасности и соблюдении законности. Политико-воспитательная работа в ее деятельности вклю­ча­ла не только пресечение преступлений, но и профилактику право­на­ру­шений, пропаганду среди населения и формирование у граждан уважения к закону и государственным институтам.

Обсуждение и результаты. Исследования ученых в этой области позволяют проанализировать работу в данном направлении через призму исторического кон­текста. К началу 1946 года в милиции РСФСР уже функционировало более 200 школ по ликвидации неграмотности, где обучалось более 5 тысяч сотрудников[1]. Однако, низкое политико-моральное состояние, неудовлетворительное качество под­готовки начальствующего состава, а также плохие материально-бытовые усло­вия личного состава оказывали значительное влияние. Весьма сложной была опе­ра­тивная обстановка, что объяснялось, в частности, неоднократными массовыми амнистиями уголовников в честь победы в Великой Отечественной войне.

В указанный период партийно-политическая работа в органах милиции стро­илась в соответствии с установками ЦК партии, «Положением о рабоче-крес­тьян­ской милиции», принятым СНК СССР 25 мая 1931 года и действовавшим до 1962 года, «Положением о политическом отделе Главного управления рабоче-крестьян­ской милиции НКВД СССР», утвержденным постановлением ЦК ВКП(б) от 15 сентября 1946 года.

Так, в соответствии с постановлением ЦК ВКП(б) от 15 сентября 1946 года, ос­новная задача политорганов заключалась в коммунистическом воспитании ра­бот­ников милиции, укреплении их морально-политического состояния и усилении служебной дисциплины.

При таком кадровом положении неудивительными были нарушения закон­нос­ти и дисциплины среди сотрудников милиции.

Как видно из анализа архивных материалов, почти одна треть всех дисципли­нар­ных нарушений была связана с злоупотреблением спиртными напитками, нередким было также самовольное оставление поста (9 % от всех нарушений), а также неисполнение и плохое исполнение приказов вышестоящих начальников (7,4 %)[2].

В этом контексте А. М. Васильев отмечает, что среди работников милиции наб­людались случаи взяточничества, недозволенных связей с преступной средой, незаконного возбуждения уголовных дел, нарушения процессуальных прав задер­жан­ных и обвиняемых, включая применение к ним пыток, причем это касалось преж­де всего таких служб, как паспортные столы, камеры предварительного за­клю­чения, оперативные части уголовного розыска[3]. Схожая ситуация наблюдалась и в других регионах.

Несколько позже (март 1947 г.) на этой волне критики милиции со стороны парт­органов и ввиду ухудшавшегося в целом положения с преступностью Управ­лением кадров ЦК ВКП(б) был подготовлен проект постановления ЦК «О не­до­статках в работе политорганов милиции», где предлагалось признать партийно-политическую работу в органах внутренних дел неудовлетворительной.

Однако после обсуждения проекта с руководством МВД СССР дело решили не доводить до утверждения данного проекта[4]. Вероятно, было принято во вни­ма­ние трудное положение с комплектованием личного состава милиции. И действи­тель­но, в послевоенное время эффективность деятельности милиции не была высо­кой ввиду потерь личного состава в военные годы, при этом численность потерь составила 159 100 человек[5].

На начало 1946 г. в системе МВД СССР по штату было предусмотрено около одного миллиона различных должностей. Но в послевоенный период в силу из­вест­ных причин повсеместно ощущался большой недостаток в кадрах, и прежде всего это касалось рядового состава органов внутренних дел.

Ввиду указанного некомплекта наружные посты, которые должны были охра­няться милицией, были закрыты только на 74 %. В связи с этим в литературе отме­ча­ется, что «резко сократилась подготовка кадров для милиции в средних и выс­ших специальных учебных заведениях МВД СССР»[6]. И только после того, как бывшие работники милиции стали возвращаться на свои места, кадровая ситуация стала улучшаться.

Таким образом под контролем партийной организации политико-воспи­та­тель­ная работа с личным составом осуществлялась в различных формах: политическое обучение, самостоятельное изучение важнейших документов партии и прави­тель­ства, участие в выборных кампаниях, организация лекций, политинформаций, «круг­лых столов», вечеров вопросов и ответов, демонстраций художественных, хроникально-документальных фильмов, фильмов по общественно-политической тематике. Сюда же стоит отнести и интернациональное воспитание, и средства на­глядной агитации, и стенную печать6.

Вместо института военных комиссаров в войсках вводился институт замес­ти­телей командиров по политической части[7].

Предоставление командирам прав единоначальников обязывало их повсед­нев­но заниматься политическим, нравственным и воинским воспитанием личного состава. На заместителей командиров по политической части возлагались задачи по организации и проведению политико-воспитательной работы в коллективах.

В работе с личным составом командиры и политработники использовали клу­бы, библиотеки, красноармейские ансамбли, коллективы художественной само­де­ятельности и др.

Творческие коллективы вносили большой вклад в дело культурного обслу­жи­вания воинов, поднятия их морального духа.

Приоритетными направлениями работы по подготовке личного состава войск к выполнению служебно-боевых задач являлись: идейно-политическое воспита­ние; формирование высокой сознательности и ответственности за качественное вы­полнение служебного долга; поддержание в коллективах высокой воинской дис­циплины; совершенствование огневой и тактической выучки с учетом опыта войны; повышение уровня профессиональной бдительности.

Важным направлением работы командно-политического состава было под­дер­жа­ние среди военнослужащих высокой воинской дисциплины. Этот сложный и многогранный процесс осуществлялся по следующим направлениям: пропаганда и разъяснение сути воинской дисциплины, и ее значения в жизни и деятельности войск; разъяснение положений военной присяги, воинских уставов и законов стра­ны; доведение требований приказов и директив высших военных и государствен­ных органов, командования войск НКВД; укрепление единоначалия и повышение ав­торитета командиров и политработников; сочетание командирами высокой тре­бовательности с заботой о нуждах и запросах подчиненных, умелое применение ими мер убеждения и принуждения; обеспечение передовой роли командного сос­тава и актива подразделений в соблюдении требований воинской дисциплины; по­вы­шение роли сержантского состава в дисциплинарной практике[8].

В соответствии с директивой МВД СССР от 14 августа 1946 года начальст­вую­щий состав органов внутренних дел, не имеющий семилетнего образования, должен был заниматься в общеобразовательной школе. Были организованы спе­ци­альные вечерние общеобразовательные школы для сотрудников, занятия в кото­рых проходили 3 раза в неделю.

Тем не менее, несмотря на принимаемые меры интенсивное комплектование милиции требовало повышенного внимания и к организации политико-воспита­тельной работы с ее личным составом.

В первую очередь, отсутствие четкой идеологической ориентации среди ми­ли­цио­неров привело к непониманию и неправильному восприятию государ­ст­вен­ной политики и задач, а также к несогласованности в их действиях.

Во-вторых, отсутствие убежденности в принципах и ценностях, лежащих в ос­нове их службы, негативно сказалось на их профессиональной этике и ответст­вен­ности перед обществом.

В-третьих, недостаточная идеологическая подготовка ослабила доверие и ува­жение со стороны граждан к милиции как институту правопорядка и безопасности, затрудняя их взаимодействие и сотрудничество в решении общественных проблем и конфликтов.

Данный факт свидетельствовал о низком уровне идеологической подготовки личного состава милиции в послевоенные годы. Недостаточная эффективность идео­логической работы среди сотрудников имела серьезные последствия для выполнения ими своих обязанностей и взаимодействия с обществом.

В свете этой задачи было принято ряд эффективных мер, направленных на повышение профессиональной квалификации сотрудников милиции и осущест­вле­ние политического и идеологического воспитания.

Постановление ЦК КПСС «О дальнейшем улучшении идеологической, поли­ти­ко-воспитательной работы» обязывало усилить «деловитость», эффективность пропаганды и агитации, ее связь с жизнью, с решением хозяйственных и полити­чес­ких задач. Одна из важнейших задач идейно-политической и информационной работы была обозначена как помощь советским людям распознавать «фальшь кле­ветнической пропаганды, в ясной конкретной и убежденной форме разоблачить ее коварные методы». Большая роль в этой работе принадлежала системе полити­чес­кого обучения, реализуемого по двум направлениям: партийного и комсомоль­ско­го просвещения[9].

Основной формой политического обучения являлись занятия в системе марк­си­стско-ленинской подготовки, проводимые в четырех группах: первая и вторая группы — высшего звена, третья группа — среднего звена, четвертая группа — ком­сомольского просвещения. Группы и программы для проведения занятий в сис­теме марксистско-ленинской подготовки формировались согласно ежегодным приказам и указаниям МВД СССР9.

Вслед за этим были утверждены программы различных курсов, учебных сбо­ров всех категорий милицейских работников и методические указания для изуче­ния вводной темы служебной подготовки «Советская милиция — слуга своего народа»[10].

Так, к примеру, во исполнение директивы, политотделы Главного управления милиции (ГУМ) Министерства внутренних дел (МВД) СССР активно органи­зо­вывали Марксистско-Ленинскую учебу для командно-начальствующего состава и политехническую учебу для служащих.

Целью этих мероприятий было повышение идеологической и технической под­готовленности кадров, работающих в правоохранительных органах. Марксист­ско-Ленинская учеба направлена на укрепление идеологических основ и понима­ния принципов марксизма-ленинизма среди командно-начальствующего состава, что считалось ключевым для правильной ориентации сотрудников в их работе по защите законности и интересов государства.

Политехническая учеба для работников милиции имела целью расширение их технических знаний и навыков, что способствовало более эффективному выпол­не­нию сложных технических задач в области противодействия преступности и обес­пе­чения общественной безопасности.

Также учитывая большую роль музеев для повышения оперативно-служеб­но­го мастерства, Главное управление милиции МВД СССР в апреле 1949 года приня­ло решение о создании криминалистических музеев во всех республиканских, об­ласт­ных и краевых управлениях милиции. Для этих целей были выделены доволь­но значительные для того трудного времени средства, что позволило уже в 1949 г. открыть еще 12 таких музеев.

На базе криминалистических музеев проводились занятия с оперативным сос­та­вом управлений милиций и работниками периферийных органов, что способст­во­вало повышению их профессионального мастерства, позволяло не только обоб­щать, но и активно пропагандировать передовой опыт борьбы с преступностью.

На политотдел Главного управления милиции НКВД СССР, в частности, воз­ла­га­лась обязанность — через систему парторганизаций направлять личный состав на успешное выполнение оперативно-служебных задач, бороться за укрепление со­циалистической законности. При этом лозунг о соблюдении революционной законности носил явно декларативный характер. В период сталинских репрессий по­нятие законности подвергалось заметной деформации, что и привело к дезори­ен­тации личного состава милиции, к созданию такой обстановки, которая спо­соб­ст­вовала сужению в понимании сотрудниками представлений о сути понятий и гра­ницах законности[11].

Вообще, в середине 1950-х-начале 1960-х гг. был разработан целый комплекс мероприятий, направленных на коренное изменение ситуации в органах милиции. В их основу легли пункты постановлений ЦК КПСС и Совета министров СССР «О серьезных недостатках в работе партийного и государственного аппарата» от 25 января 1954 г., «О мерах по улучшению работы министерства внутренних дел СССР» от 25 октября 1956 г., «О мерах по улучшению деятельности советской милиции» от 17 августа 1962 г., а также постановление ЦК КПСС «Об основных задачах МВД СССР» от 12 марта 1954 г.

Часть этих мероприятий представляла собою трафаретные повторяющиеся в при­казах год от года указания: повысить ответственность руководителей учреж­де­ний МВД за воспитание личного состава; воспитывать работников МВД в духе стро­жайшего соблюдения законов, непримиримости к недостаткам, высокой от­вет­ственности за порученное дело; в работе по воспитанию кадров и укреплению дисциплины больше опираться на помощь партийных и комсомольских орга­ни­заций; руководителям учреждений внутренних дел больше уделять внимания ин­дивидуальной работе с подчиненными и т. д. и т. п.

Однако, наряду с этими требованиями, носящими явно формальный характер, был разработан и осуществлен на практике ряд мер, призванных кардинально улучшить систему комплектования органов внутренних дел, уровень подготовки сотрудников и их материально-бытовые условия, что в конечном итоге должно было привести к улучшению показателей в работе и повышению раскрываемости преступлений.

К 1950 г. в органах милиции действовало 215 политотделов и политчастей[12].

9 июня 1952 г. ЦК ВКП(б) принял постановление «О работе Политотдела Глав­ного управления милиции МГБ СССР», в котором основное внимание уде­ля­лось усилению партийного влияния на всех участках милицейской службы, повы­ше­нию качества партийно-политической работы.

Постановлением вводились единые типовые штаты политорганов милиции. Так, вся партийно-политическая работа в подразделениях милиции строилась и про­водилась в свете указаний партийных органов.

Согласно справке о проведенных мероприятиях по укреплению политико-мо­рального состояния и дисциплины личного состава Обкома партии Караган­дин­ской области от 18 ноября 1952 года, из общего числа работников, состоящих на службе в органах милиции по Карагандинской области, было проведено их рас­пре­деление следующим образом[13]:

  • с высшим образованием: 7 человек или 0,68 % от общего числа личного состава;
  • с незаконченным высшим образованием: 5 человек или 0,48 % от общего числа личного состава;
  • средним образованием: 94 человека или 9,17 % от общего числа личного состава;
  • неполным средним образованием: 436 человек или 42 % от общего числа личного состава;
  • низшим образованием: 484 человека или 47,2 % от общего числа личного состава.

Из приведенных данных видно, что подавляющее большинство работников имеют начальное образование — одна из причин слабой работы органов милиции в борьбе с преступностью и низкого состояния дисциплины.

Таким образом, в целях ликвидации серьезных недостатков в работе органов милиции, Политчасть в Карагандинской области совместно с административным отделом ОК партии, разработало план партийно-политических мероприятий, на­правленный на коренную перестройку с кадрами.

С этой целью в июле 1953 г. было проведено собрание партийного актива го­ро­да с вопросом «О задачах коммунистов гарнизона милиции в борьбе с уголовной преступностью, хищениями, растратами, спекуляцией. Нарушителями автодо­рож­ной дисциплины, паспортного режима и общественного порядка в г. Караганда».

В 1952-1953 учебном году весь личный состав органов милиции Кара­ган­дин­ской области был охвачен различными формами учебы, формы обучения вклю­ча­ли следующие направления:

  • обучение теории марксизма-ленинизма — 35 человек;
  • обучение в вечерних районных партийных школах — 71 человек;
  • участие в кружке по изучению труда И. В. Сталина «Экономические проб­ле­мы социализма в СССР» — 21 человек;
  • самостоятельное изучение теории марксизма-ленинизма — 71 человек;
  • изучение краткого курса истории партии — 60 человек;
  • изучение материалов XIX съезда КПСС — весь личный состав милиции.

Также, при политчасти регулярно проводились совещания секретарей пар­тий­ных и комсомольских организаций подразделений милиции по обмену опытом ра­бо­ты и усилению партийно-организационной и комсомольской работы с массами. На проводимых совещаниях с руководящим составом, политработниками и всем лич­ным составом основное внимание было уделено вопросам ликвидации и недо­пу­щения нарушений законности, грубостей, борьбы с преступностью и спеку­ля­ций.

На протяжении десятилетий периода культа личности Сталина в области за­кон­ности и правопорядка были допущены многочисленные нарушения, которые не могли обойти стороной и органы МВД. Была серьезно нарушена их связь с мест­ными органами, что затрудняло комплектование милиции, не позволяло активно привлекать граждан к охране общественного порядка и породило многочисленные репрессии, осуществленные в 1930-1950-е гг., беззаконие, мелочную регла­мен­та­цию повседневной жизни граждан. Все это приводило к недовольству масс, к сти­хий­ному протесту, к образованию пропасти между правоохранительными органа­ми и населением.

Так, например, распоряжение МВД СССР от 3 июля 1957 г. призывало ру­ко­во­дителей подразделений укреплять дисциплину личного состава; бороться с пьян­ством и морально-бытовой распущенностью сотрудников, пресекать любые проявления беззакония; строго наказывать лиц, допускающих рукоприкладство, вплоть до привлечения их к уголовной ответственности [14]; а указание МВД СССР от 7 августа 1958 г., предлагало использовать ряд традиционных мер воспита­тель­ного характера, в том числе проведение культурно-массовой и физкультурно-спор­тивной работы среди личного состава14.

29 января 1958 г. ЦК КПСС в постановлении «О фактах нарушения закон­нос­ти в милиции» поставил задачу пополнить ряды милиции партийно-комсо­моль­скими кадрами и военнослужащими, уволенными в запас[15] в результате чего к на­чалу 1964 г. в РСФСР на работу в милицию было направлено свыше 12 тыс. ком­му­нистов и комсомольцев[16].

Одним из способов воздействия коллектива на провинившихся сотрудников в исследуемый период являлись суды чести. На них рассматривались такие нару­ше­ния дисциплины со стороны сотрудников милиции, как халатное отношение к ра­боте, недисциплинированность, грубость, систематическое появление в общест­вен­ных местах и на работе в нетрезвом виде, т. е. все то, что дискредитирует орга­ны милиции. Итогом такого суда мог стать: строгий выговор, понижение в должно­с­ти, перевод в другое подразделение и даже увольнение10.

Указание МВД СССР от 22 мая 1959 г. предлагало кроме традиционных вос­пи­тательных, конкретные меры: категорически запретить прием на работу в ми­ли­цию лиц, в прошлом уволенных за пьянство, морально-бытовое разложение, нару­ше­ние законности и другие злоупотребления; обеспечить строгий порядок в хра­не­нии и выдаче сотрудникам милиции оружия[17].

Так, согласно протоколу заседания бюро Центрального комитета Коммунис­ти­ческой партии Казахстана от 1953 года, было отмечено, что воспитательная ра­бо­та среди молодежи, особенно на предприятиях крупных промышленных цент­ров, таких как Караганда, Лениногорск, Зыряновск, Балхаш неудовлетворительна. Профсоюзные и комсомольские организации республики ослабили свое внимание к вопросам улучшения быта и организации досуга рабочих и, главным образом, мо­лодежи, своевременно не реагируют на факты аморального поведения и хули­ган­ства со стороны молодых рабочих и учащихся. Неудовлетворительно прово­дит­ся воспитательная работа среди амнистированных граждан и спецвыселенцев, ра­бо­тающих на предприятиях и в учреждениях. Так, в Карагандинской, Актюбин­ском, Гурьевской, Джамбулской, Семипалатинской и Кзыл-Ординской областях до сего времени не трудоустроено значительное число амнистированных граждан, в связи с чем, ряд лиц из этой среды вновь встает на путь совершения уголовных преступлений [18]. Аналогичная проблема была по всему СССР.

Для исправления ситуации в январе 1954 г. был издан приказ МВД РСФСР № 6 «О состоянии работы по укреплению учреждений внутренних», а также разъяснения им их обязанностей, а также порядок увольнения, в соответствии с приказом МВД СССР 1955 г. №170. Также изменилась система стимулирования для рядовых милиционеров. Были введены разряды с существенной разницей в оп­лате: 1 разряд — милиционеры, прослужившие 6 и более лет, 2 разряд — про­слу­жившие от 3 до 6 лет, 3-й разряд — все остальные. За особые заслуги, подвиги, ге­роические поступки, перевод из разряда в разряд осуществлялся досрочно, со­гласно приказу МВД СССР или РСФСР[19].

Появились новые формы поощрения отличившихся сотрудников. Кроме вве­ден­ной в ноябре 1950 г. медали «За отличную службу в охране общественного по­ряд­ка», 23 декабря 1953 г. был утвержден знак «Отличник советской милиции», а в августе 1955 г. — Почетная Грамота МВД СССР. К 1956 г. были также заметно уве­личены зарплата и продолжительность отпуска ряду категорий работников милиции, рабочий день в милиции в предвыходные и праздничные дни был сокра­щен до 6 часов.

Важное место занимало и поощрение за выслугу лет. Так, за 10 лет безупреч­ной службы работник милиции представлялся к награждению медалью «За боевые заслуги», за 15 лет — к ордену Красной звезды, за 20 лет — к ордену Красного зна­мени, за 25 лет — к ордену Ленина, а за 30 лет службы повторно к ордену Крас­ного знамени.

Значительно улучшилось материальное снабжение сотрудников; в 1958 г. бы­ла проведена уже давно назревшая реформа форменного обмундирования мили­ции.

На смену форме образца 1947 г., носившей отпечаток войны, пришли рубашки с галстуками при открытых мундирах[20]. Постановлением ЦК КПСС и Совета Ми­нистров СССР «О мерах по улучшению деятельности советской милиции» от 17 августа 1962 г. было признано целесообразным ввести в милиции торжественное принятие присяги, учредить для республиканских, областных и крупных город­ских горисполкомов милиции переходящее красное знамя, ежегодно 10 ноября отмечать день советской милиции.

10 ноября 1963 г. Красные знамена были вручены Московской и Ленинград­ской милиции10. Были приняты некоторые меры и по решению жилищной проб­ле­мы. В соответствии с Постановлением Совета Министров СССР и ЦК КПСС от 25 октября 1956 г. Советы Министров автономных республик, исполкомы краевых, об­ластных и городских Советов депутатов трудящихся обязаны были обес­пе­чи­вать участковых уполномоченных милиции в городах и рабочих поселках жилой пло­щадью на территории участка их деятельности17. Это дало определенный поло­жи­тельный эффект, однако решить жилищную проблему кардинально, т.е. обес­пе­чить жильем всех нуждающихся сотрудников МВД за счет государства не пред­став­лялось возможным.

Особое внимание уделялось воспитанию молодых сотрудников, включая кур­сан­тов и слушателей, с целью повышения их идейной убежденности, формиро­ва­ния активной жизненной позиции, политической зрелости, организованности, вы­со­ких профессиональных и нравственных качеств. Главным направлением работы было строгое соблюдение служебной и трудовой дисциплины, социалистической за­конности, верности присяге и служебному долгу[21].

В этом направлении Постановление ЦК КПСС «О дальнейшем улучшении идео­логической, политико-воспитательной работы» обязывало усилить «дело­ви­тость», эффективность пропаганды и агитации, ее связь с жизнью, с решением хо­зяй­ственных и политических задач. Большая роль в этой работе принадлежала сис­теме политического обучения, реализуемого по двум направлениям: партийного и комсомольского просвещения[22].

В данном аспекте, содержание воспитательного процесса определялось на­прав­лениями коммунистического воспитания, среди которых приоритет отдавался политическому, в особенности при подготовке сотрудников милиции. Эта спе­ци­фи­ка воспитательной работы получила дополнительное развитие в конце 60-х го­дов в рамках реформаторского курса Н. А. Щёлокова. Нормативным правовым актом, заложившим основу обновленных форм воспитательной деятельности, ста­ла директива МООП СССР от 22 февраля 1960 г. № 2/68 «Об улучшении политико-воспитательной работы в органах охраны общественного порядка»21.

В том же году постановлением ЦК КПСС, Совмина СССР от 19 ноября «О серьезных недостатках в деятельности милиции и мерах по дальнейшему ее ук­реп­лению», акцентировалось требование «обратить особое внимание на необхо­ди­мость повышения уровня политического воспитания» работников милиции и «об­ра­зовать отделы по политико-воспитательной работе»22.

В конце 1950-1960 гг. велась серьезная интенсивная работа по научной разра­бот­ке и систематизации теории и практики политиковоспитательной, идеологи­чес­кой работы с сотрудниками органов внутренних дел, появились первые учебные пособия и сборники научных трудов ряда авторских коллективов Высшей школы МВД СССР, Академии МВД СССР, Высшего политического училища им. 60-летия ВЛКСМ МВД СССР и др.[23].

Изучение нормативных основ и архивных материалов позволяет сделать вы­вод о том, что политико-воспитательная работа в МВД, в том числе в его образо­ва­тельных организациях, в 1956 годы являлась многоуровневым и многоцелевым процессом, который включал различные субъекты и методы воспитания. Поста­ра­ем­ся далее на примере Алматинской специальной средней школы милиции СССР (АССШМ) охарактеризовать их специфику.

Подготовка высококвалифицированных специалистов в АССШМ заключа­лась не только в передаче курсантам профессиональных знаний и умений. Ядром этой задачи в рамках действующей идеологии являлось всестороннее форми­ро­ва­ние и развитие идейно-политических, нравственных, интеллектуальных качеств спе­циалиста, отвечающих принципам и нормам социалистического образа жизни. Требовалось, чтобы процесс обучения «шел рука об руку» с процессом воспи­та­ния.

Политическое воспитание в АССШМ реализовывалось в рамках нескольких ключевых направлений: в работе партийной и комсомольской организации, а так­же создаваемых на их основе обществ; в образовательной деятельности; в процессе общественно-политической практики — и обеспечивалось внутришкольными ор­га­нами[24].

Первостепенное внимание в процессе воспитания сотрудников школы, кур­сан­тов и слушателей уделялось «повышению идейной убежденности», фор­ми­ро­ва­нию «активной жизненной позиции, политической зрелости, организованности, высоких профессиональных и нравственных качеств», направленности на «строгое соблюдение служебной, трудовой дисциплины, социалистической законности, вер­ности присяге и служебному долгу»[25].

Политико-воспитательная работа планировалась и проводилась с учетом тре­бований съездов КПСС, постановления ЦК КПСС «Об улучшении работы по ох­ра­не общественного порядка и усилении борьбы с правонарушениями», поста­нов­ле­ний Пленумов ЦК КПСС, обращений Коллегии МВД СССР к личному составу, директивы МВД СССР «О дальнейшем улучшении идеологической, политико-вос­питательной работы в ОВД» и другими приказами и указаниями МВД СССР25.

Под контролем партийной организации политико-воспитательная работа в шко­ле осуществлялась в различных перечисленных уже выше формах: полити­чес­кое обучение, самостоятельное изучение важнейших документов партии и прави­тель­ства, участие в выборных кампаниях, организация лекций, политинформаций, «круглых столов», вечеров вопросов и ответов, демонстраций художественных, хро­никально-документальных фильмов, фильмов по общественно-политической тематике, а также интернациональное воспитание, средства наглядной агитации, стен­ная печать.

Важным элементом в политико-воспитательной работе являлся комитет ком­со­мола, работа которого была направлена в том числе на повышение успеваемости курсантов. Учебный сектор комсомольской организации руководил всей работой шта­бов успеваемости, которые создавались на курсах. В их компетенцию входили: контроль за самоподготовкой, организация шефства отличников учебы над слабо­ус­певающими курсантами, своевременное реагирование на получение неудовлет­во­рительных оценок, ведение «экрана успеваемости», который наглядно давал пред­ставление о ходе текущей успеваемости в течение учебного года.

Для проведения социалистического соревнования и регламентации деятель­нос­ти групп проводились смотры-конкурсы. Коммунистическому воспитанию кур­сантов способствовала также многоплановая интернациональная работа, реа­ли­зуемая комитетом комсомола. В школе обучались представители различных на­циональностей и народностей страны, отсюда вытекала важнейшая задача, которая стояла перед комитетом комсомола — интернациональное воспитание.

Регулярно организовывались встречи с ветеранами партии, комсомола, мили­ции, участниками Великой Отечественной войны. Политико-воспитательная рабо­та получала широкое отражение в стенной печати и радиогазете. Таким образом, пар­тийная и комсомольская организации АССШМ постоянно находились в центре слу­жебной и общественной жизни школы, осуществляя необходимую координа­цию24. Их полномочия охватывали агитационно-массовую, пропагандистскую ра­боту, правовое и патриотическое воспитание и даже образовательную деятель­ность.

Задачи общественно-политической практики определялись как: выработка уме­ний правильно оценивать и разъяснять вопросы внутренней и внешней поли­тики КПСС и Советского государства; углубленное изучение марксистско-ленин­ского теоретического наследия; приобретение навыков в подготовке и проведении лекций, политинформаций, бесед, докладов по общественно-политической, со­ци­ально-экономической и правовой тематике; выработка умения подготовить и про­вести собрание, массово-политическое мероприятие в коллективе, учебной группе и т. д.; приобретение навыков организаторов политико-воспитательной, спор­тив­ной, комсомольской, лекционной работы; приобретение навыков проведения ин­ди­видуально-воспитательной работы.

Общественно-политическая практика включала в себя активное участие кур­сан­тов в работе факультета общественных профессий, школы молодого лектора, школы молодого коммуниста, цикловых кружков, в партийно-комсомольской ра­боте; в проведении общественно-политической и культурно-массовой работы в кол­лективе ОВД в период прохождения стажировки; теоретическую и методи­чес­кую подготовку по разработанной программе; практическую деятельность курсан­тов — выступление с лекциями, докладами; участие в проведении политических мероприятий (выступления на теоретических конференциях, диспутах, митингах); работу в качестве агитаторов и политинформаторов; работу на выборных пар­тий­ных, комсомольских должностях; работу в должностях командиров учебных групп; работу в стенной печати; шефскую работу; военно-физкультурную работу; культурно-массовую работу; работу в товарищеских судах и т. д.

Практика предполагала изучение курсантами основ организаторской и обще­ст­венно-политической работы, что предусматривало проведение двух видов за­ня­тий: теоретических (лекции и семинары), на которых курсанты знакомились с обос­нованием партийных задач, содержанием, формами и методами общественно-практической работы, и практических, где они выполняли самостоятельно и под руководством преподавателей определённые конкретные виды работ, используя и закрепляя полученные теоретические знания.

Общественно-политическая практика курсантов проводилась на протяжении всего срока обучения. В процессе обучения осуществлялось ознакомление кур­сан­тов с системой образования в СССР, структурой, задачами, традициями и специфи­кой учебного процесса, с работой общественных организаций, с практикой работы комсомольских организаций в учебных группах, на курсах, вовлечение курсантов в активную работу этих организаций, ознакомление курсантов с их правами и обязанностями, постановкой учебно-воспитательной работы. Воспитывался ин­те­рес к чтению газет и молодѐжных общественно-политических журналов, приви­ва­лись умения и навыки самостоятельной работы с учебной и общественно-поли­ти­ческой литературой, работами основоположников марксизма-ленинизма24.

Курсанты привлекались к выполнению практических заданий по различным видам общественной работы: к проведению политинформаций, бесед, к участию в конкурсе творческих работ по общественно-политической тематике, подготовке докладов, рефератов, выступлению с ними на учебных занятиях, научно-теоре­ти­чес­ких и научно-практических конференциях; выполнению индивидуальных зада­ний по отработке навыков общественно-политической деятельности в период про­хож­дения стажировки в отделах внутренних дел и на заседаниях предметных круж­ков.

Обеспечение педагогического процесса, в том числе в части политического воспитания, реализовывалось личным составом школы как в форме индиви­ду­аль­ной работы, так и в структурных подразделениях функциональной направлен­нос­ти.

Так, в целях «планомерного и активного участия начальствующего состава в со­вершенствовании учебно-воспитательного процесса, усилении политического вос­питания курсантов и слушателей, подготовки специалистов в духе идей марк­сизма-ленинизма, социалистического интернационализма, советского патрио­тиз­ма, коммунистического отношения к труду» на всех курсах создавались учебно-воспитательные советы из числа преподавательского и начальствующего состава.

В состав советов входили начальники курсов, циклов, заместители началь­ни­ков курсов по политико-воспитательной работе, преподаватели-кураторы, пред­ста­вители начальствующего состава, отвечающие за работу агитколлектива, сове­та ленинской комнаты, товарищеских судов и т. д.

Заключение. Подводя итоги, стоит отметить, что содержание воспитатель­но­го процесса в 60-е годы ХХ века определялось направлениями коммунистического воспитания, среди которых приоритет отдавался политическому, а затем нравст­вен­ному и трудовому воспитанию, что позволяло в определенной мере формиро­вать общественно-важные, а не профессионально-значимые качества личности обу­чающихся, укреплять дисциплину, поддерживать уставный порядок в подраз­де­лениях и содействовать повышению успеваемости курсантов и слушателей.

Вместе с тем главным недостатком воспитательной работы в рассмат­ри­вае­мый период была чрезмерная идеологизация, которая приводила к формированию ненадежных и поверхностных нравственных качеств, что подтвердилось в послед­ние годы советской государственности. К тому же субъекты политико-воспита­тель­ной работы зачастую отторгались объектами воспитания в силу отсутствия прочных связей предлагаемого материала с профессиональной деятельностью.

Таким образом, руководство МВД стремилось к качественным изменениям в составе органов внутренних дел, с целью повышения профессионального уровня сотрудников и контроля за соблюдением ими законодательства, дисциплинарных требований, а также политико-воспитательных мероприятий.

 

Список литературы

  1. Халиуллина Л. Г. Летопись кадровых служб органов внутренних дел: «Лич­ное дело»: исторический очерк / Под общ. ред. В. Ю. Попкова, Ф. К. Зиннурова. — М., 2004.
  2. ГАРФ. Ф. 9415. Оп. 3. Д. 384. Л. 5-6.
  3. Васильев А. М. Охрана общественного порядка в СССР в послевоенный период (1945-1953 гг.): Дис. … д-ра истор. наук. — М., 2009. С. 18.
  4. Герман Р. Б. Организационно-правовые основы деятельности милиции по ох­ране общественного порядка в борьбе с преступностью в годы Великой Отечест­венной войны и послевоенный период, 1941-1960 гг.: Дис. … канд. юрид. наук. — Ростов-на-Дону, 1999. С. 117.
  5. Щит и меч (еженедельное издание МВД России). — 1994. — № 10. С. 11.
  6. Федин С. А. Деятельность милиции по борьбе с преступностью и охране об­щественного порядка в 1945-1953 гг.: Дис. … канд. истор. наук. — Астрахань, 2007. С. 52.
  7. Сидоренко В. П. Внутренние войска в годы Великой Отечественной войны. — СПб, 2006.
  8. История Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.). — М, 1962. Т. 6. С. 362.
  9. ГАОПИ ВО. Ф. 9292. ОП. 1. Д. 15.
  10. Биленко С. В., Желудкова Т. И., Искрина Н. А., Косицын А. П., Малы­гин А. Я., Маслов В. П., Мулукаев Р. С., Полубинский В. И., Сальников Н. Ф. Со­вет­ская милиция: история и современность 1917-1987 гг. / Под ред. А. В. Власова. — М.: Юрид. лит-ра, 1987. С. 192.
  11. Емелин С. М. Органы внутренних дел в 1939-1953 годы: основные этапы раз­вития и деятельности. — М.: АЭБ МВД России, 2009.
  12. Мулукаев Р. С., Скилягин А. Т. История советской милиции: Хроноло­ги­чес­кий справочник. — Л.: ВПУ МВД СССР, 1976. С. 51.
  13. Дело № 4. Переписка с органами милиции. Фонд Х. опись Х3/7.
  14. ОАИ ИЦ ГУ МВД России по СПб и ЛО. Ф.2. Оп.1. Д.215. Лл. 247-247об.
  15. Беда А. М. Органы внутренних дел в середине 1950-х – начале 1960-х годов // Полиция и милиция России: страницы истории. — М.: Наука, 1995. С. 263.
  16. Некрасов В. Ф. Тринадцать «железных» наркомов. история НКВД-МВД от А.И. Рыкова до Н.А. Щелокова, 1917-1982. — СПб., 1995. С. 355.
  17. ОАИ ИЦ ГУ МВД России по СПб и ЛО. Ф.2. Оп.1. Д.243. Л. 88.
  18. АП РК. Ф.708. Оп.144. Д. 26.
  19. ОАИ ИЦ ГУ МВД России по СПб и ЛО. Ф.1. Оп.1. Д.168. Л.46.
  20. Гонюхов С. О., Горобцов В. И. Советская и российская милиция в мундире 1943-2001. — М.: «Рейтаръ», 2001. С. 35.
  21. Зыбин С. Ф. Избранные труды. Т. 1. — СПб: Юридический центр-Пресс, 2012. — 273 с.
  22. О серьезных недостатках в деятельности милиции и мерах по дальнейшему ее укреплению: постановление ЦК КПСС, Совмина СССР от 19.11.1968 № 902-316 // СПС «КонсультантПлюс», 2021.
  23. Боровых А. С. Профессиональное воспитание курсантов и слушателей в учебных заведениях МВД: Дис. … канд. ист. наук. — СПб, 2000. — 214 с.
  24. Серімов Е.Е, Смағұлов М.К., Қарымсақов Р.Ш. Полиция тарихы: Оқу құралы. — Қарағанды: 2019. — 170 бет.
  25. Государственный архив общественно-политической истории (ГАОПИ ВО). Ф. 9292. ОП. 1. Д. 9.

References

  1. Khaliullina G. Letopis’ kadrovykh sluzhb organov vnutrennikh del: «Lich¬noye delo»: istoricheskiy ocherk / Pod obshch. red. V. YU. Popkova, F. K. Zinnurova. — M., 2004.
  2. GARF. F. 9415. Op. 3. D. 384. L. 5-6.
  3. Vasil’yev A. M. Okhrana obshchestvennogo poryadka v SSSR v poslevoyennyy period (1945-1953 gg.): Dis. … d-ra istor. nauk. — M., 2009. S. 18.
  4. German R. B. Organizatsionno-pravovyye osnovy deyatel’nosti militsii po okh¬rane obshchestvennogo poryadka v bor’be s prestupnost’yu v gody Velikoy Otechest¬vennoy voyny i poslevoyennyy period, 1941-1960 gg.: Dis. … kand. yurid. nauk. — Rostov-na-Donu, 1999. S. 117.
  5. Shchit i mech (yezhenedel’noye izdaniye MVD Rossii). — 1994. — № 10. S. 11.
  6. Fedin S. A. Deyatel’nost’ militsii po bor’be s prestupnost’yu i okhrane ob¬shchestvennogo poryadka v 1945-1953 gg.: Dis. … kand. istor. nauk. — Astrakhan’, 2007. S. 52.
  7. Sidorenko V. P. Vnutrenniye voyska v gody Velikoy Otechestvennoy voyny. — SPb, 2006.
  8. Istoriya Velikoy Otechestvennoy voyny (1941-1945 gg.). — M, 1962. T. 6. S. 362.
  9. GAOPI VO. F. 9292. OP. 1. D. 15.
  10. Bilenko S. V., Zheludkova T. I., Iskrina N. A., Kositsyn A. P., Maly¬gin A. YA., Maslov V. P., Mulukayev R. S., Polubinskiy V. I., Sal’nikov N. F. So¬vet¬skaya militsiya: istoriya i sovremennost’ 1917-1987 gg. / Pod red. A. V. Vlasova. — M.: Yurid. lit-ra, 1987. S. 192.
  11. Yemelin S. M. Organy vnutrennikh del v 1939-1953 gody: osnovnyye etapy raz¬vitiya i deyatel’nosti. — M.: AEB MVD Rossii, 2009.
  12. Mulukayev R. S., Skilyagin A. T. Istoriya sovetskoy militsii: Khronolo¬gi-ches¬kiy spravochnik. — L.: VPU MVD SSSR, 1976. S. 51.
  13. Case No. 4. Correspondence with the police. Fund X. inventory X3/7.
  14. OAI ITS GU MVD Rossii po SPb i LO. F.2. Op.1. D.215. Ll. 247-247ob.
  15. Beda A. M. Organy vnutrennikh del v seredine 1950-kh – nachale 1960-kh godov // Politsiya i militsiya Rossii: stranitsy istorii. — M.: Nauka, 1995. S. 263.
  16. Nekrasov V. F. Trinadtsat’ «zheleznykh» narkomov. istoriya NKVD-MVD ot A.I. Rykova do N.A. Shchelokova, 1917-1982. — SPb., 1995. S. 355.
  17. OAI ITS GU MVD Rossii po SPb i LO. F.2. Op.1. D.243. L. 88.
  18. AP RK. F.708. Op. 144. D. 26.
  19. OAI ITS GU MVD Rossii po SPb i LO. F.1. Op.1. D.168. L.46.
  20. Gonyukhov S. O., Gorobtsov V. I. Sovetskaya i rossiyskaya militsiya v mundire 1943-2001. — M.: «Reytar”», 2001. S. 35.
  21. Zybin S. F. Izbrannyye trudy. T. 1. — SPb: Yuridicheskiy tsentr-Press, 2012. — 273 s.
  22. O ser’yeznykh nedostatkakh v deyatel’nosti militsii i merakh po dal’neyshemu yeye ukrepleniyu: postanovleniye TSK KPSS, Sovmina SSSR ot 19.11.1968 № 902-316 // SPS «Konsul’tantPlyus», 2021.
  23. Borovykh A. S. Professional’noye vospitaniye kursantov i slushateley v uchebnykh zavedeniyakh MVD: Dis. … kand. ist. nauk. — SPb, 2000. — 214 s.
  24. Serímov Ye.Ye, Smaġūlov M.K., Kˌarymsakˌov R.SH. Politsiya tarikhy: Okˌu kˌūraly. — Kˌaraġandy: 2019. — 170 bet.
  25. State Archive of Social and Political History (GAOPI VO). F. 9292. OP. 1. D.9.

МРНТИ 10.71.00/10.67.21

УДК 349.3

Нурушев Ахан Жакыпбекович — заместитель начальника Актюбинского юридического института МВД РК имени М. Букенбаева, кандидат юридических наук, полковник полиции (Республика Казахстан, г. Актобе)

СОЦИАЛЬНОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ СОТРУДНИКОВ ОРГАНОВ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ КАК УСЛОВИЕ ЭФФЕКТИВНОГО ВЫПОЛНЕНИЯ ЗАДАЧ И ФУНКЦИЙ ПОЛИЦИИ

Аннотация. Для построения демократического и социального государства не­об­ходимо полностью обеспечивать правовые и социальные основы общества. Мно­гие процессы, проходящие в нашем государстве, показывают стремление к новому этапу в развитии общественных отношений, к новому способу построения отношений между государством и обществом, обществом и личностью, государ­ст­вом и личностью. В этой непростой цепочке государство обязано защищать права и свободы гражданина. Естественно, все это затрагивает все социальные слои и группы. Вниманием не обделены и государственные служащие, в том числе и сотрудники органов внутренних дел.

В данной статье анализируются отдельные вопросы социального обеспечения сотрудников органов внутренних дел, обусловленные особым правовым статусом, связанным с характером осуществляемой деятельности в интересах государства и общества. Выявлены некоторые проблемы в сфере регламентации понятийного ап­па­рата социально-правовых отношений в системе органов внутренних дел. Обра­щено внимание на правовое регулирование социального обеспечения в Казахстане с учетом действующего законодательства. Проведенный в статье мониторинг поз­во­лил обозначить отдельные ключевые проблемы правотворческого и право­при­менительного характера, возникающие у сотрудников органов внутренних дел при реализации предоставляемых им социальных гарантий.

Ключевые слова: органы внутренних дел, социальное обеспечение, социальная защита, правоохранительная служба, социальные гарантии, права, сотрудники.

Нұрышев Ахан Жақыпбекұлы — Қазақстан Республикасы ІІМ М. Бөкенбаев атындағы Ақтөбе заң институты бастығының орынбасары, заң ғылымдарының кандидаты, полиция полковнигі (Қазақстан Республикасы, Ақтөбе қ.)

ІШКІ ІСТЕР ОРГАНДАРЫ ҚЫЗМЕТКЕРЛЕРІН ӘЛЕУМЕТТІК ҚАМТАМАСЫЗ ЕТУ ПОЛИЦИЯНЫҢ МІНДЕТТЕРІ МЕН ФУНКЦИЯЛАРЫН ТИІМДІ ОРЫНДАУДЫҢ ШАРТЫ РЕТІНДЕ

Түйін. Демократиялық және әлеуметтік мемлекет құру үшін қоғамның құқық­тық және әлеуметтік негіздерін толық қамтамасыз ету қажет. Біздің мемлекеті­мізде болып жатқан көптеген процестер қоғамдық қатынастардың дамуындағы жаңа кезеңге, мемлекет пен қоғам, қоғам мен жеке тұлға, мемлекет пен жеке тұлға арасындағы қатынастарды құрудың жаңа тәсіліне деген ұмтылысты көрсетеді. Бұл күрделі тізбекте мемлекет азаматтың құқықтары мен бостандықтарын қорғауға міндетті. Әрине, мұның бәрі барлық әлеуметтік қабаттар мен топтарға әсер етеді. Мемлекеттік қызметшілер, оның ішінде ішкі істер органдарының қызметкерлері де назардан тыс қалмады.

Берілген мақалада мемлекет пен қоғамның мүддесі үшін жүзеге асырылатын қызметтің сипатына байланысты ерекше құқықтық мәртебеге байланысты ішкі іс­тер органдары қызметкерлерін әлеуметтік қамтамасыз етудің жекелеген мәселеле­рі талданады. Ішкі істер органдары жүйесіндегі әлеуметтік-құқықтық қатынастар­дың тұжырымдамалық аппаратын реттеу саласындағы кейбір проблемалар анық­тал­ды. Қолданыстағы заңнаманы ескере отырып, Қазақстанда әлеуметтік қамсыз­дан­дыруды құқықтық реттеуге назар аударылды. Мақалада жүргізілген монито­ринг ішкі істер органдарының қызметкерлерінде оларға берілетін әлеуметтік ке­піл­діктерді іске асыру кезінде туындайтын құқық шығармашылық және құқық қол­дану сипатындағы жекелеген түйінді проблемаларды белгілеуге мүмкіндік берді.

Түйінді сөздер: ішкі істер органдары, әлеуметтік қамсыздандыру, әлеу­мет­тік қорғау, құқық қорғау қызметі, әлеуметтік кепілдіктер, құқық, қызметкерлер.

Nurushev Akhan Zhakypbekovich — deputy head of the Aktobe law institute of the Ministry of internal affairs of the Republic of Kazakhstan named after M. Bukenbayev, candidate of legal sciences, police colonel (Republic of Kazakhstan, Aktobe)

SOCIAL SECURITY OF EMPLOYEES OF INTERNAL AFFAIRS BODIES AS A CONDITION FOR THE EFFECTIVE PERFORMANCE OF THE TASKS AND FUNCTIONS OF THE POLICE

Annotation. To build a democratic and social state, it is necessary to fully ensure the legal and social foundations of society. Many processes taking place in our state show the desire for a new stage in the development of public relations, for a new way of building relations between the state and society, society and the individual, the state and the individual. In this difficult chain, the state is obliged to protect the rights and freedoms of a citizen. Naturally, all this affects all social strata and groups. Civil servants, including employees of the internal affairs bodies, are not deprived of attention either.

This article analyzes certain issues of social security for employees of the internal affairs bodies, due to the special legal status associated with the nature of the activities carried out in the interests of the state and society. Some problems have been identified in the field of regulation of the conceptual apparatus of social and legal relations in the system of internal affairs bodies. Attention is drawn to the legal regulation of social security in Kazakhstan, considering the current legislation. The monitoring carried out in the article made it possible to identify certain key problems of a law-making and law enforcement nature that arise among employees of internal affairs bodies when implementing social guarantees provided to them.

Keywords: internal affairs bodies, social security, social protection, law enforcement service, social guarantees, rights, employees.

 

Введение. В настоящее время проблемы социальной защиты личности имеют весьма актуальное значение. Социальные преобразования в Республике Казахстан в целях реализации обеспечения равного доступа граждан к системе государ­ст­вен­ной поддержки и принятие нового Социального кодекса явное тому подтверж­дение[1].

В зависимости от уровня дохода и возможности достойного социального обес­печения различных категорий граждан, в целях развития социального государства необходимо балансирование условий жизни различных слоев общества.

В соответствии с этим формирование и совершенствование соответствующего правового механизма реализации социальных прав различных категорий граждан объективно необходимо[2].

Особое место среди субъектов социальной защиты занимают сотрудники ор­ганов внутренних дел. Это обусловлено характером выполняемых ими задач и функ­ций.

В этой связи государство определило специальные меры социальной защиты и поддержки сотрудников органов внутренних дел. Данные меры самым непо­сред­ственным образом связаны с престижностью службы, а также эффективным вы­пол­нением возложенных на сотрудников задач и функций. Принятые государ­ст­вом меры социальной защиты должны компенсировать сложность и напряжен­ность службы в органах внутренних дел, стимулировать служебную деятельность со­трудников, а также давать возможность минимизировать коррупционные пра­во­нарушения в деятельности сотрудников органов внутренних дел.

Социальная защита сотрудников органов внутренних дел — это система со­ци­ально-юридических гарантий, направленных на удовлетворение материальных и духовных потребностей сотрудников. В широком смысле социальная защита — это совокупность разнообразных правовых средств, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека[3].

В Конституции закреплено, что Республика Казахстан утверждает себя демо­кра­тическим, светским, правовым и социальным государством, высшими ценнос­тями которого являются человек, его жизнь, права и свободы[4].

Данные конституционные положения имеют непосредственное отношение к про­блемам социальной защиты сотрудников органов внутренних дел. Несовер­шен­ство законодательства, закрепляющего гарантии социальной защиты сотруд­ников органов внутренних дел, крайне неэффективная практика их реализации еще более усиливает, в современный период, остроту проблемы социальной защиты со­трудников органов внутренних дел. В связи с этим приоритетной задачей явля­ется совершенствование правовой и социальной защищенности сотрудников орга­нов внутренних дел, как составной части социально-правовой защиты личности в нашем государстве.

В результате вышеперечисленных обстоятельств комплексное исследование правовой защиты и социального обеспечения сотрудников органов внутренних дел представляется весьма актуальным.

Обсуждение и результаты. Высокий уровень инфляции, низкая оплата труда значительной части населения — все это, и ряд других проблем создают социаль­ную напряженность в обществе. Практически все социальные проблемы в той или иной степени касаются и служебной деятельности сотрудников органов внутрен­них дел. Многие проблемы, связанные с неудовлетворительной социальной за­щи­той сотрудников органов внутренних дел, кроются в неэффективном администра­тивно-правовом регулировании их социальной защиты. Как отмечается в научной литературе, социальная государственная политика волнует всех граждан, потому что она тесно связана с жизнью каждого человека и общества в целом, ведь че­ло­ве­ка может защитить только сильное государство[5].

О защите может идти речь только тогда, когда права и свободы оказались на­ру­шенными, или имеется реальная опасность их нарушения. Как отмечает А. А. Ува­ров, «необходимость в конституционных гарантиях защиты возникает тогда, когда факт нарушения (ущемления) прав человека уже имеет место либо су­ществует угроза его нарушения. Все гарантии защиты можно условно разделить на компенсационные, пресекательные и восстановительные»[6].

В Законе РК «О правоохранительной службе» предусмотрена глава 9 «Со­ци­аль­ная защита», где предусмотрено, что сотрудники, члены их семей и имущество находятся под защитой государства в соответствии с законодательством Респуб­лики Казахстан. Но при этом сам Закон не определяет четких понятий того, что по­нимается под социальной защитой или социальным обеспечением сотрудников органов внутренних дел. Данная глава включает в себя 8 статей, которые раскры­ва­ют различные виды социальной поддержки сотрудников (пенсионное, социаль­ное, жилищные права, медицинское и санатарно-курортное обслуживание). И ис­хо­дя из смысла данной главы можно сделать вывод, что социальная защищенность сотрудников предполагает создание необходимых условий для их нормальной профессиональной деятельности. Но при этом дополнительные меры социальной защиты сотрудников органов внутренних дел обусловлены рядом обстоятельств объективного характера, связанных с режимом служебной деятельности[7].

Сотрудникам органов внутренних дел установлены льготы, гарантии и ком­пен­сации. По содержанию объектов социальную защищенность сотрудников ор­га­нов внутренних дел можно разделить на четыре группы: материальное обес­пе­че­ние, включающее денежное и вещевое, а также денежные доплаты и компен­са­ции; медицинское и санаторно-курортное обеспечение; обязательное социальное стра­хование; пенсионное обеспечение.

Поэтому, на наш взгляд, законодателю необходимо было бы объединить все виды социальной поддержки сотрудников органов внутренних дел одним опре­де­лением. И статью 63 Закона РК «О правоохранительной службе» изложить в сле­дую­щей редакции: «социальная защита представляет собой деятельность руково­ди­телей, кадровых служб, правовых, финансовых, медицинских, тыловых и других подразделений правоохранительных органов, направленную на реализацию пре­ду­смотренных законодательством мер государственной социальной защиты и создание условий для предоставления дополнительной социальной помощи со­труд­никам и членам их семей, а также семьям тех, кто погиб или получил увечье при исполнении служебных обязанностей».

Одним из элементов социальной обеспечения сотрудников органов внутрен­них дел является их денежное довольствие.

В соответствии с 64 статьей Закона РК «О правоохранительной службе» де­неж­ное довольствие сотрудников устанавливается в соответствии с единой систе­мой оплаты труда работников для всех органов, содержащихся за счет государст­вен­ного бюджета, утверждаемой Правительством Республики Казахстан по согла­со­ванию с Президентом Республики Казахстан, и включает в себя денежное со­дер­жание и надбавки за особые условия прохождения службы, а также другие над­бав­ки, доплаты, устанавливаемые законодательством Республики Казахстан7.

Порядок установления сотрудникам надбавок за особые условия прохождения службы, а также других надбавок, доплат утверждается руководителем правоохра­ни­тельного органа.

Оплата труда сотрудника органов внутренних дел производится в виде де­неж­ного содержания, являющегося основным средством его материального обеспе­че­ния и стимулирования служебной деятельности по замещаемой должности. Де­неж­ное содержание сотрудников состоит из должностного оклада и доплаты за спе­циальное звание. Стаж работы для исчисления должностных окладов или посо­бий для оздоровления определяется законодательством Республики Казахстан.

Вопросы денежного обеспечения сотрудников органов внутренних дел регла­мен­тированы Постановлением Правительства РК от 16 октября 2017 года № 646 ДСП «Об утверждении единой системы оплаты труда работников для всех орга­нов, содержащихся за счет государственного бюджета».

Право сотрудников органов внутренних дел на отдых, являясь конституцион­ным правом гражданина Республики Казахстан, выступает одним из элементов системы социальной защиты личного состава в органах внутренних дел.

Виды и порядок предоставления отпусков на службе в органах внутренних дел регламентируется статьями 71-77 Закона РК «О правоохранительной службе». Не­об­ходимо отметить, что отпуска являются одним из видов времени отдыха сотруд­ников органов внутренних дел.

Так у сотрудников органов внутренних дел есть право на несколько видов отпусков:

1) оплачиваемые ежегодные трудовые отпуска;

2) краткосрочные отпуска;

3)учебные отпуска (курсантам организаций образования правоохранительных органов, сотрудникам, обучающимся по заочной форме обучения);

4) дополнительные оплачиваемые отпуска за выслугу лет и за особые условия прохождения службы;

5) отпуска по беременности и родам, отпуска сотрудникам, усыновившим или удочерившим новорожденного ребенка (детей), отпуска без сохранения заработ­ной платы по уходу за ребенком до достижения им возраста трех лет7.

Порядок и основания предоставления данных отпусков четко регламентиро­ва­ны Приказом Министра внутренних дел Республики Казахстан «Об утвержде­нии Инструкции о приеме на службу в органы внутренних дел, назначении на должность, перемещении, выдвижении по службе, предоставлении отпусков, при­свое­нии специальных званий, увольнении и откомандировании» от 1 апреля 2021 года № 190.

Министерством внутренних дел Республики Казахстан (далее — МВД РК) по­стоян­но поднимаются вопросы, связанные с социальной обеспеченностью сотруд­ни­ков органов внутренних дел (далее — ОВД), ставятся задачи эффективного и целенаправленного финансирования этой сферы, определяя ее в качестве осново­по­лагающего инструментария, решения многих проблем в процессе обеспечения нормального функционирования в сфере деятельности ОВД.

Совершенствование системы социального обеспечения в органах внутренних дел является важным условием развития нравственных и профессиональных ка­честв сотрудников ОВД. Социальное обеспечение сотрудников требует систем­но­го и комплексного изучения его составляющих. Классификация и систематизация социальных гарантий предоставляемых сотрудникам ОВД, установление зависи­мос­ти уровня качества выполняемых задач и функций полиции от степени со­ци­альной обеспеченности конкретных сотрудников ОВД требуют углубленного ис­сле­дования.

В условиях современного состояния механизма организации служебной дея­тель­ности полиции особую значимость приобретает социальное обеспечение со­труд­ников ОВД, благодаря которому становится возможным эффективно и пра­виль­но решать правоохранительные задачи. Очевидно, что государственные слу­жа­щие как категория граждан, исполняющих значимые для государства функции, должны быть обеспечены всем необходимым для поддержания достойного уровня жизни. Социальная защита государственных служащих имеет более узкую сферу де­ятельности, чем социальная защита граждан. Ее рамки определяются особым пра­вовым статусом.

Особенность правового статуса сотрудников органов внутренних дел связана с законодательными ограничениями их в гражданских правах и, соответственно, ограничениях в возможностях обеспечивать себя и членов своих семей мате­ри­аль­ными благами (в том числе жилыми помещениями) по сравнению с иными гражда­на­ми Республики Казахстан.

Так, сотруднику ОВД запрещается заниматься предпринимательской деятель­но­стью, в том числе участвовать в управлении коммерческой организацией неза­ви­симо от ее организационно-правовой формы, за исключением случаев, когда это является его должностными обязанностями в соответствии с законодательством Республики Казахстан, и случаев приобретения и (или) реализации паев открытых и интервальных паевых инвестиционных фондов, облигаций на организованном рынке ценных бумаг, акций коммерческих организаций (простые акции в объеме, не превышающем пяти процентов от общего количества голосующих акций ор­га­низаций) на организованном рынке ценных бумаг.

Заниматься другой оплачиваемой деятельностью, кроме педагогической, на­уч­ной и иной творческой деятельности. При этом далеко не каждый сотрудник ОВД обладает склонностями к преподавательской или научной деятельности, тем более имеет творческие способности. Кроме того, чрезвычайная загруженность по­дав­ляющего большинства сотрудников ОВД и практически ненормированный ра­бо­чий день не позволяют реализовать указанные возможности даже тем сотруд­никам, которые обладают необходимыми навыками и способностями.

В силу того, что сотруднику полиции в соответствии с законодательством Рес­публики Казахстан предусмотрен ряд ограничений, возникает необходимость в дополнительных мерах его социального обеспечения в ОВД.

Стабильное функционирование механизма гарантийного социального обеспе­че­ния деятельности сотрудников ОВД является необходимым условием эффектив­ности и своевременности осуществления возложенных государством на полицию задач и функций. Обеспечение социально-правовой защиты сотрудников ОВД и, в частности, сотрудников полиции является непосредственной задачей социального го­сударства.

Специфика профессиональной деятельности сотрудников ОВД, осуществляе­мой в постоянном напряжении и связанной с риском, наряду с особенностями со­ци­ального и правового статуса сотрудников, требует обеспечения не только дос­той­ного денежного довольствия, но и предоставления медицинского и иного соци­ально-правового обеспечения для них и членов их семей, позволяющего создать им достойный уровень жизни. Принцип компенсирования выполнения таких за­дач, являясь одним из важнейших принципов обеспечения нормального функцио­ни­рования деятельности полиции, составляет основу профессионализма сотрудни­ков органов защиты. Он пронизывает цели, задачи, средства и методы их работы. Нор­мы о социальном обеспечении достойного уровня жизни являются объектив­ной качественной характеристикой основной деятельности сотрудников, ее пра­во­охранительной направленности.

Хорошим примером социальных гарантий для сотрудников ОВД является нор­ма, предусмотренная в Законе РК «Об органах внутренних дел» касающаяся подъемного пособия при перемещении сотрудника из одного населенного пункта в другой. В частности, при перемещении и продвижении по службе сотрудника ор­га­нов внутренних дел, связанных с переездом из одного населенного пункта в другой на удаление более пятидесяти километров, ему выплачивается подъемное пособие в размере двухмесячного денежного содержания на самого сотрудника и по­ловины месячного денежного содержания на каждого члена семьи, переехав­шего вместе с ним.

При перемещении и продвижении по службе сотрудника органов внутренних дел ему возмещаются за счет государства затраты за перевозку до десяти тонн соб­ст­венного имущества, а также за проезд на железнодорожном, водном, автомо­биль­ном транспорте, включая членов семьи, переехавших вместе с ним[8].

Социальная защита сотрудников ОВД — это система социальных гарантий кон­ституционных прав и свобод, обеспечивающих удовлетворенность материаль­ны­ми и духовными потребностями в соответствии с тем правовым статусом, ко­торым они занимают в обществе.

Так, В. М. Шамаров считает, что социальная защита сотрудников органов внут­ренних дел — это обеспечение их всеми видами довольствия, предоставление им и их семьям со стороны государства социальных гарантий и льгот, денежных или других видов компенсаций за условия службы, и других ее элементов, которые определены законодательно[9].

Л. В. Чернышова рассматривает соотношение понятий «социальная защита» и «правовая защита» сотрудников ОВД. По ее мнению, и правовая защита, и соци­аль­ная защита, в социально значимом смысле имеющие равнонаправленную целе­вую ориентацию, имеют различные предметы правового регулирования и характер правоотношений, существенно различающиеся по своему содержанию. Объеди­не­ние понятий «социальная защита» и «правовая защита» позволяет в рамках еди­но­го научного термина «социально-правовая защита» комплексно подойти к реше­нию проблем социально-правового обеспечения сотрудников ОВД, выявить проб­ле­мы нормативно-правового регулирования данной деятельности и практической реализации социально-правовых гарантий[10].

Социально-правовая защита сотрудников ОВД — это осуществляемая с при­ме­не­нием правовых и экономических средств деятельность государства в лице уполномоченных должностных лиц, направленная на реализацию имущественных и неимущественных прав сотрудников системы МВД РК, создание условий, необ­хо­димых для решения служебных задач, обеспечение достойного уровня жизни со­трудников и членов их семей. Общая структура социальных гарантий представ­ляет собой разветвленную систему способов, распространяющуюся на соответст­вую­щих категорий сотрудников правоохранительных органов, которые улучшают их уровень жизни по отдельным направлениям жизнедеятельности. В данную сис­тему входят такие нуждающиеся категории граждан, как действующие сотрудники ОВД, сотрудники, уволенные со службы в ОВД, членов их семей и лиц, находя­щих­ся (находившихся) на их иждивении, а также сотрудники ОВД, нуждающиеся в пенсионном обеспечении, и другие.

Социальное обеспечение — это не просто совокупность социальных гарантий, предоставляемых законодательством, но еще и система практической реализации со­циальной защиты сотрудников ОВД, которая состоит из механизма предоставле­ния социальных гарантий, направленных на удовлетворение жилищных потреб­нос­тей сотрудников ОВД, их медицинского и санаторно-курортного обслужи­ва­ния, отдельных социальных гарантий и компенсаций сотрудникам ОВД. Каждое на­правление имеет соответствующие формы реализации, образующие систему га­ран­тий социального обеспечения сотрудников ОВД[11].

Существующая на сегодняшний день система гарантий социального обеспе­че­ния сотрудников ОВД выступает стимулятором увеличения производитель­нос­ти деятельности как одного сотрудника, так и полиции в целом. Именно поэтому уро­вень раскрываемости общественно опасных, противоправных деяний сотруд­никами правоохранительных служб ставится в зависимость от уровня их жизни, ко­торый обеспечивается посредством предоставления соответствующих социаль­ных гарантий.

Специфика деятельности органов внутренних дел заключается в том, что, об­ладая широким кругом полномочий в области обеспечения прав и свобод граждан от преступных и иных посягательств, сотрудники этих органов нередко сами могут быть незащищенными. Возлагая на сотрудников органов внутренних дел огром­ную ответственность и наделяя их соответствующими полномочиями, государство и общество, каждый человек обосновано надеются на помощь и защиту с их сто­ро­ны. В этой связи, задача государства состоит в том, чтобы создать максимально благоприятную социальную и правовую базу для деятельности органов вну­трен­них дел. Выполнение этой задачи обеспечивает привлечение в ряды сотрудников здорового, грамотного и надежного пополнения, а для тех, кто уже служит — под­ня­тие престижа профессии.

Социальная защита — необходимый элемент правового положения сотрудни­ков органов внутренних дел. От ее улучшения зависит эффективность правоохра­ни­тельной деятельности.

Заключение. На основании вышеизложенного, предлагается закрепить, что под социальной защитой сотрудников органов внутренних дел и членов их семей следует понимать систему государственных гарантий и льгот организационного, правового и экономического характера, направленных на компенсацию или мини­ми­зацию последствий материального и (или) социального положения сотрудника ОВД, а в случаях предусмотренных законодательством, членов их семей, при нас­туплении социально-значимых обстоятельств, признаваемых государством.

 

Список литературы

  1. Социальный кодекс Республики Казахстан от 20 апреля 2023 года №224-VII (с изменениями со состоянию на 8 июня 2024 года) // https.//online.zakon.kz
  2. Кустова Н. К. Проблемы обеспечения социальной защищенности сотруд­ни­ков органов внутренних дел Российской Федерации // Апробация. — 2015. — № 10 (37). C. 42.
  3. Порощук С. Д. К вопросу социально-правовой защиты личности // Проб­ле­мы обеспечения прав человека в деятельности органов внутренних дел. — М., 1994. С. 68.
  4. Конституция Республики Казахстан от 30 августа 1995 года (с изменениями и дополнениями по состоянию на 19 сентября 2022 года) // https.//online.zakon.kz
  5. Нелюбина Е. В., Добрынин Н. М. Социальное государство и социальные пра­ва человека // Проблемы становления социального государства в России. — Тюмень, 2008. С. 18.
  6. Уваров А. А. Конституционные гарантии прав и свобод человека и граж­да­ни­на // Государство и право. — 2005. — № 7. С. 83.
  7. Закон РК «О правоохранительной службе» от 6 января 2011 года №380-IV (с изменениями и дополнениями по состоянию на 4 апреля 2024 года) // https.//online.zakon.kz
  8. Закон РК «Об органах внутренних дел» от 23 апреля 2014 года №199-V (с изменениями и дополнениями по состоянию на 28 мая 2024 года) // https.//online.zakon.kz
  9. Шамаров В. М. Организация работы с личным составом ОВД: Учебн.-практ. пос. — М.: Академия МВД России, 1997. С. 78.
  10. Чернышова Л. В. Организация социально-правовой защиты сотрудников полиции: Монография. — Уфа, 2013. С. 52.
  11. Овсянников Д. А. Понятие «социальное обеспечение сотрудников поли­ции и членов их семей»: теоретический анализ сущности и содержания // Молодой ученый. — 2021. — № 22 (364). С. 367.

References

  1. Sotsial’nyy kodeks Respubliki Kazakhstan ot 20 aprelya 2023 goda №224-VII (s izmeneniyami so sostoyaniyu na 8 iyunya 2024 goda) // https.//online.zakon.kz
  2. Kustova N. K. Problemy obespecheniya sotsial’noy zashchishchennosti sotrud-ni¬kov organov vnutrennikh del Rossiyskoy Federatsii // Aprobatsiya. — 2015. — № 10 (37). C. 42.
  3. Poroshchuk S. D. K voprosu sotsial’no-pravovoy zashchity lichnosti // Prob-le¬my obespecheniya prav cheloveka v deyatel’nosti organov vnutrennikh del. — M., 1994. S. 68.
  4. Konstitutsiya Respubliki Kazakhstan ot 30 avgusta 1995 goda (s izmeneniyami i dopolneniyami po sostoyaniyu na 19 sentyabrya 2022 goda) // https.//online.zakon.kz
  5. Nelyubina Ye. V., Dobrynin N. M. Sotsial’noye gosudarstvo i sotsial’nyye pra¬va cheloveka // Problemy stanovleniya sotsial’nogo gosudarstva v Rossii. — Tyumen’, 2008. S. 18.
  6. Uvarov A. A. Konstitutsionnyye garantii prav i svobod cheloveka i grazh-da¬ni¬na // Gosudarstvo i pravo. — 2005. — № 7. S. 83.
  7. Zakon RK «O pravookhranitel’noy sluzhbe» ot 6 yanvarya 2011 goda №380-IV (s izmeneniyami i dopolneniyami po sostoyaniyu na 4 aprelya 2024 goda) // https.//online.zakon.kz
  8. Zakon RK «Ob organakh vnutrennikh del» ot 23 aprelya 2014 goda №199-V (s izmeneniyami i dopolneniyami po sostoyaniyu na 28 maya 2024 goda) // https.//online.zakon.kz
  9. Shamarov V. M. Organizatsiya raboty s lichnym sostavom OVD: Uchebn.-prakt. pos. — M.: Akademiya MVD Rossii, 1997. S. 78.
  10. Chernyshova L. V. Organizatsiya sotsial’no-pravovoy zashchity sotrudnikov politsii: Monografiya. — Ufa, 2013. S. 52.
  11. Ovsyannikov D. A. Ponyatiye «sotsial’noye obespecheniye sotrudnikov poli-tsii i chlenov ikh semey»: teoreticheskiy analiz sushchnosti i soderzhaniya // Molodoy uchenyy. — 2021. — № 22 (364). S. 367.

МРНТИ 10.81.00/10.83.00

УДК 343.97

Орозбаева Жазгул Маматоморовна — преподаватель Ошского государственного университета (Кыргызская Республика, г. Ош)

ПРАВОВОЙ И ОРГАНИЗАЦИОННЫЙ АСПЕКТ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ ПРЕСТУПНОСТИ В УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНЫХ УЧРЕЖДЕНИЯХ

Аннотация. Данная статья рассматривает актуальные проблемы и положи­тель­ный опыт применения мер в борьбе с преступлениями в уголовно-исполни­тель­ных учреждениях. Также рассматриваются вопросы осуществления внутрен­не­го контроля, обучения и повышения квалификации сотрудников уголовно-ис­пол­нительных учреждений и внедрения современной материально-технической базы, соответствующей современным стандартам обеспечения безопасности. В статье более детально рассмотрены важные направления улучшения ситуации, с при­менением современных технологий, которые повышают эффективность конт­ро­ля как заключенных, так и сотрудников уголовно-исполнительных учреждений в целях обеспечения безопасной и справедливой среды, а также укрепление за­кон­ности и защиту прав всех участников уголовно-исполнительного процесса. Внед­ре­ние современных технологий позволяет своевременно реагировать и значи­тель­но снижать уровень инцидентов внутри учреждения и повышать общую безопас­ность.

Данная статья показывает необходимость продолжения работы в этом направ­ле­нии для того, чтобы создать условия по эффективному исполнению наказаний и реабилитации осужденных, что выступает ключевым этапом в соблюдении закон­ности и обеспечения общественной безопасности.

Важность таких усилий говорит о том, что гуманное отношение к заключен­ным и поддержание в реабилитации, дает возможность их успешному возращению в общество. Достижения в улучшении условий в уголовно-исполнительных учреж­де­ниях нужно рассматривать как основной этап стратегии социальной стабиль­ности и национальной безопасности страны.

Ключевые слова: уголовно-исполнительные учреждения, преступность, пра­ва и обязанности заключенных, внутренний контроль, квалификация персонала, обеспечение общественной безопасности, борьба с преступностью.

Орозбаева Жазгүл Маматоморовна — Ош мемлекеттік университетінің оқытушысы (Қырғыз Республикасы, Ош қ.)

ҚЫЛМЫСТЫҚ-АТҚАРУ МЕКЕМЕЛЕРІНДЕГІ ҚЫЛМЫСТЫЛЫҚҚА ҚАРСЫ ІС-ҚИМЫЛДЫҢ ҚҰҚЫҚТЫҚ ЖӘНЕ ҰЙЫМДАСТЫРУШЫЛЫҚ АСПЕКТІСІ

Түйін. Берілген мақалада қылмыстық-атқару мекемелеріндегі қылмыстарға қар­сы күресте өзекті мәселелер мен шараларды қолданудың оң тәжірибесі қарас­тырылған. Сондай-ақ, қылмыстық-атқару мекемелері қызметкерлерін ішкі бақы­лау­ды жүзеге асыру, оқыту және олардың біліктілігін арттыру және қауіпсіздікті қамтамасыз етудің қазіргі заманғы стандарттарына сәйкес келетін қазіргі заманғы материалдық-техникалық базаны енгізу мәселелері қаралған. Мақалада қауіпсіз және әділ ортаны қамтамасыз ету, сондай-ақ қылмыстық-атқару процесіне қаты­су­шы­лардың барлығының заңдылығын нығайту және құқықтарын қорғау мақсатын­да сотталғандарды да, қылмыстық-атқару мекемелері қызметкерлерін де бақылау­дың тиімділігін арттыратын заманауи технологияларды қолдана отырып, жағдай­ды жақсартудың маңызды бағыттары егжей-тегжейлі зерделенген. Заманауи тех­но­логияларды енгізу мекеме ішіндегі оқиғалардың деңгейін уақтылы жауап беруге және айтарлықтай төмендетуге және жалпы қауіпсіздікті арттыруға мүмкіндік бе­ре­ді.

Бұл мақала сотталғандарды жазалауды және оңалтуды тиімді орындау бойын­ша жағдай жасау үшін осы бағыттағы жұмысты жалғастыру қажеттілігін көрсетеді, бұл заңдылықты сақтаудың және қоғамдық қауіпсіздікті қамтамасыз етудің негізгі кезеңі болып табылады.

Мұндай күш-жігердің маңыздылығы тұтқындарға адамгершілікпен қарау және оларды оңалтуда ұстау олардың қоғамға сәтті оралуына мүмкіндік беретін­ді­гін көрсетеді. Қылмыстық-атқару мекемелеріндегі жағдайды жақсартудағы жетіс­тік­терді елдің әлеуметтік тұрақтылығы мен ұлттық қауіпсіздігі стратегиясының негізгі кезеңі ретінде қарастыру қажет.

Түйінді сөздер: қылмыстық-атқару мекемелері, қылмыстылық, тұт­қын­дар­дың құқықтары мен міндеттері, ішкі бақылау, қызметкерлердің біліктілігі, қо­ғам­дық қауіпсіздікті қамтамасыз ету, қылмыскерлікпен күрес.

Orozbaeva Zhazgul Mamatomorovna — lecturer at Osh state university (Kyrgyz Republic, Osh)

LEGAL AND ORGANIZATIONAL ASPECT OF COUNTERING CRIME IN PENAL INSTITUTIONS

Annotation. This article examines current problems and positive experience in the application of measures to combat crimes in penal institutions. The issues of internal control, training and advanced training of employees of penal institutions and the introduction of a modern material and technical base that meets modern security standards are also being considered. The article examines in more detail important areas of improvement of the situation, using modern technologies that increase the effectiveness of control of both prisoners and employees of penal institutions to ensure a safe and fair environment, as well as strengthening the rule of law and protecting the rights of all participants in the penal enforcement process. The introduction of modern technologies makes it possible to respond in a timely manner and significantly reduce the level of incidents within the institution and increase overall security.

This article shows the need to continue working in this direction to create conditions for the effective execution of sentences and rehabilitation of convicts, which is a key stage in observing the rule of law and ensuring public safety.

The importance of such efforts suggests that humane treatment of prisoners and support in rehabilitation makes it possible for them to successfully return to society. Achievements in improving conditions in penal institutions should be considered as the main stage of the strategy of social stability and national security of the country.

Keywords: penal institutions, crime, rights and obligations of prisoners, internal control, staff qualifications, ensuring public safety, combating crime.

Введение. Понятие преступности в уголовно-исполнительных учреждениях яв­ляется актуальной темой, которая требует комплексного изучения в рамках ис­пол­нительной системы. В данной статье мы рассматриваем важные аспекты право­во­го и организационного противодействия преступности в уголовно-исполни­тель­ных учреждениях (УИУ), исходя из опыта стран СНГ.

Проблема преступности в уголовно-исполнительных учреждениях ох­ва­ты­вает множество основных аспектов, как правовые, социально-психо­логи­чес­кие и организационные[1].

Опыт стран СНГ дает нам ценные методы и стратегии в борьбе с преступнос­тью в уголовно-исполнительных учреждениях, так как этим странам часто прихо­дилось сталкиваться с такими проблемами, поэтому они всегда разрабатывали дей­ст­венные механизмы, которые могут быть полезными и для нашей страны.

Основная часть. Хотелось бы отметить, некоторые ключевые стратегии, ко­то­рые были основаны на практике стран СНГ:

  1. Правовой аспект.

Законодательное регулирование. Введение специальных законов и норма­тив­но-правовых актов, обеспечивающих безопасность и регулирование деятель­нос­ти УИУ, и противодействие преступности. Законодательная база не только поддерживает соблюдение прав человека и обеспечение безопасности в уголовно-исполнительных учреждениях, а также регулирует эффективность работы в УИУ.

Профессиональная подготовка и организационные меры. Внедрение систе­мы профессиональной подготовки для сотрудников УИУ играет важную роль для улучшения условий работы в таких учреждениях. Система профессиональной подготовки — это обучение сотрудников УИУ основам прав человека и этическим нор­мам, которые включают этические принципы и аспекты обращения с заклю­чен­ными и соблюдения их прав. Обучение дает сотрудникам УИУ специализиро­ван­ную подготовку и владением деэскалации конфликтов, для взаимодействия с различными категориями заключенных и предоставления им психологической под­держки, что впоследствии помогает уменьшить уровень конфликтов и инци­ден­тов в учреждении[2].

Технологическая инновация. Преимущество применения современных тех­но­ло­ги­ческих инноваций, в уголовно-исполнительных учреждениях, таких как электронная система управления и система видеонаблюдения обеспечивает повы­шен­ную безопасность для обеспечения высокого уровня защиты как для сотруд­ников УИУ, так и для заключенных, а также способствует эффективному управле­нию учреждением, что значительно улучшает качество исполнения наказаний[3].

Внутренний контроль и аудит. Для обеспечения защиты прав заключенных и общественной безопасности, а также устранения нарушений в системе исполне­ния наказаний вводится внутренний контроль и аудит, который поддерживает ответственность и стабильность работы уголовно-исполнительных учреждений. Преимуществом внутреннего контроля и аудита выступает укрепление доверия общества к управлению УИУ; предотвращение случаев коррупции и нарушений; улучшение условий содержания заключенных и др.

Сотрудничество с общественными и международными организациями. Сотрудничество с общественными и международными организациями способст­ву­ет повышению в эффективной борьбе с преступлениями в УИУ. Такое сотрудни­че­ство помогает обмениваться опытом, обучаться, получать рекомендации по соб­лю­дению стандартов защиты прав человека, что способствует совершенствованию механизмов преступно-правового контроля, проведению общих исследований, со­зданию новых программ и методик для снижения преступности, а также улучше­нию профессиональных навыков сотрудников УИУ.

Таким образом, опыт стран СНГ показывает, что для борьбы с преступле­ни­я­ми в уголовно-исполнительных учреждениях нужен комплексный подход, кото­рый включает в себя организационные меры, законодательные инициативы, а так­же применение современных электронных технологий и повышение профессио­наль­ных навыков сотрудников УИУ. Применение этих стратегий может суще­ст­вен­но оптимизировать условия в УИУ и обеспечить повышенный уровень безопас­ности как для сотрудников, так и заключенных.

  1. Социально-психологический аспект работы с заключёнными в уголов­но-исполнительных учреждениях.

Социально-психологический аспект работы с заключенными в УИУ включает в себя оказание психологической помощи и социальной поддержки, направленной на их адаптацию, реабилитацию и поддержку как внутри учреждения, так и после освобождения, тем самым снизив рецидив преступлений. Сотрудникам УИУ так­же необходима психологическая поддержка и обучение, которое направлено на сни­жение профессионального выгорания и стресса, то есть они должны быть обу­че­ны эмоциональной устойчивости, а также специальным техникам работы с за­труд­ненными ситуациями при выполнении своих обязанностей.

  1. Организационные аспекты.

Проблемы управления и надзора в УИУ имеют решающее влияние на уровень преступности внутри учреждения. Непрофессиональное управление может при­вес­ти к конфликтам между сотрудниками УИУ и заключенными, а также к хао­тич­нос­ти работы учреждения и уязвимости перед коррупцией. К усилению неправо­мер­ной деятельности в учреждении может привести непрофессионализм и коррум­пи­рованность сотрудников УИУ и для решения таких проблем требуется ком­плек­с­ный подход, который включает в себя строгий контроль за исполнением законов и профессиональной подготовкой сотрудников УИУ. Только так можно будет обес­печить законную и безопасную среду в УИУ, поддерживающую реабили­та­цию заключенных и сокращению уровня преступности[4].

Таким образом, для обеспечения безопасности и эффективной работы уголов­но-исполнительных учреждений важную роль играет профессиональное обучение и подготовка сотрудников УИУ по управлению конфликтами и развитию ком­му­ни­кационных навыков, а также профилактике насилия. Такие меры позволяют по­вышать уровень сотрудников УИУ, что значительно положительно может влиять на общий климат в учреждениях и соблюдению прав заключенных, улучшая ус­той­чивое функционирование УИУ и их основных задач по обеспечению общест­венной безопасности и справедливости.

Применение вышеперечисленных стратегий в УИУ Кыргызстана может обес­печить высокий уровень безопасности сотрудников и заключенных, обеспечивая соблюдение законности и защиту прав всех участников процесса.

Результаты. Итак, реализация вышеперечисленных стратегий в Кыргызстане может улучшить систему управления и надзора, предотвращая инциденты внутри учреждения, способствуя повышению уровня безопасности, а также противо­дей­ст­вие коррупции среди сотрудников УИУ.

В Кыргызстане вопросы по управлению уголовно-исполнительными учреж­де­ния­ми, обеспечению прав и безопасности заключенных и предотвращение пре­ступ­лений в УИУ, регулируются такими основными законами и нормативными актами, как: Уголовный кодек Кыргызской Республики от 28 октября 2021 года № 127; Уголовно-процессуальный кодекс Кыргызской Республики от 28 октября 2021 года № 129; Закон КР «О порядке и условиях содержания под стражей лиц, за­держанных по подозрению и обвинению в совершении преступлений» от 31 ок­тяб­ря 2002 года № 150; Закон КР «О защите прав участников уголовного судо­про­из­водства» от 16 августа 2006 года № 170; Закон КР «О Национальном центре Кыр­гыз­ской Республики по предупреждению пыток и других жестоких, бесчеловеч­ных или унижающих достоинство видов обращения и наказания» от 12 июля 2012 года № 104; Правила внутреннего распорядка исправительных учреж­дений уго­лов­но-исполнительной системы Кыргызской Республики (в редакции постановле­ний Правительства КР от 18 декабря 2019 года № 695, Кабинета Ми­ни­стров КР от 7 октября 2022 года № 545) и др.

Все эти законодательные акты устанавливают правовую основу работы УИУ в Кыргызстане, которые включают в себя вопросы обеспечения организации без­опас­ности, контроля и правовое регулирование условий содержания заключенных.

Также основным составляющим в данном исследовании выступает гармони­за­ция законодательства Кыргызстана с международными стандартами и практика­ми в сфере защиты прав человека и исполнения наказаний.

Законодательство Кыргызской Республики обращает особое внимание защите прав заключенных, обеспечивая законность в учреждениях. Это говорит о том, что законодательная база Кыргызской Республики в сфере УИУ играет основную роль по обеспечению законности и защите прав человека (например, право на справед­ли­вое обращение, предоставление медицинской помощи, профессиональное обу­че­ние персонала для решения задач безопасности и контроля и т. п.).

Совершенствование и развитие этой базы выступает основным аспектом в борь­бе с преступность в УИУ, предотвращая конфликты в учреждениях и обеспе­чи­вает достойное содержания заключенных.

Для снижения уровня преступности в УИУ и повышения условий содержания за­ключенных и защиты их прав, недостаточно применение только законодатель­ных инициатив, также большое значение имеют и организационные меры, и прак­тика. Здесь важным аспектом выступает контроль за работой сотрудников УИУ и их профессиональной подготовленности, для эффективной и безопасной работы учреждения. При этом про­фес­сио­нальное обучение и подготовка сотрудников УИУ — это не только изучение нормативно-правовых актов, регулярное прове­де­ние семинаров и тренингов, но и подготовка сотрудников учреждения — это быть готовыми к разным ситуациям, с которыми они могут столкнуться по работе и т. п.; контроль за поведением и работой персонала (осуществление контроля пер­со­нала для предотвращения нарушений законодательства и коррупционных прояв­ле­ний); введение учетной документации для того, чтобы обеспечить правовую за­щи­ту как заключенным, так и сотрудникам учреждения; систематические провер­ки надзорными органами и внутренней службой безопасности по выявлению нару­шений в учреждении и др.[5]

Также хотим отметить профилактические меры среди заключенных, то есть программы по их реабилитации и социализации, которые содержат в себе меры по адаптации после отбывания наказания и обучения навыкам самоконтроля и др.

Заключение и выводы. Таким образом, в заключении приходим к следую­щим выводам, что организационные меры и практика выступают необходимой час­тью комплексного подхода в борьбе с преступностью в УИУ, включая повы­ше­ние квалификации сотрудников, усиление внутреннего контроля и обновление ма­те­риально-технической базы, а законодательные акты Кыргызстана создают осно­ву для гуманного функционирования УИУ, обеспечивая правовые гарантии для за­ключенных в соответствии с международными стандартами.

Однако на практике существует много проблем, которые необходимо решать и для этого нужно тесно сотрудничать с международными организациями и парт­не­рами для обмена опытом и в дальнейшем совершенствовать законодательство в соответствии с международными стандартами для улучшения обстановки в УИУ.

Список литературы

  1. Воронцова А. И., Маринкина А. В. Управление уголовно-исполнительной системой: теория и практика. — М., 2018.
  2. Белова В. Н., Курбатова А. И. Профессиональная подготовка сотрудников уголовно-исполнительной системы. — М.: Юристь, 2015.
  3. Смирнова В. И., Петрова И. А. Современные технологии и проблемы безопасности в уголовно-исполнительных учреждениях. — М.: Изд-во «Проспект Науки», 2016.
  4. Соловьева Е. М., Лебедева Т. В. Психологическая помощь осужденным: теория и практика. — М.: Юристь, 2017.
  5. Морозова С. В., Михайлова В. В. Основы уголовно-исполнительной системы России. — М.: Изд. Эксмо, 2019.

References

  1. Vorontsova A. I., Marinkina A. V. Upravleniye ugolovno-ispolnitel’noy sistemoy: teoriya i praktika. — M., 2018.
  2. Belova V. N., Kurbatova A. I. Professional’naya podgotovka sotrudnikov ugolovno-ispolnitel’noy sistemy. — M.: Yurist’, 2015.
  3. Smirnova V. I., Petrova I. A. Sovremennyye tekhnologii i problemy bezopasnosti v ugolovno-ispolnitel’nykh uchrezhdeniyakh. — M.: Izd-vo «Prospekt Nauki», 2016.
  4. Solov’yeva Ye. M., Lebedeva T. V. Psikhologicheskaya pomoshch’ osuzhdennym: teoriya i praktika. — M.: Yurist’, 2017.
  5. Morozova S. V., Mikhaylova V. V. Osnovy ugolovno-ispolnitel’noy sistemy Rossii. — M.: Izd. Eksmo, 2019.

МРНТИ 10.79.00

УДК 343.1

Sakhanova Nelly Talapovna — head of the department of criminal law, criminal process and сriminalistics of Aktobe law institute of the Ministry of internal affairs of the Republic of Kazakhstan named after M. Bukenbayev, master of law, police colonel (Republic of Kazakhstan, Aktobe);

Moldybaeva Raigul Batyrkhanovna — senior lecturer of the department of criminal law, criminal process and сriminalistics of Aktobe law institute of the Ministry of internal affairs of the Republic of Kazakhstan named after M. Bukenbayev, master of law, police major (Republic of Kazakhstan, Aktobe)

EXPEDIENCY, POSSIBILITIES AND PROSPECTS OF USING ARTIFICIAL INTELLIGENCE IN CRIMINAL PROCEEDINGS OF THE REPUBLIC OF KAZAKHSTAN

Annotation. Over the past few years, thanks to the rapid development of science and human intelligence, many mainly computer (information) technologies have appeared that can already function independently through the use and development of artificial intelligence. The possibilities of using artificial intelligence technologies in various areas of jurisprudence are increasingly being discussed by both legal scientists and practitioners (judges, prosecutors, lawyers, practicing lawyers).

The issues of using artificial intelligence in the organization of the judicial system in general, and in criminal proceedings in particular, are of considerable interest and are being studied by an increasing number of people, as evidenced by articles on the pages of various legal journals and abstracts at conferences of various levels. I would like to note right away that in order to successfully realize the potential of artificial intelligence in criminal proceedings and increase confidence in it, appropriate legal regulation and scientific understanding of the advantages and risks of replacing a person with a computer are necessary.

This article attempts to analyze the introduction of artificial intelligence into the activities of the criminal procedure and judicial system in criminal cases based on the analysis of current legislation in the field of the use of artificial intelligence, as well as a number of scientific papers on the prospects of using artificial intelligence in criminal cases. The introduction of artificial intelligence into the activities of investigative bodies, courts and the adoption of appropriate regulatory legal acts in this area is justified.

Keywords: artificial intelligence, robot, lawyer, jurisprudence, court, judicial system, investigative body, criminal procedure; criminal proceedings, consideration of criminal cases, computer.

Саханова Нелли Талапқызы — Қазақстан Республикасы ІІМ М. Бөкенбаев атындағы Ақтөбе заң институты қылмыстық құқық, қылмыстық процесс және криминалистика кафедрасының бастығы, заң ғылымдарының магистрі, полиция полковнигі (Қазақстан Республикасы, Ақтөбе қ.);

Молдыбаева Райгүл Батырханқызы — Қазақстан Республикасы ІІМ М. Бөкенбаев атындағы Ақтөбе заң институты қылмыстық құқық, қылмыстық процесс және криминалистика кафедрасының аға оқытушысы, заң ғылымдарының магистрі, полиция майоры (Қазақстан Республикасы, Ақтөбе қ.)

ҚАЗАҚСТАН РЕСПУБЛИКАСЫНДАҒЫ ҚЫЛМЫСТЫҚ ПРОЦЕСТЕРДЕ ЖАСАНДЫ ИНТЕЛЛЕКТТІ ҚОЛДАНУДЫҢ МАҚСАТЫ, МҮМКІНДІКТЕРІ ЖӘНЕ БОЛАШАҒЫ

Түйін. Бірнеше жыл ішінде ғылым мен адам интеллектінің қарқынды дамуы­ның арқасында жасанды интеллектті қолдану мен дамытудың арқасында қазірдің өзінде дербес жұмыс істей алатын көптеген негізінен компьютерлік (ақпараттық) технологиялар пайда болды. Заң ғылымының әртүрлі салаларында жасанды интел­лект технологияларын қолдану мүмкіндіктерін заңгер ғалымдар да, практиктер де (судьялар, прокурорлар, адвокаттар, заңгерлер) жиі талқылайды.

Жасанды интеллектті жалпы сот жүйесін ұйымдастыруда, әсіресе қылмыстық сот ісін жүргізуде пайдалану мәселелері айтарлықтай қызығушылық тудырады және олардың саны өсуде, оны әртүрлі заң журналдарының беттеріндегі мақа­ла­лар, әртүрлі деңгейдегі конференциялардағы тезистер дәлелдейді. Қылмыстық про­цесте жасанды интеллект әлеуетін табысты іске асыру және оған деген сенімді арттыру үшін тиісті құқықтық реттеу және адамды компьютермен ауыстырудың артық­шылықтары мен тәуекелдерін ғылыми тұрғыдан түсіну қажет екенін бірден атап өткіміз келеді.

Бұл мақалада жасанды интеллектті қолдану саласындағы қолданыстағы заңна­маны, сондай-ақ қылмыстық істерді қарау кезінде жасанды интеллектті пайдалану перспективаларына арналған бірқатар ғылыми жұмыстарды талдау негізінде қыл­мыстық істерді қарау кезінде қылмыстық іс жүргізу және сот жүйесінің қызметіне жасанды интеллектті енгізуді талдауға әрекет жасалды. Қылмыстық істерді қарау кезінде қылмыстық іс жүргізу және сот жүйесінің қызметінде жасанды интеллекті енгізуге талдау жасалды. Тергеу органдарының, соттардың қызметіне жасанды интеллект енгізу және осы салада тиісті нормативтік-құқықтық актілерді қабылдау негізделген.

Түйінді сөздер: жасанды интеллект, робот, заңгер, құқықтану, сот, сот жүйесі, тергеу органы, қылмыстық процесс, қылмыстық сот ісін жүргізу, қылмыстық істерді қарау, компьютер.

Саханова Нелли Талаповна — начальник кафедры уголовного права, уголовного процесса и криминалистики Актюбинского юридического института МВД Республики Казахстан им. М. Букенбаева, магистр юридических наук, полковник полиции (Республика Казахстан, г. Актобе);

Молдыбаева Райгуль Батырхановна — старший преподаватель кафедры уголовного права, уголовного процесса и криминалистики Актюбинского юридического института МВД Республики Казахстан им. М. Букенбаева, магистр юридических наук, майор полиции (Республика Казахстан, г. Актобе)

ЦЕЛЕСООБРАЗНОСТЬ, ВОЗМОЖНОСТИ И ПЕРСПЕКТИВЫ ПРИМЕНЕНИЯ ИСКУССТВЕННОГО ИНТЕЛЛЕКТА В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН

Аннотация. На протяжении нескольких лет, благодаря стремительному раз­ви­тию науки и человеческого интеллекта, появилось много в основном компью­тер­ных (информационных) технологий, которые могут уже самостоятельно функ­ционировать благодаря использованию и развитию искусственного интеллекта. Возможности использования искусственного интеллекта в различных направле­ниях юриспруденции все чаще и чаще обсуждаются как учеными-юристами, так и практиками (судьями, прокурорами, адвокатами, практикующими юристами).

Вопросы использования искусственного интеллекта в организации судоус­трой­ства, в целом, и в уголовном процессе, в частности, представляют при этом значительный интерес и исследуются все большим количеством людей, о чем сви­де­тельствуют статьи на страницах различных юридических журналов и тезисы на конференциях различного уровня. Хотелось бы сразу отметить, что для успешной реализации потенциала искусственного интеллекта в уголовном процессе и по­вы­шения доверия к нему необходимо соответствующее правовое регулирование и на­учное осмысление преимуществ и рисков замены человека компьютером.

В данной статье предпринята попытка анализа внедрения искусственного ин­тел­лекта в деятельность уголовно-процессуальной и судебной системы при рас­смо­трении уголовных дел на основе анализа действующего законодательства в области использования искусственного интеллекта, а также ряда научных работ, по­священных перспективам использования искусственного интеллекта при рас­смо­трении уголовных дел. Обосновано внедрение искусственного интеллекта в дея­тельность органов расследования, судов и принятия соответствующих норма­тив­но-правовых актов в данной сфере.

Ключевые слова: искусственный интеллект, робот, юрист, юриспруденция, суд, судебная система, орган расследования, уголовный процесс, уголовное судопроизводство, рассмотрение уголовных дел, компьютер.

 

Introduction. Literally 40-50 years ago of the last century, mankind controlled machines, but every year the introduction of computerization into our lives and activities is becoming more and more. We no longer think about our life without computers, gadgets and various applications. Neural networks can do a lot: show roads in an unfamiliar city, show a traffic jam on the road, create covers for TikTok, draw cities in the form of people and animals, order a thing you like from another country, communicate with a person who is on another continent, get information sitting at home, control household appliances, even talk to the application. As a result, everything led to the fact that humanity merged so much with artificial intelligence, which made life easier for him, and we simply cannot imagine the existence of humanity without all the benefits and advantages that these technologies gave him.

Technologies based on artificial intelligence are gradually taking over all areas of application in life and changing the familiar reality. In the modern world, against the background of the development of information technology, artificial intelligence systems have become indispensable assistants in various spheres of human life. Digitalization, including in law enforcement, has become a natural phenomenon and marked a new milestone in the development of public relations and their legal regulation.

In many developed countries, the functioning of the judicial system is associated with the creation of electronic justice, which is designed to ensure openness and transparency of decisions, which in turn should naturally lead to an increase in the efficiency of judicial proceedings in general. Information systems that help people make decisions began to develop in the 1950s with the advent of expert systems that described the algorithm of actions for choosing a solution depending on specific conditions. These systems were replaced by machine learning, which allowed information systems to independently form rules and find solutions by analyzing dependencies using an initial data set (without drawing up a preliminary list of possible solutions by a person), which allowed us to talk about the emergence of artificial intelligence[1].

Materials and methods. To date, Kazakh legislation does not contain the concept of artificial intelligence. At the same time, the term «artificial intelligence» is already found in some regulatory legal acts of foreign countries and is becoming an increasingly relevant and discussed topic of domestic scientists. The scientific literature provides fairly complete and voluminous definitions of artificial intelligence, in which the essential features are: autonomy (fully or partially), self-organization, self-learning, programmability, consistency, ability to make independent decisions[2]. Scientists define artificial intelligence as «the ability of a technical device controlled by a computer system to perform tasks to be solved by rational human intelligence. These systems or devices must have properties characteristic of the human mind — the ability to think, reason, make decisions, make choices and gain experience based on the work done»[3]. Undoubtedly, the spread of artificial intelligence applications is inevitable. However, the expediency, possibility and effectiveness of its application in some types of legal activity, in particular in criminal proceedings, are still very debatable.

The creation of a universal artificial intelligence capable, like a human, of solving various tasks, thinking, interacting and adapting to changing conditions is a complex scientific and technical problem, the solution of which lies at the intersection of various spheres of scientific knowledge-natural science, technical and socio-humanitarian. Solving this problem can lead not only to positive changes in key areas of life, but also to negative consequences caused by social and technological changes that accompany the development of artificial intelligence technology1.

Discussion and results. Recently, the scientific community has often discussed the question of whether it is possible, using artificial intelligence, to fully automate the entire process of administration of justice and also replace the judge with a universal artificial intelligence system that will be able to analyze the actual circumstances of the case under consideration, give them a legal assessment and make an appropriate decision. In the UK, France, the USA, China and in some other countries, such computer programs have already begun to be used, but they currently serve only as an auxiliary tool for analyzing documents and do not replace a judge.

In Kazakhstan, e-justice is also developing quite productively and quickly. For example, the service «Судебный кабинет» and the forum «Талдау», which is formed on the basis of a Single classifier of categories of cases and materials; automated information and analytical system «Төрелік», unified system of courts of the Republic of Kazakhstan, as well as a video conferencing system between the courts of the Republic.

Electronic justice, the information and analytical service of the «Талдау» forum, which was presented by the Supreme Court of the Republic of Kazakhstan on the official Internet resource, includes:

1) generalizations of judicial practice, and in case of its absence — background information on the legislation regulating the relevant legal relations;

2) unified classifier of case categories (UCCC);

3) Bank of judicial acts;

4) regulatory decisions of the Supreme Court of the Republic of Kazakhstan. This service provides prompt access to judicial practice in all categories of cases to a wide range of users, the only condition for its use is registration in the «Судебный кабинет» service, that is, any citizen, sitting at home at a computer, can familiarize himself with solutions, generalizations on the categories of interest, without contacting a lawyer for advice, The «Судебный кабинет» started its work in 2014, and since then, the number of users of the service has been increasing every day, and its functionality is constantly being updated.

Today, with the help of this service, you can submit various electronic applications, complaints, various petitions to judicial authorities in criminal and civil cases, that is, it is not necessary to go to court to file your claim, for this there is «Судебный кабинет», with which you can send a claim to any court of the republic in the electronic version, and receive an electronic confirmation of this there. The purpose and functionality of the information and analytical system «Төрелік» is the maintenance of automated accounting and control of compliance with procedural deadlines, formation of statistical and analytical reports, simplification of office work and legal proceedings.

This system includes the electronic service «Судебный кабинет», an audio and video recording system, a personnel system, an electronic archive of court documents, an internal portal, as well as a system for notifying participants in the trial by sending SMS messages and e-mail. In addition, the undoubted advantage of the system is the integration of the necessary information bases, these are: the base of the Committee for Legal Statistics and Special Accounts, the base for paying state duty, the base for the execution of judicial acts[4]. Based on the above, the development of «electronic justice» in the Republic of Kazakhstan is far from an expectation, but the reality of our time, which allows us to optimize legal proceedings, however, all of the above services are informational and auxiliary, that is, they facilitate legal proceedings and reduce time costs, but do not replace a person, they only help him simplify the performance of individual tasks.

In December 2018, the first international act was drawn up that is specifically dedicated to the use of artificial intelligence in justice — the «European Ethical Charter on the Use of Artificial Intelligence in Judicial Systems», which was approved by the European Commission on the Effectiveness of Justice of the Council of Europe. This charter outlined five principles for the use of artificial intelligence:

а) the principle of respect for human rights, by virtue of which the use of a computer program should not detract from the adversarial nature of the process and the right to a fair trial;

в) the principle of non-discrimination;

с) the principle of quality and safety, which involves the use of certified software, which is evaluated by both technical specialists and lawyers;

  1. d) the principle of transparency, by virtue of which all applied technologies must be made publicly available in an understandable form[5]. The fifth principle, the «principle of user control», is of particular interest, according to it, the judge should be able to disagree with the decision proposed by artificial intelligence and can make his own decision on the case, the participant in the dispute should also be given the opportunity to directly appeal to the court without the use of artificial intelligence and also the right to challenge the decision artificial intelligence solution.

This principle of «user control» makes it clear that the authors of the charter are aware of the impossibility of completely replacing the judge with artificial intelligence. This position is justified. Artificial intelligence has its own laws and its own language, it lacks a deep understanding of the processes that make human decisions of neural networks unpredictable. When evaluating evidence, criminal procedure law requires a judge to be guided by his inner conviction, and this is a much more complex category than software algorithms. Such processes are not available to artificial intelligence, because, depending on the specific circumstances, the same evidence may be rejected in one case, and in another, on the contrary, taken as a basis. The artificial intelligence system will never penetrate into the depths of the human psyche, since it can assess the circumstances of a case only from the point of view of formal logic, respectively, which is why artificial intelligence will never be able to fully understand the plot of a case, because, for example, in family, and especially criminal cases, there is a lot of irrationals, and not formal-logical.

In addition, when making a decision, the judge is guided by a number of value and evaluation criteria that are enshrined in the law. For example, principles such as justice and humanism in sentencing, the requirements of reasonableness and good faith in civil law. A person’s understanding of such general categories is formed in the process of socialization, upbringing, and personality formation, and all this cannot be reproduced in a software algorithm. Given the conditions of dynamically updating legislation, which is caused, among other things, by scientific and technological progress, it is not uncommon for courts to apply the analogy of law and the analogy of law, which means resolving a dispute based on the general principles and meaning of legislation, due to the lack of specific legal regulation. The meaning of legislation, that is, its spirit, can only be revealed by a person with a high level of legal culture, and not by a computer.

Conclusion. Thus, the use of artificial intelligence in criminal proceedings is one of the possible ways of law enforcement, which requires separate legislative consolidation. However, the use of artificial intelligence should not exclude a person as the person making the final decision, guided by the principles of justice and humanity. Therefore, the most promising in this area is the use of «assistants» based on artificial intelligence, whose program will be able to analyze practice and give a preliminary assessment of the case, while the final decision will be made by a person.

 

Bibliography

  1. Момотов В. В. Искусственный интеллект в судопроизводстве: состояние, перспективы использования // Вестник Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА). — 2021. — № 5. — С. 188-191 // https://doi.org/10.17803/2311-5998.2021.81.5.188-191
  2. Morkhat P. M. Possibilities, features and conditions of the use of artificial intelligence in legal practice // Court Administrator. — 2018. — № 2. — Р. 8-12.
  3. Ефимова С. А. Развитие искусственного интеллекта // Цифровая наука. — 2020. — №. 6. — Р. 13-34.
  4. The Supreme Court of the Republic of Kazakhstan. [electronic resource] // Access mode: https://sud.gov.kz/rus (date of application: 07/02/2024).
  5. The CEPEJ European Ethical Charter on the Use of Artificial Intelligence (AI) in Judicial Systems and in Their Environment dated December 4, 2018 [Electronic resource] // Access mode: https:// rm.coe.int/presentation-note-en-for-publication-4-december-2018/16808f699d (date of application: 07/02/2024).

References

  1. Momotov V. V. Iskusstvennyy intellekt v sudoproizvodstve: sostoyaniye, perspektivy ispol’zovaniya // Vestnik Universiteta imeni O.Ye. Kutafina (MGYUA). — 2021. — № 5. — S. 188-191 // https://doi.org/10.17803/2311-5998.2021.81.5.188-191 (date of application: 07/02/2024).
  2. Morkhat P. M. Possibilities, features and conditions of the use of artificial intelligence in legal practice // Court Administrator. — 2018. — № 2. — P. 8-12.
  3. Yefimova S. A. Razvitiye iskusstvennogo intellekta // Tsifrovaya nauka. — 2020. — №. 6. — P. 13-34.
  4. The Supreme Court of the Republic of Kazakhstan. [electronic resource] // Access mode: https://sud.gov.kz/rus (date of application: 07/02/2024).
  5. The CEPEJ European Ethical Charter on the Use of Artificial Intelligence (AI) in Judicial Systems and in Their Environment dated December 4, 2018 [Electronic resource] // Access mode: https:// rm.coe.int/presentation-note-en-for-publication-4-december-2018/16808f699d (date of application: 07/02/2024).

МРНТИ 10.79.37

УДК 343.182

Сахарбай Арман — Қазақстан Республикасы ІІМ М. Бөкенбаев атындағы Ақтөбе заң институты Ғылыми зерттеу орталығының бастығы, полиция подполковнигі, заң ғылымдарының магистрі (Қазақстан Республикасы, Ақтөбе қ.)

АҚШАЛАЙ ӨНДІРІП АЛУДЫҢ ҚҰҚЫҚТЫҚ РЕТТЕЛУІ

Түйін. Мақалада Қазақстан Республикасының қылмыстық процестік заңнама­сын­дағы қылмыстық процеске қатысушылардың өздеріне жүктелген міндеттерді орындамауы немесе тиісінше орындамауы салдарынан процестік бұзушылықтың туындауына орай түзілетін ақшалай өндіріп алу туралы сұрақтар қарастырылады.

Қылмыстық процестік мәжбүрлеудің өзге де шараларының бірі — ақшалай өн­ді­ріп алуды қолдануға байланысты қолданыстағы зерттеулерге талдау жүргізі­леді. Ақшалай өндіріп алудың құқықтық реттелуіне қатысты отандық және шетел заңнамаларына зерделеу жасалды.

Мақаланың басты мақсаты — қылмыстық процестегі ақшалай өндіріп алудың құқықтық табиғатын зерттеп заңнамадағы негізгі орнын айқындау, шынайы құ­қық­тық тағайындалуын анықтау.

Қылмыстық процестегі ақшалай өндіріп алуды тағайындаудың құқықтық сұ­рақ­тарына қатысты шетел тәжірибелері зерделенді. Мысалы, Бельгия, Франция, Германия, Әзірбайжан, Ресей, Өзбекстан, Қытай, АҚШ елдерінің қылмыстық іс жүр­гізулік заңнамаларындағы айыппұл сипатындағы шараларына талдау жасалды. Олардың отандық заңнамамыздағы ақшалай өндіріп алу шарасымен салыстыр­ма­лы тұрғыда талдау жүргізілді. Көрсетілген жұмыстар ұсынылып отырған мақала­ның нәтижелері ретінде көрініс табады.

Түйінді сөздер: қылмыстық процесс, қылмыстық іс жүргізу, мәжбүрлеу шара­лары, қылмыстық-процестік мәжбүрлеу, ақшалай өндіріп алу, процестік мәжбүрлеудің өзге де шаралары, қылмыстық процеске қатысушылар, тағайын­дау, құқықтық реттелуі.

Сахарбай Арман — начальник научно-исследовательского центра Актюбинского юридического института МВД Республики Казахстан им. М. Букенбаева, ма­гистр юридических наук, подполковник полиции (Республика Казахстан, г. Актобе)

ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ДЕНЕЖНОГО ВЗЫСКАНИЯ

Аннотация. В статье рассматриваются вопросы денежного взыскания, образ­ую­щегося в связи с возникновением процессуального нарушения в результате не­исполнения или ненадлежащего исполнения участниками уголовного процесса воз­ложенных на них обязанностей в рамках Уголовно-процессуального зако­нодательства Республики Казахстан.

Проводится анализ существующих исследований, связанных с применением одной из иных мер уголовно-процессуального принуждения — денежного взыс­кания. Проведено изучение отечественного и зарубежного законодательства, ка­сающегося правового регулирования денежных взысканий.

Основная цель статьи — изучить правовую природу денежного взыскания в уго­ловном процессе, определить его основное место в законодательстве, опре­делить истинное правовое назначение.

В связи с чем изучен зарубежный опыт по правовым вопросам назначения де­неж­ного взыскания в уголовном процессе. Например, проведен анализ мер штраф­ного характера в уголовно-процессуальном законодательстве Бельгии, Франции, Германии, Азербайджана, России, Узбекистана, Китая, США в сравнении с оте­че­ст­венным законодательством. Указанные работы отражаются как результаты представляемой статьи.

Ключевые слова: уголовный процесс, уголовное производство, принуди­тельные меры, уголовно-процессуальное принуждение, денежное взыскание, иные меры процессуального принуждения, участники уголовного процесса, назначение, правовое регулирование.

Saкharbay Arman — head of the scientific research center of the Aktobe law institute of the Ministry of internal affairs of the Republic of Kazakhstan named after M. Bokenbayev, master of law, lieutenant colonel of the Police (Republic of Kazakhstan, Aktobe)

LEGAL REGULATION OF THE FINE

Annotation. The article discusses the issues of monetary penalties resulting from the occurrence of a procedural violation as a result of non-fulfillment or improper fulfillment by participants in the criminal process of their duties under the Criminal procedure legislation of the Republic of Kazakhstan.

The analysis of existing studies related to the application of one of the other measures of criminal procedural coercion – monetary punishment is carried out. The study of domestic and foreign legislation concerning the legal regulation of monetary penalties has been carried out.

The main purpose of the article is to study the legal nature of monetary penalties in criminal proceedings, to determine its main place in legislation, to determine the true legal purpose.

In this connection, foreign experience on legal issues of imposing monetary penalties in criminal proceedings has been studied. For example, the analysis of punitive measures in the criminal procedure legislation of Belgium, France, Germany, Azerbaijan, Russia, Uzbekistan, China, and the United States in comparison with domestic legislation was carried out. These works are reflected as the results of the submitted article.

Keywords: criminal procedure, criminal proceedings, coercive measures, criminal procedural coercion, monetary penalty, other measures of procedural coercion, participants in criminal proceedings, appointment, legal regulation.

 

Кіріспе. Заманауи кезеңде қылмыстық-процестік қарым-қатынас шеңберінде азаматтардың құқықтары мен бостандықтарын, мүдделерін қорғау алғы шепте тұр, сол себептен қылмыстық процесс барысында өздерінің процессуалдық міндеттерін тисті деңгейде орындамаған қатысушыларға олардың құқықтары мен бостандық­та­рын шектейтін мәжбүрлеу шараларын қолдануды азайту қажет. Мұндай мәж­бүр­леу шараларының көлемі қарастырылып отырған ақшалай өндіріп алу шарасының арқасында азайтылуы мүмкін. Ақшалай өндіріп алу — нарықтық қатынастардың дамуы аясында өмір сүруге құқығы бар, өздерінің іс жүргізулік міндеттерін орын­да­маған немесе тиісті түрде орындамаған қылмыстық процеске қатысушыларға қатысты қолданылатын материалдық (қаржылық) сипаттағы жауапкершілікті жүк­тейтін үлкен әлеуеті бар шара.

Ақшалай өндіріп алу шарасының құқықтық реттелуі қолдағы деректерге сәй­кес сонау 1923 жылғы қылмыстық процестік кодексінен (бұдан әрі — ҚПК) бастау алған. Қазақстан Республикасының ҚПК-і 1923 жылғы Кеңестік Одақ (бұдан бы­лай — КО) кезеңіндегі ҚПК-де болған көптеген құқықтық нұсқаулықтарды және ақ­шалай өндіріп алу мен айппұлдарды қолдануды реттейтін нормаларды сақтап қал­ды. Дегенмен, заңнама кейбір нормалардан бас тартып, бір мезгілде ескі норма­лар­дан өзгеше айырмашылықтары бар жаңа нормаларды тұжырымдады. Біздің зерт­теуіміз үшін ақшалай өндіріп алуды процеске қатысушылар мен өзге де тұл­ғаларға қатысты қолданудың дамуы серпініндегі құқықтық негізін талдау күмәнсіз қызығушылықты танытып отыр. Мұндай талпыныс ақшалай өндіріп алудың тиім­ді­лігін, толықтығын, осыған қатысты қылмыстық-процестік заңнамасын әрмен қарай жетілдіру бағытын анықтауға мүмкіндік береді.

Негізгі бөлім. Кейбір зерттеушілердің айтуынша 1923 жылғы КО ҚПК-де қыл­мыстық процеске қатысушыларға қатысты ақшалай өндіріп алу мүлдем қарастырылмаған. Біздің пікірімізше, бұл қате пікір. Оған дәлел ретінде КО ҚПК-ң 261-бабын мысалға келтіреміз. Онда: «Сот отырысында төрағалық етушінің өкі­мі­не бағынбаушылық әрекеттерін білдірген тұлғаға айыппұл салынады», делін­ген[1]. Сонымен қатар, айыпталушы мен күдіктінің тергеу барысында дұрыс мінез-құлық пен жүріп тұруын қамтамасыз етуге кепілгерлік берген тұлға өзінің міндет­терін тиісті түрде атқармаған жағдайда, онда оған қатысты мүліктік өндіріп алу жүр­гізілетіндігі көрсетілген және аталған заңның 57-бабына сәйкес, іс жүргізуге қатысуға қасақана жалтарған немесе өзінің процессуалдық міндеттерін орындама­ған аудармашыға ақшалай өндіріп алу қолданылған. Осы жерде аудармашыға ақ­ша­лай өндіріп алу шарасын қолданудың негіздері ретінде келесілер танылады:

1) күдіктінің немесе айыпталушының сөздерін дұрыс аудармауы;

2) сөздерді толық аудармауы;

3) алдын ала тергеу жүргізуші органның шақыртуы бойынша қанағаттанарлық себептерсіз келмеуі.

Сонымен қатар, қылмыстық процестегі ақшалай өндіріп алудың реттелуі мен тағайындалуын ретроспективті талдау барысы бізді Ресей империясының 1864 жы­лы 20 қарашада қабылданған Қылмыстық іс жүргізудің жарғысына кезіктірді. Аталмыш Жарғының екінші бөлімінің 69 бабында: «Куә мен жәбірленуші қанағат­танарлық себептерсіз көрсетілген уақытта іс жүргізуге қатысуға келмесе соттың анықтауымен ақшалай өндіріп алуға тартылады …» немесе 7 бөлімнің 438 бабында «куә іс жүргізуге қатысу үшін шақырту қағазын алғаннан кейін себепсіз келмесе, онда соттық тергеуші оған ақшалай өндіріп алу қолданылады», делінген[2].

Ақшалай өндіріп алуға қатысты Н. А. Громов пен С. А. Полунин өздерінің пікі­рін былайша көрсетті: «Қылмыстық-процестік заңнамасына сәйкес, сотқа дей­ін­гі тергеу барысында орын алған құқықбұзушылық оқиғасынан бастап шақырту бойынша келуден қасақана жалтарған куәға қатысты ақшалай өндіріп алудың са­лын­ғанына дейін ұзақ мерзім өтеді. Соған қоса, қарастырылып отырған іс жүргі­зу­лік санкцияны жүзеге асыру тәртібінің өзі (тергеушінің хаттама толтырып сотқа жол­дауы) сотқа дейінгі тергеу жүргізу органының аталмыш шараны практикада си­рек қолданылатындығын айқындайды. Мәселен, тергеуші мен анықтаушының құзыретіндегі зерделенген 245 қылмыстық істің тек екеуінде ғана сотқа дейінгі тер­геу барысында келуден қасақана жалтарған куәға қатысты ақшалай өндіріп алу­дың қолданылғандығы туралы мағлұматтар болған»[3].

Бұл көзқарас белгілі бір күмән туғызады, өйткені, тергеу органына келуден жал­тарған куәға қатысты ақшалай өндіріп алудың сирек қолданылатындығы осы мәселені реттейтін тиісті норманы тәжірибелік қызметкерлердің дұрыс түсінбей­тіндігін куәландыруы мүмкін.

Негізінен КО ҚПК көрсетілген ақшалай өндіріп алу шарасын алдын ала тергеу мен сот отырысының кез келген сатысында қолдану мүмкіндігін А. П. Рыжаков[4] пен А. Ф. Родин көрсеткен болатын. Осы мәселе бойынша А. Ф. Родин: «Бұл нор­ма­ның қылмыстық-процестік кезеңдерінің нақты біреуіне ғана тәуелді емес, себебі ол ҚПК-нің «Жалпы ережелер» тарауында орналасқан, сол себептен қарастыры­лып отырған норма қылмыстық іс жүргізудің барлық сатысына ортақ екендігін мой­ындау қажет. ҚПК-нің 323-б. мәні бойынша, тергеуші құқықбұзушылық бой­ын­ша хаттама толтырып, оның қаралуы үшін сотқа жолдауы қажет. Бірақ, заңна­маның мұндай құжаттардың рәсімделуін реттемеуі тәжірибелік қызметкерлерді күрделі жағдайға қояды»[5].

Жеке кепілгерлік пен кәмелетке толмағанды қарауына беру түріндегі бұлтарт­пау шараларын қолдануға байланысты КО ҚПК 94, 394-баптары жеке кепілгерлік берушіден және жасы кәмелетке толмағанды қарауына алған ата-аналарынан, қам­қор­шылары мен қорғаншыларынан ақшалай өндіріп алу шарасын тағайындау ар­қы­лы ақшалай өндіріп алу мүмкіндігін анықтады. Өзінің міндеттерін орындаудан бас тартқан немесе жалтарған маманға, сондай-ақ КО ҚПК 133-б. негізінде ақша­лай өндіріп алу тағайындалуы мүмкін болған.

Назар аударатын жағдай, бұл КО ҚПК негізінде өздерінің іс жүргізулік мін­дет­терін орындамаған тұлғаға қатысты мүліктік жауапкершілікті қолдану сұрағын шешу барысында, ақшалай өндіріп алудың көлемі сол тұлғаның іс жүргізулік жағ­дай­ына байланысты саралануы. Мәселен, аудармашы мен маманға қатысты тағай­ын­далуы мүмкін ақшалай өндіріп алудың көлемі, еңбек ақысының ең төменгі мөл­шерінің үштен бірі көлемінде анықталған. Жасы кәмелетке толмаған тұлғалар мен куәлардан еңбек ақысының ең төменгі мөлшерінің бір көлеміне бара-бар ақшалай өндіріп алыну мүмкін болған.

Қазіргі таңда ақшалай өндіріп алу шарасы Қазақстан Республикасының ҚПК-нің 53-б., 55-б., 71-б., 72-б., 73-б., 74-б., 78-б., 80-б., 81-б., 82-б., 90-б., 142-б., 144-б., 155-б., 156-б., 159-б., 160-б., 165-б., 346-б., 352-б., 415-б., 416-б., 650-б., 651-бап­тарымен реттеледі. Көрсетілген баптарға сәйкес қылмыстық іс жүргізу бары­сын­да өздерінің процесуалдық міндеттерін орындаудан бас тартқан немесе тиісін­ше орындамаған іс жүргізуге қатысушыларға қатысты ақшалай өндіріп алу шарасы тағайындалуы мүмкін.

Біздің пікірімізше, заңнаманың ақшалай өндіріп алу сомасы көлемдерінің әр­түр­лі шектерін анықтауы кездейсоқтық емес. Пайымдауымызша, ақшалай өндіріп алуға тартылуы мүмкін маман мен аудармашының жауаптылықтары олардың іс жүр­гізудегі атқаратын қызметтеріне байланысты қарастырылған. Маман – қыл­мыс­тық процестік кеңістігіне дәлелдеуге байланысты тартылатын білгір тұлға, ол тергеу органдарына дәлелдемелерді табу, бекіту мен алу бойынша көмектеседі. Ал, аудармашы әркімнің ана тілі мен төл мәдениетін пайдалануға, қарым-қатынас, тәрбие, оқу және шығармашылық тілін еркін таңдап алуға құқығы бар туралы кон­ституциялық принципін (ҚР Конституциясының 19б.) қылмыстық іс жүргізуде жү­зеге асыруға көмектесетін қосалқы техникалық міндеттерді шешеді.

Ретроспективті талдау жүргізе отырып келесіні байқауға болады, яғни маман, аудармашы, куә, жеке кепілгерлік беруші мен жасы кәмелетке толмағанды өз қа­рауына алған тұлғаларға қатысты ақшалай өндіріп алуды қолдану мүмкіндігімен қатар, КО ҚПК-і еңбек ақысының ең төменгі мөлшерінің оннан бірінен бастап үш­тен біріне дейін сот отырысына қатысып тәртіпті бұзған тұлғаларға да қатысты қол­дануды рұқсат еткен. КО ҚПК-нің 263-б. мазмұнына қарағанда, айыппұлды сот отырысы залындағы «көпшілік» санатына жататын, бірақ, іс жүргізудің қатысу­шы­лары болып табылмайтын және іс жүргізуге қатыстырылмаған тұлғаларға ғана қатысты қолдану мүмкін болған. Бұл ережеде тек куәлар ғана ерекшеленеді, өйт­кені, олар сот отырысында жауап берген соң сол отырыста қалып, дәл осы жағ­дай­да «қатысушылар» қатарына қосылады.

Қазіргі таңда ақшалай өндіріп алу шарасын тағайындау саласындағы соңғы өз­герістерге сәйкес, яғни ҚПК-ке «Ақшалай өндіріп алуды қолдану тәртібі» (160-бап) енгізілген сәттен бастап ҚПК-і ақшалай өндіріп алуды тағайындау үшін ӘҚБтК-не сілтеме жасамайды. Себебі 160-баптың 4-тармағында нақты санкция мөл­шері (50 а.е.к.) анықталған. Осы жерден ақшалай өндіріп алуды тағайындау тәр­ті­біне қатысты Қазақстандық заңнаманың Ресей заңнамасынан басты айыр­машылығы айқындалады.

Сот отырысында белгілі бір бұзушылық орын алса, ол бойынша судья тиісті тұл­ғаларға қатысты әсер ету шарасын қолдану мәселесін тікелей өзі шешеді. Тәжі­рибеде маңызды сұрақтардың бірі — бұл сот отырысындағы тәртіп бұзушыға қа­тысты судья ақшалай өндіріп алуды қолдану тәртібі қандай? Осыған жауап ретінде белгілі процессуалистер сот отырысындағы тәртіптің бұзылуы жағдайында қол­да­ны­латын ақшалай өндіріп алудың жүргізілу тәртібін қысқаша түсіндіреді[6]. Яғни, олардың пайымдауынша егер, жүргізіліп отырған сот отырысында белгілі бір тәр­тіп бұзушылық орын алса, онда ол тәртіп бұзушылық осы сот отырысында қара­лып, судьямен құқық бұзушыға қатысты ақшалай өндіріп алу немесе айыппұл қол­да­нылуы тиіс. Ал, басқа жағдайларда мұндай шара құқық бұзушыны сотқа шақыр­та отырып ұйымдастырылған сот отырысында жүзеге асырылады. Шақыртылған тұлғаның сотқа келмеуі, істің сотта қаралуына кедергі болмайды. Істің сырттай қаралуына негіз болып орын алған құқық бұзушылықтың сипатталып белгіленген, сотқа дейінгі тергеу барысында түзілген хаттамасы болып табылады. Сонымен қатар, сот отырысында аудармашының, маманның, жеке кепілгерлік беруші мен куәнің тәртіп бұзушылық әрекеттері белгіленген сот отырысы барысында түзілген хаттамасы да негіз болып табылады.

Аталған құжаттар жарияланғаннан соң, тәртіп бұзушының түсініктемесі оқы­ла­ды, содан, егер іске прокурор қатысқан жағдайда онда оның қорытындысы жа­рия­ланады. Содан соң, сот тәртіп бұзушыға қатысты ақшалай өндіріп алу немесе айып­пұл сомасын тиісті қаулы шығара отырып анықтайды. Мұндай шешім шығар­ған судья, өзінің шешімін орындауын үш айға дейін кейінге қалдыруға құқылы. Шы­ғарылған сот шешімін тәртіп бұзушы жоғарғы инстанциялық сотқа шағымда­ну­ға құқылы, сонымен қатар, прокурор да қарсылық білдіруге құқылы болып табы­лады. Соттың ақшалай өндіріп алуға немесе айыппұлға тарту туралы шығарылған қау­лысы жеті күннен кешіктірілмей орындалуы міндетті немесе жоғарғы инстан­ция­лық соттың, түскен шағымды қарауды аяқтағаннан соң орындалуы тиіс[7]. Осы­ның негізінде толықтыра кетсек, сот айыпталушыға қатысты үкім шығарса, ал қыл­мыстық процестің басқа қатысушыларына (жәбірленушіге, куәға, куәгерге т.б.) қатысты, орын алған бұзушылық үшін қаулы шығарады. Сонымен қатар, ақшалай өндіріп алу сот отырысындағы процеске қатысушыларына (жәбірленуші, куә, ма­ман, аудармашы және т.б.) қатысты қолданылуы мүмкін.

Сотпен өндірілген ақша арнайы құрылған жәбірленушілерге өтемақы қорына ауда­рылады. Аталмыш қор Қазақстан Республикасының 2018 жылғы 10 қаңтар­дағы №131-VI «Жәбірленушілерге өтемақы қоры туралы» Заңымен реттеледі. Заң­ның 10-бабының 2-тармақшасына сәйкес аталмыш қор Қазақстан Республикасы Қылмыстық-процестік кодексінің 71, 78, 80, 81, 82, 90, 142, 156 және 165-бап­та­рын­да көзделген процестік міндеттерді орындамағаны және сот отырысында тәр­тіп бұзғаны үшін, адвокатты, прокурор мен сотталушыны қоспағанда, жәбірлену­шіге, куәға, маманға, аудармашыға және өзге де адамдарға сот салатын ақшалай өн­діріп алулармен толтырылады.

Алайда көрсетілген заңның тиісті бабына (10-б.) өзгертулер мен толықтыру­лар енгізу қажет, себебі Қазақстан Республикасының 2021 жылғы 9 маусымдағы № 49-VII Заңымен ҚПК-дегі ақшалай өндіріп алуға тартылуы мүмкін тұлғалардың қатары өзгерген болатын.

Қылмыстық процесс саласындағы бірқатар авторлар анықтаушыға, тергеу­ші­ге, прокурорға алдын ала тергеу кезеңінде процеске қатысушылармен жіберілген тәртіп бұзушылық фактісі бойынша ақшалай өндіріп алу шарасын қолдануға құ­қық бере отырып аталмыш шараны қолдану тәртібін жеңілдету туралы пікірлерін ескермеске болмайды.

Зерттеудің «маманнан сұхбат алу» әдісін (интервью) қолдану арқылы заң ғы­лым­дарының докторы, профессор А. Н. Ақпановтан осы мәселе бойынша мәлімет алдық. «Сіз ақшалай өндіріп алу шарасын қолдану құқығын тергеушіге, анық­тау­шыға, прокурорға беру арқылы аталмыш шараны қолданудың тәртібін жеңілдетуді қолдайсыз ба?», — деген сұраққа А. Ақпанов: «Ия, қолдаймын. Себебі бұл жағдай­ға қатысты заңдық тұрғыда ешқандай бөгет көріп тұрғаным жоқ. Мәселен, учас­ке­лік полиция инспекторы, не болмаса патрульдік полиция қызметкерлері болсын орын алған құқық бұзушылықтарды көре сала, сол уақытта және сол жерде элек­трондық планшеттерін немесе хаттамаларын шығарып тиісті түрде рәсімдеп айып­пұл салуға құқысы бар. Ал оларға қарағанда мәртебесі едәуір биік лауазымды тұл­ға бола тұра анықтаушының, тергеушінің немесе прокурордың неге ондай құқық­тары болмасқа», — деп жауап берді.

Осы көзқарас төңірегінде В. Н. Ветрова былай дейді: «Тергеуші орын алған процесуалдық құқық бұзушылық үшін тұлғаның конституциялық құқықтары мен мүддесіне едәуір нұқсан келтіретін шараны — мәжбүрлеп алып келуді қолдануға құқысы бар, ал ақшалай өндіріп алуды қолдануға құқысы жоқ. Бұл біздің пікірі­міз­ше парадокстық жағдай болып тұр»[8], деп негізді белгіледі.

Берілген пікірді И. Е. Быховский де қолдап отыр. Оның айтуынша ақшалай өн­діріп алуды қолдану құқығын анықтаушыға, тергеуші мен прокурорға беру қи­сын­ға сәйкес келеді. Ал қолданылған ақшалай өндіріп алуға шағымды прокурор мен сотқа беру мүмкіндігі-заңдылықтың сақталуының жеткілікті деңгейдегі кепіл­дігі болып табылады[9].

Қылмыстық процеске қатысушыларға немесе оған басқаша нысанда қатыса­тын тұлғаларға қатысты қолданылатын ақшалай өндіріп алуды немесе айыппұлды қолдану мәселесін қылмыстық-процестік заңнамасын мейлінше жетілдіру бойын­ша заңгер ғалымдардың көптеген ұсыныстарын, ресми заң проектілер мен доктри­нал­дық көзқарастарын ескере отырып, заңшығарушы ҚР ҚПК-ін қабылдау бары­сында ақшалай өндіріп алудың процессуалдық мәжбүрлеу шарасы ретіндегі құқық­тық құрылым шеңберіндегі негізгі тағайындалуын заңи тұрғыда реттеді. Осы аталған құрылымның басты элементтері болып мына жағдайлар табылады:

  1. Ақшалай өндіріп алу өзінің мазмұны бойынша жазалаушы сипатқа ие: ақ­ша­лай өндіріп алуды тағайындау нәтижесінде және сотпен анықталған нақты со­ма­ны жазаланған тұлға төлеген жағдайда, ол белгілі бір материалдық шығынға ұшы­райды. Қазақстан Республикасының азаматтары заңды түрде алған қандай да болсын мүлкін жеке меншігінде ұстай алатындығы, оны пайдалану мен басқара ала­тындығы Қазақстан Республикасының Конституциясымен кепілденген (26-б.). Алайда, ҚР Конституциясы азаматтардың меншік пен мүліктерін ерекше жағдайда соттық тәртіп бойынша ғана айыруды қарастырған (26-б.). Сондықтан, ҚР ҚПК-де бекітілген ақшалай өндіріп алу шарасын қолдану шешімі, тек сот тәртібімен жүргі­зі­луі тиіс және ол мүлік иесінің мүлкін, оның қаражатын қорғау туралы консти­ту­ция­лық ережелерге сәйкес келеді.
  2. Заңнамамен ақшалай өндіріп алу бір жағынан қылмыстық-процестік қыз­метін­дегі белгілі бір қатысушылар тобының дұрыс мінез-құлық тәртібін қамта­ма­сыз ету құралы ретінде қарастырылса, ал екінші жағынан — сот талқылауы бары­сын­да тәртіптің сақталуына көмектесетін шара ретінде қарастырылады. Екі жағ­дай­да да ақшалай өндіріп алу өзіндік мәні бойынша қылмыстық-процестік құқығы нормаларының бұзылғандығы үшін процессуалдық жауапкершілік болып табы­ла­ды.
  3. Ақшалай өндіріп алу түріндегі процессуалдық мәжбүрлеу шарасының бас­ты және негізгі тағайындалуының бірі — қылмыстық процеске қатысушыларының өздеріне заңмен жүктелген міндеттерін бұлжытпай орындауын қамтамасыз ету. Қазіргі заманғы қылмыстық-процестік мәжбүрлеу ғылымы мыналардан бастау ала­ды: процестік субъектілері өздеріне жүктелген — процестік міндеттерінің орын­далуы құқықтық мәжбүрлеу шаралар кешенімен кепілденуінен; осы шара­лар­дың тек қылмыстық процеспен ғана емес, сонымен қатар, басқа да құқық сала­ла­ры­мен реттелуінен: әкімшілік құқық, қылмыстық құқық немесе мамандан­дырыл­ған заңнама мен нормативтік актілер. Қылмыстық процеске қатысушылардың өз­де­ріне жүктелген іс жүргізулік міндеттерінің жүзеге асырылуына, осы субъек­ті­лер­дің тәніне әсер ету арқылы да жетуге болады.

ҚР Қылмыстық кодексінде қылмыстық іс бойынша іс жүргізуді жүзеге асыру­ға байланысты жасалған қылмыс үшін жауапкершіліктерді анықтайтын тепе-тең­дік нормалар жүйесі бекітілген. Бұл нормалар ҚР ҚК-нің «Сот әділдігіне қарсы қыл­мыстар» атты 15-тарауында біріктірілген. Бұдан басқа, қылмыстық -процестік қызметіне қатысушылардың мүдделерін қорғауға бағыттылығы ретінде «Адам және азаматтың конституциялық құқықтары мен бостандықтарына қарсы қыл­мыс­тар» атты 3-тарауына енгізілген кейбір қылмыстардың құрамын да қарастыру қажеттілігі туады.

Осы жерде, бірінші кезекте алдымызға қылмыстық-құқықтық нормалардың про­цеске қатысушыларының мінез-құлқына және оның мақсаттарына жетуді қам­та­масыз ету әрекеттеріне әсер ету механизмін жан-жақты талдау міндетін қою ке­рек. Осы салада қылмыстық-құқықтық мәжбүрлеу қылмыстық-процестік қызметі­не тартылатын азаматтардың конституциялық құқықтары мен қылмыстық істер бойынша әділдікке жету кеңістігіндегі қатынастарды қорғауда үлкен рөл атқара­ды. Осы аталған мәжбүрлеулік-құқықтық құралдар тобын шынайы түрде іске қо­сып қолданбау және аталған міндеттерді ескермеу, кінәлілерді қылмыстық жауап­қа тарту, жәбірленушілерге қылмыспен келтірілген зиянды өтеу мен қылмыстық істер бойынша дәлелдемелерді жинауға бағытталған қылмыстық процестің күнел­туінің өзі үлкен қауіп-қатерде болар еді.

Қылмыстық процеске көрсетілетін қарсы әрекеттер әртүрлі нысандарда байқа­ла­ды. Олар мынадай жағдайлармен көрсетілуі мүмкін: қылмыстық-процестік қа­ты­нас­тарындағы субъектілер өз міндеттерін дұрыс орындамауы; қылмыстық іс бой­ынша іс жүргізіп отырған лауазымды тұлға мен соттың заңды талаптарын аза­мат­тардың елемеуі; ұйымдар мен мекемелер басшыларының соттардың қалыпты қызметін қамтамасыз ету мақсатында шаралар қолданбау; сот қызметіне заңсыз ара­ласу, қауіп-қатер төндіру, судьяларға, анықтаушыларға, тергеушілер мен про­ку­рорларға қарсы күш қолдану және оларға қатысты қолданылған қауіпсіздік ша­ралар туралы мәліметтерді жария ету.

Көрсетілген әрекеттердің қауіптілік сипатына байланысты, осы әрекеттер заң­на­мамен тек қылмыс ретінде ғана емес, сонымен қатар, әкімшілік құқық бұзушы­лық ретінде де қарастырылады. Осыған орай, ҚР ӘҚБтК-дегі «Мемлекеттік билік институттарына қол сұғатын әкімшілік құқық бұзушылық» атты 29-тарауына, қор­ғау объектісі — қылмыстық-процестік тәртібі мен сот билігі болып табылатын тиіс­ті баптар (653-521, 525-б.) енгізілген.

Қылмыстық процеске байланысты орын алатын тәртіп бұзушылық үшін аза­мат­тарды әкімшілік жауапкершілікке тарту үрдісі, сот әділдігіне қарсы қылмыс үшін қылмыстық жауапкершілікке тарту үрдісіне қарағанда, біріншісі тиімді, әрі жедел түрде жүзеге асуымен сипатталады. Сондықтан, әкімшілік-құқықтық санк­ция­лардың көмегімен қылмыстық іс бойынша тергеулік әрекеттер мен басқа да процессуалдық әрекеттердің жүргізілуіне, сонымен қатар, істің сотта қаралуына кедергі болатын жағдайларды жедел жою мүмкіндігі бар.

Демек, қылмыстық-процестік кеңістігіндегі құқық бұзушылық үшін әкімшілік құқық санкциялары, лауазымды тұлғалармен қолданылатын-процестік нормала­рын да қорғауға жәрдемдеседі. Ал, осы әрекет қылмыстық іс жүргізудің қатысу­шыларының өздеріне ҚПК-мен жүктелген міндеттерін бұлжытпай орындауына әсер етеді.

Сонымен, процессуалдық тәртіп бұзушылық қылмыстық-процестік, әкімшілік және қылмыстық жауапкершіліктерге әкеліп соғуы мүмкін.

Мәселен, куә өзіне жүктелген ҚР ҚПК-нің 78-б. көрсетілген міндеттерін қаса­қа­на орындамаса, яғни, іс бойынша қасақана жалған жауап бергені үшін, жауап бе­руден бас тартқаны үшін және анықтаушының, тергеуші мен прокурордың рұқ­сатынсыз өзіне іс бойынша белгілі болған мән-жайлар туралы мәліметтерді жария еткені үшін, ол ҚР ҚК-нің үш бірдей баптарымен қылмыстық жауапкершілікке тартылуы мүмкін.

Мәселен, Куба елінде керісінше куә өзі іс жүргізуге қатысуға ерік білдірмесе оны көндіру мақсатында оған ақшалай өндіріп алу секілді мәжбүрлеу шарасын қолдану мүлде қылмыс болып саналады. Осындай әрекетке жол берген лауазымды тұлға қылмыстық жауаптылыққа тартылады[10].

Өздерінің процессуалдық міндеттерін орындамаған қылмыстық процеске қа­ты­сушыларға қатысты ақшалай өндіріп алуды қолдану мүмкіндігінің бар болу­ы­ның өзі, кінәлі тұлғаға заң талаптарын бұзғаны үшін және ҚПК-де рұқсат етілмеген әрекеттерді жасағаны үшін қолданылатын айыппұл сипатындағы санкциясы бо­лып табылады.

Ю. В. Францифировтың пікірінше, ақшалай өндіріп алу қылмыспен келтіріл­ген зиянды өтеуді қамтамасыз етуге бағытталған іс жүргізулік мәжбүрлеу шарала­рына кіреді[11]. Бұл пікірмен келісуге болмайды, өйткені, заңнама ақшалай өндіріп алу­дың алдына мұндай мақсатты тұжырымдамайды. Оның қолданылуы қылмыс­тық іс жүргізудің қатысушыларымен өздеріне ҚПК-мен жүктелген міндеттерін бұзуымен және сот отырысында тәртіптің бұзылуымен шартталған. Қылмыспен келтірілген зиянға мұндай құқық бұзушылықтардың біреуі де байланысты емес және оларды өтеуді мүлде қамтамасыз ете алмайды.

Осыдан 13 жыл бұрын заң әдебиеттерінде ақшалай өндіріп алуды түп негізі­нен қылмыстық-процестік тәртібімен жүзеге асыруға көшу ұсыныстары айтыла бастаған болатын. Олардың бірі, отандық ғалым, заң ғылымдарының докторы Т. А. Ханов еді. Оның пікірінше: «… барлық процессуалдық мәжбүрлеу шарала­рын қолдану тәртібі қылмыстық-процестік заңнамасымен реттелуі тиіс, сонымен қатар, қылмыстық процестегі ақшалай өндіріп алу да. Ақшалай өндіріп алуды қол­данудың нақты анықталған іс жүргізулік тәртібінің болуы, іс жүргізулік қатынас­тар­дың кеңістігіне кіретін тұлғалардың құқықтары мен заңды мүдделерін қамта­ма­сыз етілуіне септігін тигізеді. Яғни, бұл шара әкімшілік іс жүргізі тәртібімен емес, тек қылмыстық – процестік тәртібімен жүзеге асырылуы тиіс.

Қылмыстық-процестік заңы мен әкімшілік құқық бұзушылық туралы заңда­рының ережелерін өзара айырып алу жалпы заңнамалық-құқықтық тәртіптілікке әкеледі. Ақшалай өндіріп алуды қылмыстық-процестік тұрғысындағы тәртіппен қолдануға көшу, іс жүргізулік нормаларының дұрыс сақталуын, – процестік мен әкім­шілік заңдарымен бекітілген ережелерінің бір-бірімен араласып кетпеуін қамтамасыз етеді. Құқықтық ретсіздіктің болуынан сақтайды. Мемлекеттік орган­дардың қылмыспен күресуге бағытталған қызметін жүзеге асыру тәртібі өзгеше, сондықтан, сотқа дейінгі қылмыстық іс жүргізудің өзіндік ерекше мақсаттары мен міндеттері бар»8.

Т. А. Ханов пен Ю. В. Францифировтың пікірлерін уәж ретінде қабылдап ақ­шалай өндіріп алу шарасын шетел заңнамалары тұрғысында зерделеуді жүргізейік.

Мәселен, Өзбекстан Республикасының ҚПК-нің 272-б. сәйкес сот отыры­сын­да тәртіпті бұзған немесе төрағалық етушінің өкіміне бағынбай оған құрметтемеу­ші­лік білдірген құқық бұзушыға әкімшілік жауаптылыққа тартылатындығы тура­лы ескертіледі.

Өзбекстанның қылмыстық іс жүргізулік заңнамасы бойынша қылмыстық іс бой­ынша іс жүргізу барысында өздерінің процесуалдық міндеттерін орындаудан бас тартқан тұлғаға ақшалай өндіріп алумен қатар айыппұл да қолданылуы мүмкін. Себебі, ҚПК-нің 274-бабында: «ақшалай өндіріп алу мен айыппұлды қылмыстық істі қарауға құзыретті сот заңда көрсетілген тәртіппен тағайындайды. Егер тәртіп бұзушылық сот отырысы залында орын алса, онда айыппұлды істі қарастырып отыр­ған судья сол отырыста тағайындайды. Басқа жағдайларда ақшалай өндіріп алу мәселесі құқық бұзған тұлғаны шақырта отырып сот тағайындайды. Құқық бұзу­шының сотқа шақырту бойынша келмеуі мәселенің шешілуіне кедергі бол­майды»[12]. Бұл сұрақты қарастыру барысында анықталғаны: ақшалай өндіріп алу — қылмыстық іс жүргізуге қатысушыларға қатысты, ал айыппұл — іс жүргізудің қатысушысы болып табылмайтын адамдарға қатысты қолданылады.

Беларус Республикасының ҚПК-нің 133-б. 1-бөл. сәйкес қанағаттанарлық се­бептерсіз өздерінің процесуалдық міндеттерін орындамаған немесе қылмыстық іс жүргізуші органның талаптарына бағынбаған жәбірленушіге, азаматтық талап­керге, азаматтық жауапкерге, олардың өкілдеріне, куәға, маманға, сарапшыға, пе­да­гогқа, аудармашыға, куәгерге және басқа да тұлғаларға 3-тен 10-ға дейінгі тө­мен­гі жалақы мөлшерінде ақшалай өндіріп алу тағайындалады[13].

Ресей Федерациясының ҚПК-нің 117-бабында «Қылмыстық іс жүргізудің қа­ты­сушылары өздеріне заңмен жүктелген міндеттерді орындамауы немесе сот оты­рысы залында тәртіпті бұзғаны үшін олар ақшалай өндіріп алуға тартылуы мүмкін …»[14]. Ю. А. Кузовенкованың пікірінше РФ ҚПК-де ақшалай өндіріп алу іс жүргі­зу­ге қатысушылардың өздеріне жүктелген процесуадық міндеттерін орындауды ынталандыру мақсатында қолданылады[15].

Литва Республикасының қылмыстық іс жүргізулік заңында іс жүргізуге қаты­сушылар өздерінің процесуалдық міндеттерін орындамаған жағдайда оларға айып­пұл салынатындығы қарастырылған. Мәселен, аталған заңның 163-бабында қыл­мыс­тық іс жүргізудің қатысушысы ретінде танылатын куә іс жүргізуші органның шақыртуы бойынша қанағаттанарлық себептерсіз келмеген жағдайда оған өмір сүру құнының отызға еселенген сомасы көлемінде айыппұл салынады немесе заң­да көрсетілдген жағдайларда бір айға дейін қамаққа алынады[16].

Литваның заңнамасы бойынша қылмыстық-процестік міндеттерін орындама­ған тұлғаларға айыппұлды прокурор, сотқа дейінгі тергеу судьясы және сот, ал қа­мақ­қа алуды сотқай дейінгі тергеу судьясы немесе сот қолдануға құзыретті. Соны­мен қатар, аталмыш заң бойынша іс жүргізуші органның шақыртуы бойынша қана­ғат­танарлық себептерсіз келмеген күдікті немесе айыпталушыға да қатысты айып­пұл қолданылуы мүмкін. Прокурор белгілі бір тұлғаға қатысты айыппұл салу тура­лы қаулыны өз бастамашылығымен немесе сотқа дейінгі іс жүргізу органының өті­ніші бойынша шығарады. Прокурордың қаулысына Литва Республикасының ҚПК-нің 63-бабында анықталған талаптарға сәйкес шағым беріле алады. Ал сотқай дей­інгі тергеу судьясы немесе сот қамаққа алу және айыппұл салу туралы қаулыны өз бас­тамашылығымен немесе прокурордың өтінішімен шығарады. Байқап отыр­ған­дай жоғарыда баяндалған шара біздің заңнамамыздағы «ақшалай өндіріп алу» болып табылады. Литва Республикасының қылмыстық іс жүргізу заңнамасында аталмыш шара «айыппұл» деп көрсетілген.

Молдова мен Әзірбайжан Республикаларының Қылмыстық процесуалдық ко­декс­терінде қылмыстық процестің қатысушыларының өздеріне заңмен жүктелген міндеттерін бұзғаны үшін тағайындалатын айыппұлға қатысты ережелері өзара ұқсас келеді. Мысалы, Молдова Республикасының ҚПК-нің 184-б. 4-бөл. сәйкес қылмыстық іс бойынша жасы кәмелетке толмағанды өз қарауына алған тұлғаға, егер ол өзіне заңмен жүктелген міндеттерін бұзған жағдайда қылмыстық қудалау судьясымен немесе тиісті жағдайларға байланысты соттық инстанциямен 10-нан 25-ке дейін шарттық бегі көлемінде соттық айыппұл салынуы мүмкін[17].

Ал, Әзірбайжан Республикасы ҚПК-нің 166.2-бабы жеке кепілгерлік берген тұлғаға өзіне заңмен жүктелген міндеттерін бұзған жағдайда және 310.6.1-бабы сот отырысы залында тәртіпті бұзған тұлғаға айыппұл салуды қарастырады[18].

Түркменстан Республикасы ҚПК-нің 205-бабы тәртіп бұзған қылмыстық про­цестің тараптарына қатысты әкімшілік жауаптылық түріндегі айыппұлды қолдану тәртібін реттейді, ал кейбір жағдайларды (осы кодекстің 164-б. 2-бөл.) ол ақшалай өндіріп алу деп аталады.

Процессуалдық айыппұл — қылмыстық процестегі тәртіп бұзушылықты жа­са­ға­ны үшін әкімшілік жауаптылық ретінде көрініс табатын санкциялық сипатқа ие жазалаушы шара. Айыппұлдың көлемі әкімшілік заңнамасымен анықталады, ал оны тағайындаудың негіздері Түркменстанның ҚПК-нің (168, 370-б.) басқа бапта­ры­мен реттеледі[19].

Германияда қылмыстық процесс кезінде сот отырысының тәртібін сақтамаға­ны үшін жауаптылық ретінде әкімшілік айыппұл қарастырылған. «Ordnungsgeld» — неміс тілінен қазақ тіліне аударғанда «әкімшілік айыппұл» деген мағынаны береді. Қылмыстық заңның (Е int uhrungsgesetz zum Strafgesetzbuch — EGStGB) от 27. 01. 1877 г. (RGBl. 1 S. 77; BGBl. III 300-1) 6 бабына сәйкес сот отырысының тәртібін бұзған тұлғаға 5-тен 1000 евроға дейінгі көлемде айыппұл салынады. Ал егер судья орын алған тәртіп бұзушылықты елеусіз деп таныса, онда кінәлі тұлғаға аталған заңның § 153,47 сәйкес әкімшілік айыппұл салынбайды[20].

Сонымен қатар, Германияның Қылмыстық процестік кодексінің ережелерін талдау барысында өздерінің іс жүргізулік міндеттерін орындамағаны үшін жауап­ты­лық тек куә мен сарапшыға жүктелетіндігі анықталды. Германияның ҚПК-нің § 51 сәйкес сот отырысына тиісті талаптарға сәйкес шақыртылған куә қанағатта­нар­лық себептерсіз сот отырысына қатыспаған жағдайда, оған қатысты: куәні сот отырысына мәжбүрлеп әкелу; себепсіз келмеуіне байланысты орын алған шы­ғын­дар­ды өтеттіру және ақшалай өндіріп алу да (шығындарды өтеттірумен қатар жү­ре­ді) жүктеледі. Егер ақшалай өндіріп алу мүмкін болмаған жағдайда қамаққа алу жүзеге асырылады. Сонымен қатар іс жүргізуге қатысушы куә процесуалдық құ­қық бұзушылықты қайталаған жағдайда мәжбүрлеу шаралары қайта қолданылады.

Егер шақыртылған куә өзінің отырысқа келмегендігі туралы қанағаттанарлық себептерін және отырысқа кешігіп келу себебі оған тәуелді емес жағдайлардан болғандығы жөнінде негізделген түсіндірмелерін дер кезінде хабарлаған жағдайда, онда оған қатысты мәжбүрлеу мен шығындарды өтеттіру шаралары қолданыл­май­ды. Аталған шараларды қолдануға алдын ала тергеу шеңберінде судья немесе сот отырысын жүргізіп отырған соттың судьясы құзыретті.

Германия ҚПК-нің 77-бабына сәйкес ақшалай өндіріп алу сарапшыға да қол­да­нылуы мүмкін. Сарапшы өзінің процесуалдық міндеттеріне сәйкес шақырту бой­ынша іс жүргізуші тұлғаға келмесе, сараптамалық қорытынды беруден бас тарт­са, онда оған қатысты осы жағдай бойынша жиналған қаржылық шығындар­дың орнын толтыру жүктеледі және ақшалай өндіріп алу қолданылады. Іс жүргі­зу­ші тұлғаның талаптарына қайталап бағынбаса, онда ақшалай өндіріп алу мен шы­ғындарды өтеттіру шаралары қайта қолданылады.

Аталған заңның § 73-ке сәйкес сарапшымен сараптамалық қорытындыны бе­ру­дің өзара келісілген мерзімі анықталады, егер сарапшы аталған мерзімді өткізіп алса, онда осы жағдай бойынша да сарапшыға қатысты ашалай өндіріп алу қол­да­ны­лады. Ақшалай өндіріп алу шарасы тағайындалмас бұрын сарапшыға ескерту жол­данады және сараптамалық қорытындыны беруге қосымша мерзім беріледі. Берілген мерзімді сарапшы қайталап өткізіп алса, ақшалай өндіріп алу оған қа­тысты қайта қолданылды.

Германия ҚПК-нің «Заңдық тұлғалар мен ұйымдарға қатысты ақша өндіріп алу барысында іс жүргізу» деп аталатын IV тарауына[21] назар аударған абзал, себебі бұл норма шетел заңнамасында іс жүргізуді қамтамасыз етуге байланысты бір­қа­тар мәселелерді шешеді. Белгілі бір ұйым (мемлекеттік немесе жеке меншік бол­сын) іс жүргізудің қатысушысының жұмыс берушісі болуы мүмкін. Сол себептен процеске қатысушы (куә, куәгер, жәбірленуші) еңбек шарттарына сәйкес жұмыс бе­ру­шіге тәуелді болады. Егер ұйымның басшысы өзіне тәуелді тұлғаның іс жүр­гізуге қатысуына қарсы болып өзінің мүддесін жоғары қоятын болса, онда мұндай жағдайлар барысында тиімді, толық және объективті іс жүргізудің орындалуы екі талай болуы мүмкін. Жоғарыда көрсетілген норма ұйымдар мен заңдық тұлғаларға белгілі бір іс жүргізулік жауапкершілік арта отырып іс жүргізуге қатысушылардың еңбекке байланысты мүдделерін қорғап отыр.

Германияның «Әкімшілік құқық бұзушылықтар туралы» Заңының §30-ға сәйкес ұйымдар мен мекемелерге қатысты ақшалай өндіріп алуды тағайындауға жол беріледі. Ал оны тағайындаудың процессуалдық тәртібі аталмыш елдің ҚПК-нің §444-ке сәйкес анықталады. Оған қоса төмендегідей әрекеттерге де жол бері­ле­ді, мысалы, Германияның «Әкімшілік құқық бұзушылықтар туралы» Заңының §30-ке сәйкес ұйымдар мен мекемелерге қатысты ақшалай өндіріп алуды негіздер бар жағдайда жеке бөлек тағайындай беруге болады. Ал егер орын алған про­цес­суалдық құқықбұзушылық фактісі бойынша қылмыстық іс қозғалмаса немесе қыс­қартылса онда Германияның Қылмыстық процессуалдық кодексінің §444 (3-абз.) сәйкес ұйымдар мен мекемелерге қатысты ақшалай өндіріп алуды тағайындауға болады. Бұл жағдайда тағайындалған ақшалай өндіріп алу шарасы қылмыстық емес әкімшілік жауаптылық ретінде көрініс табады.

Сонымен, Германияның ҚПК-де көрсетілген куә мен маманның өздеріне жүк­тел­ген процессуалдық міндеттерін орындамағаны үшін төмендегідей процессуал­дық жауаптылық қарастырылады: ақшалай өндіріп алу; шығындардың орнын тол­тыру; сот отырысында тәртіпті бұзғаны үшін қамаққа алу және мәжбүрлеп алып ке­лу. Ал заңдық тұлғалар мен ұйымдарға салынатын ақшалай өндіріп алу шарасы әкімшілік айыппұл ретінде көрініс табады және оны сот өзінің процессуалдық не­месе әкімшілік іс жүргізу қызметтерінде қолданады.

Германияның заңнамасына сәйкес ақшалай өндіріп алу шарасы бірнеше мақ­сат­тарға қол жеткізуді қамтамасыз етеді. Біріншіден, өзінің міндеттерін орындама­ған тұлғаны мүлкінен айыру мақсатында оған әсер етуді көздейді. Екіншіден, бұл санкция баламалы мақсаттарды көздейді, яғни, қылмыстық процеске қатысатын қан­дай да бір тұлғаның өзіне жүктелетін міндеттерге мұқият қарауын, оларды құр­меттеуін болжайды. Сонымен қатар, бұл шарадан іс жүргізуге қатысуы мүмкін тұл­ғаларға кейінгі құқық бұзушылықтарға жол бермеу мақсатында баламалы түр­де әсер етуі болжанады20.

Австрияның ҚПК бойынша ақшалай өндіріп алуды тағайындауға қатысты жо­ға­рыда аталған елдердің заңнамаларына ұқсас ережелері бар. Австриялық сот про­цесс барысында іске қатысушылар тарапынан сот отырысының тәртібін бұзу факті­лері орын алған жағдайда кінәліге қатысты ақшалай өндіріп алу шарасын қол­дануға міндетті. Австрияның ҚПК-нің §235,236-ға сәйкес мұндай әсер ету ша­ралары мәселен сотталушыға, куәгерге, жеке айыптаушыға, жәбірленушіге, куәға, сарапшыға, маманға және басқа да билік өкілі ретінде танылмайтын тұлғаларға қол­данылуы мүмкін. Ал сотпен шығарылған шешім көп ұзатпай орындалуы тиіс және шағым берілуге жатпайды[22].

Егер куә немесе сарапшы сот отырысына шақырту бойынша келмесе, онда олар сот шешімі бойынша мәжбүрлеп әкелінуі мүмкін. Ал мәжбүрлеп алып келу мүм­кін болмаса, онда сот тараптардың уәждерін тыңдап болған соң соттың үдері­сін әрмен қарай жалғастыру немесе кейінге қалдыру туралы шешім қабылдайды, сонымен қатар, Австрия ҚПК-нің §242-ге сәйкес сотқа келмеген тұлғаларды сот оты­рысына қатыстыруға байланысты шаралар қолданады. Судья сот отырысын жал­ғастыру туралы шешім қабалдаған жағдайларда дәлелдемелерді зерттеу бары­сын­да сот отырысына келмеген қатысушылардың алдын ала тергеу сатысында бер­ген жауаптарын тыңдауға құқылы. Бірақ сот отырысына шақырту бойынша кел­ме­ген тұлғалардың қанағаттанарлық себепсіз келмегендігі анықталса, онда сот кінә­лә­ге қатысты ақшалай өндіріп алу шарасын қолданады22.

Чехияда ақшалай өндіріп алу шарасы 1961 ж. қабылданған ҚПК-мен реттеле­ді. Аталмыш заңның § 66-ға сәйкес төмендегіше көрсетілген: «… кімде кім алдын ала ескертуден соң іс жүргізу барысында тәртіп бұзса немесе сотқа, мемлекет өкі­ліне, тергеушіге, полиция органына құрметтемеушілік көрсетсе және алдын ала тер­геу барысында тергеушімен, мемлкет өкілімен, полиция органымен заңға сәй­кес берілген өкімдер мен бұйрықтарды қанағаттанарлық түрде орындамаса 50000 кронға дейінгі сомада ақшалай жазаға тартылады»[23].

Бельгияның ҚПК сәйкес куә іс бойынша айғақтар беруге міндетті (153б.) және қажетті болған жағдайларда ол іс бойынша жауап беруге шақыртылады. Куә іс бойынша қатысуға, жауап беруге қанағаттанарлық себептерсіз бас тартса, онда ол мәжбүрлі түрде іс жүргізуші органға жеткізіледі. Куә айғақтар беруден негізсіз бас тартқан жағдайда оған қатысты айыппұл қолданылуы мүмкін (190б.). Сонымен қатар куә сот отырысына анықталған тәртіпке сәйкес шақыртылу барысында кел­месе, онда бұл әрекет құқық бұзушылық деп танылып белгілі бір мөлшерде айып­пұл шарасын қолдануға әкелуі мүмкін[24].

Францияның ҚПК ақшалай өндіріп алу шарасын процессуалдық тәртіп бұзу­шы­лыққа жол берген процеске қатысушылардың барлығына қатысты реттейді. Бұл норма ақшалай өндіріп алуды процесс барысында процессуалдық тәртіп бұзу­шы­лыққа жол берген әртүрлі лауазымды тұлғаларға да қатысты қолдануды қарас­ты­рады.

Францияның соттық полиция офицері — соттық билік тарапындағы лауазым­ды тұлға. Оның қызметтік міндеттері қазақстандық қылмыстық процестегі тергеу­ші­нің қызметтік міндеттеріне ұқсас келеді. Аталмыш лауазымды тұлғаның құқық­та­ры:

  • қылмыстық процесс барысында заңдылықты сақтай отырып істің қысқа мер­зім ішінде, әділетті шешілуін қамтамасыз ету үшін іс жүргізуге қатысушыларды ша­қыртуға;
  • қылмыстық іс бойынша күдіктінің кінәсін дәлелдеу мақсатында меншік иесі­не қарамастан кез келген заттарды, құжаттарды, компьютерлік файлдарды, іс қа­ғаз­дарды беруді талап етуге құқылы. Бұл талап жеке тұлғалар мен қатар кез келген ұйымдарға, мекемелер мен кәсіпорындарға (олардың басшыларына) қойылуы мүм­кін. Егер іс жүргізуші органның талабын қанағаттандырудан бас тартқан жағдайда сол немесе басқа да ұйымдардың басшылары Францияның ҚПК 60-1 бабына сәйкес 3 750 евро көлемінде айыппұл салынады. Осындай көлемдегі айып­пұл прокурормен немесе тергеулік судьямен іс бойынша саусақ іздерін беруден және суретке түсуден бас тартқан тұлғаға да қатысты қолданылуы мүмкін.

Францияның қылмыстық заңнамасы бойынша (ҚПК 438, 706-47-2-б.) куәға қатысты ақшалай өндіріп алуды қолданудың бірқатар негіздері көрсетілген:

1) іс бойынша сот отырысына шақырту барысында қанағаттанарлық себеп­тер­сіз келмесе;

2) сот отырысыда іс бойынша тек шындықты айтуға ант беруге қарсылық бідір­се;

3) іс бойынша дәлелдемелерді жинау барысында биологиялық үлгілерін (қан, сілекей, ұрық және т.б.) талдау үшін тапсырудан бас тартса;

4) іс бойынша қажетті медициналық тексерістен өтуден бас тартса. Көрсе­тілген жағдайлар орын алса, онда тиісті заңға сәйкес 3 750 евро көлемінде айыппұл қолданылуы мүмкін.

Сонымен қатар, ақшалай өндіріп алу шарасы сот отырсына шақырту бойынша себепсіз келмеген немесе өзінің процессуалдық міндеттерін орындаудан бас тарт­қан немесе тиісті түрде орындамаған сот алқа биіне қолданылуы мүмкін[25].

Францияда ақшалай өндіріп алуға тарту рәсімі іс жүргізудің жеңілдетілген тәртібімен орындалады. Яғни, бұл тәртіппен сотқа дейінгі тергеу жүргізілмейді, құ­қық бұзушылыққа жол берген кінәлі тұлға (полицейлік агенттің өкіміне бағын­баған азамат) айыппұлды құқық бұзушылық фактісін анықтаған полицейлік агент­ке төлейді. Ол жөнінде хаттама түзіледі. Төленген айыппұл тұлғаның өз кінәсін мой­ындағандығын білдіреді[26].

Қытайдың қазіргі заманғы қылмыстық-процестік құқығының негіздері сонау 1950 ж. қабылданған. ҚХР Қылмыстық-процестік кодексі дәл КО Қылмыстық-процестік кодексінің үлгісі бойынша құрастырылған. Сондықтан, Қытай кодексін талдау барысында ақшалай өндіріп алудың тағайындалуына байланысты анық жа­ңалық байқалмайды[27]. Францияда ақшалай өндіріп алуға тарту рәсімі іс жүргізудің жеңілдетілген тәртібімен орындалады. Яғни, бұл тәртіппен сотқа дейінгі тергеу жүргізілмейді, құқық бұзушылыққа жол берген кінәлі тұлға (полицейлік агенттің өкіміне бағынбаған азамат) айыппұлды құқық бұзушылық фактісін анықтаған по­лицейлік агентке төлейді. Ол жөнінде хаттама түзіледі. Төленген айыппұл тұлға­ның өз кінәсін мойындағандығын білдіреді27.

Қорытынды. Қылмыстық процесс барысында өздерінің процессуалдық мін­дет­терін орындамаған және сот отырысында тәртіп бұзған қатысушыларға қатыс­ты ақшалай өндіріп алуды қолдануды шетел заңнамалары негізінде зерделеу оның әлемдегі келесідей сипаттарын анықтауға мүмкіндік берді:

  • ақша өндіріп алу шарасы алдын ала тергеу сатысында және сот отырысы ке­зін­де тәртіпті бұзғаны үшін, сонымен қатар қылмыстық-процестік заңнамасында көр­сетілген міндеттерін орындамағаны үшін қолданылатын қылмыстық процес­суалдық жауапкершілік сипатына ие;
  • ақша өндіріп алу шарасы — қылмыстық процеске қатысушылардың жіберген процессуалдық тәртіп бұзушылықтары үшін әкімшілік тәртіппен қолданылатын айыппұл;
  • процеске қатысушыларға тиісті тәртіпті бұзғаны үшін және өздерінің про­цес­суалдық міндеттерін орындамағаны үшін мәні бойынша әртүрлі мүліктік санк­ция ретінде танылатын айыппұл және онымен қатар ақшалай өндіріп алу да қол­да­нылуы мүмкін;
  • ақша өндіріп алу шарасы — қылмыстық процеске қатысушылардың жібер­ген процессуалдық құқық бұзушылықтары үшін қылмыстық процессуалдық тәр­тіп­пен қолданылатын айыппұл;
  • қылмыстық процеске қатысушылар алдын ала тергеуге немесе сот отыры­сына қатысуға тиісті тәртіппен шақырту барысында қанағаттанарлық себептерсіз келуден бас тартқан жағдайда оларға қатысты айыппұл немесе ақшалай өндіріп алумен қатар оның келмеуі себебінен орын алған шығындардың орнын толтыруға міндеттелуі мүмкін.

Дегенмен, бұл көрсетілген сипаттардың барлығы біздің заңнамамыздың қи­сы­ны­на толықтай сәйкес келмейді. Алайда ақшалай өндіріп алудың қылмыстық про­цестегі ерекше бір феномен ретінде көрсететіндігі сөзсіз.

Тұжырым. Зерттеуіміздің осы бөлігінде айтылғандарды қорытындылай келе, келесі негізгі қағидаларға көңіл бөлу қажет деп есептейміз[28]:

  • ақшалай өндіріп алуға жазалау сипаты тән, оны қолдану барысында тұлға материалдық шығынға және экономикалық мәжбүрлеуге ұшырайды;
  • мүлік иесінің мүлкін, оның қаражатын қорғау туралы конституциялық ере­же­лерді ескере отырып, кінәлі тұлғаның иелігіндегі белгілі бір үлкен көлемде анықталған мүліктер мен қаражаттан заңды түрде айыру тек сот тәртібімен жүзеге асырылады, ал елу айлық есептік көрсеткішке дейінгі мөлшерде ақшалай өндіріп алу­ға тарту мүмкіндігін анықтаушыға, тергеуші мен прокурорға беру — заңна­ма­ны оңтайландыруға септігін тигізеді;
  • ақшалай өндіріп алу — қылмыстық процеске қатысушылардың дұрыс мінез-құ­лық тәртібін қамтамасыз ету құралы және сот талқылауы барысында тәртіптің сақталуына көмектесуші шара бола тұра, ол өзіндік мәні бойынша қылмыстық про­цестік заңнама нормаларының бұзылғандығы үшін іс жүргізулік жауапкершілік болып табылады.

 

Әдебиеттер тізімі

  1. Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР: принят 27 октября 1960 г. // https://base.garant.ru/3975252/?ysclid=l5nkt1vibe195569327.
  2. Учебник по истории российского государства и права / Сост . Ю. P. Титов. — M., 1997. — 472 с.
  3. Громов Н. А., Полунин С. А. Санкции в уголовно-процессуальном праве Рос­сии. — М., 1998. — 150 с.
  4. Рыжаков А. П. Научно-практический комментарий к Уголовно-процессу­аль­ному кодексу РСФСР. — М., 1999. — 874 с.
  5. Родин А. Ф. Об обеспечении законности вызова и допроса свидетелей в пред­варительном расследовании // Укрепление законности предварительного след­ствия в условиях реорганизации: Сб. науч. тр. — Волгоград, 1987. С. 118-119.
  6. Новиков С. А. К вопросу о допустимости показаний Бергена при отсутствии у обвиняемого защитника // Российский следователь. — 2003. — № 4. — С. 26-28.
  7. Коротков Н., Пылинки А., Жуков А. Денежные наказания и штрафы в уго­лов­ном судопроизводстве // Советская справедливость. — 1985. — № 8. С. 12-13.
  8. Ветрова Г. Н. Санкции в судебном праве. — М. 1991. — 157 с.
  9. Быховский И. Е. Регламент производства следственных действий // Вопро­сы борьбы с преступностью. — 1974. — № 21. — С. 47-62.
  10. Азир М. Introduction то Cuban Socialist Law // Review оф Socialist Law. — 2020. — №. 6. — Р. 153-163.
  11. Францифоров Ю. В. Противоречия уголовного процесса. — М., 2006. — 175 с.
  12. Уголовно-процессуальный кодекс Республики Узбекистан: принят 22 сен­тября 1994 г., № 2013-КСІІ (по состоянию на 23.06.2022 г.) // https://online.zakon.kz.
  13. Уголовно-процессуальный кодекс Республики Беларусь: принят 16 июля 1999 г., № 295-3 // http://etalonline.by/?type=text&.
  14. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: принят 18 декабря 2001 года, №174-ФЗ (ред. 02.08.2019 г.) // http://www.consultant.ru.
  15. Кузовенкова Ю. A. Денежное взыскание в системе мер уголовно-процес­су­альной ответственности: Дис. … канд. юрид. наук: 12.00.09. — Самара, 2009. — 209 с.
  16. Уголовно-процессуальный кодекс Литвы: принят 14 марта 2002 г., № ІКС-785 (23 декабря 2010 года № ксі-1264) // https://wipolex.wipo.int/ru/text/202109.
  17. Уголовно-процессуальный кодекс Республики Молдова: принят 14 марта 2003 года, №122-КСВ (по состоянию на 30.03.2017 г.) // https://online.zakon.kz/Document/?doc_id=30397729.
  18. Уголовно-процессуальный кодекс Азербайджанской Республики: принят 14 июля 2000 года, № 907-ІЕ // http://ugolovnykodeks.ru/tag/
  19. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Туркменистана. — Ашхабад, 2012. — 656 с.
  20. Головненков П., Списа Н. С. Уголовно-процессуальный кодекс Федера­тив­ной Республики Германия: научно-практический комментарий и перевод тек­ста закона. — Potsdam, 2012. — 408 с.
  21. Хайне Г. Ответственность в немецком административном праве. Проб­лемы реформации // Уголовное право. — 2001. — №1. — С. 99-101.
  22. Уголовно-процессуальный кодекс Австралии: принят 9 декабря 1975 г. №33/2011 // https:http://www.wipo.int/wipolex/ru/details.
  23. Уголовно-процессуальное законодательство Чехии: Учеб.-метод. пос. / Сост. Л. В. Майорова. — Красноярск, 1999. — 107 с.
  24. Процессуальный кодекс Бельгии // https://ru.ФРВ.в_(Belgique).
  25. https:http://www.wipo.int/wipolex/ru/details.
  26. Калиновский К. Б. Уголовный процесс современных зарубежных госу­дарств: Учеб. пос. — Петрозаводск, 2000. — 48 с.
  27. Иванов А. М., Корчагин А. Г. Законный опыт решения вопросов уголовных наказаний в соседних странах: краткий обзор УК КНДР и УК Республики Корея // Известия высших учебных заведений. Правоведение. — 1998. — №2(221). — С. 188-190.
  28. Байғараев А. Қылмыстық іс жүргізудегі ақшалай жазаны жауапкершілік ретінде қарастырудың кейбір мәселелері // Актуальные проблемы уголовно-процессуального права: Мат-лы международ. науч.-практ. конф. — Қарағанды, 2007. — Б. 158-162.

References

  1. Ugolovno-processual’nyi kodeks RSFSR: prinyat 27 oktyabrya 1960 g. // https://base.garant.ru/3975252/?ysclid=l5nkt1vibe195569327.
  2. Uchebnik po istorii rossiiskogo gosudarstva i prava / Sost . YU.P. Titov. — M., 1997. — 472 s.
  3. 3. Gromov N. A., Polunin S. A. Sankcii v Ugolovno-processual’nom prave Rossii. —, 1998. — 150 s.
  4. 4. Ryjakov A. P. Nauchno-prakticheskii kommentarii k Ugolovno-processual’nomu kodeksu RSFSR. —, 1999. — 874 s.
  5. Rodin A. F. Ob obespechenii zakonnosti vyzova i doprosa svidetelei v predva­ritel’nom rassledovanii // Ukreplenie zakonnosti predvaritel’nogo sledstviya v usloviyah reorganizacii: Sb. nauch. tr. — Volgograd, 1987. S. 118-119.
  6. Novikov S. A. K voprosu o dopustimosti pokazanii Bergena pri otsutstvii u obvinyaemogo zaschitnika // Rossiiskii sledovatel’. — 2003. — №4. — S. 26-28.
  7. Korotkov N., Pylinki A., Jukov A. Denejnye nakazaniya i shtrafy v ugolovnom sudoproizvodstve // Sov. Spravedlivost’. — 1985. — № 8. S. 12-13.
  8. Vetrova G. N. Sankcii v sudebnom prave. — M., 1991. — 157 s.
  9. Bihovskii I. E. Reglament proizvodstva sledstvennyh deistvii // Voprosy bor’by s prestupnost’yu. — 1974. — №21. — S. 47-62.
  10. Azir M. Introduction to Cuban Socialist Law // Review of Socialist Law. — 2020. — №. 6. — P.153-163.
  11. Fransiforov ІU.V. Protivorechiya ugolovnogo processa. — M., 2006. — 175 s.
  12. 1 Ugolovno-processual’nyi kodeks Respubliki Uzbekistan: prinyat 22 sentyabrya 1994 g., № 2013-KSІІ (po sostoyaniyu na 23.06.2022 g.) / / https://online.zakon.kz.
  13. 13. Ugolovno-protsessual’nyy kodeks Respubliki Belarus’: prinyat 16 iyulya 1999 g., № 295-3 // http://etalonline.by/?type=text&.
  14. 1 Ugolovno-processual’nyi kodeks Rossiiskoi Federacii: prinyat 18 dekabrya 2001 goda, №174-FZ (red. 02.08.2019 g.) // http://www.consultant.ru.
  15. 1 Kuzovenkova ІU.A. Denejnoe vzyskanie v sisteme mer ugolovno-proces­sual’noi otvetstvennosti: Dis. … kand. yurid. nauk: 12.00.09. — Samara, 2009. — 209 s.
  16. 1 Ugolovno-processual’nyi kodeks Litvy: prinyat 14 marta 2002 g., № ІKS-785 (23 dekabrya 2010 goda № ksі-1264.) // https://wipolex.wipo.int/ru/text/202109.
  17. Ugolovno-processual’nyi kodeks Respubliki Moldova: prinimayut 14 marta 2003 goda, №122-KSV (po sostoyaniyu na 30.03.2017 g.) // https://online.zakon.kz/Document/?doc_id=30397729.
  18. Ugolovno-processual’nyi kodeks Azerbaidjanskoi Respubliki: prinyat 14 iyulya 2000 goda, №907-ІE // http://ugolovnykodeks.ru/tag/
  19. Kommentarii k Ugolovno-processual’nomu kodeksu Turkmenistana. — Ashhabad, 2012. — 656 s.
  20. Golovnenkov P., Spisa N.S. Ugolovno-processual’nyi kodeks Federativnoi Respubliki Germaniya: nauchno-prakticheskii kommentarii i perevod teksta zakona. — Potsdam, 2012. — 408 s.
  21. Haine G. Otvetstvennost’ v nemeckom administrativnom prave. Problemy reformacii // Ugolovnoe pravo. — 2001. — №1. — S.99-101.
  22. Ugolovno-processual’nyi kodeks Avstralii: prinyat 9 dekabrya 1975 g. №33/2011) // https:http://www.wipo.int/wipolex/ru/details.
  23. 2 Ugolovno-processual’noe zakonodatel’stvo CHehii: Ucheb.-metod. pos. / Sost. L.V. Maiorova. — Krasnoyarsk, 1999. — 107 s.
  24. 2 Processual’nyi kodeks Bel’gii // https://ru.FRV.v _(Belgique).
  25. 25. https:http://www.wipo.int/wipolex/ru/details.
  26. 2 Kalinovskii K. B. Ugolovnyi process sovremennyh inostrannyh gosudarstv: Ucheb. pos. — Petrozavodsk. 2000. — 48 s.
  27. 2 Ivanov A. M., Korchagin A. G. Zakonnyi opyt resheniya voprosov ugol’nyh nakazanii v sosednih stranah: kratkii obzor UK KNDR i UK Respubliki Koreya // Izvestiya vysshih uchebnyh zavedenii. Pravovedenie. — 1998. — №2(221). — S.188-190.
  28. 2 Baıǵaraev A. Qylmystyq is júrgizýdegi aqshalaı jazany jaýapkershilik retinde qarastyrýdyń keıbir máseleleri // Aktýalnye problemy ýgolovno-prosesýalnogo prava: Mat-li mejdýnar. naých.-prakt. konf. — Qaraǵandy, 2007. — S. 158-162.

МРНТИ 10.81.41

УДК 34.01/177

Шагивалеева Индира Закировна — доцент кафедры гражданского права и процесса Оренбургского государственного университета, кандидат педагогических наук (Российская Федерация, г. Оренбург)

К ВОПРОСУ О ПОНЯТИИ СТЫДА

Аннотация. Научная статья посвящена исследованию категории стыда как од­ного из ценностного механизма регулирования поведения человека. Актуаль­ность статьи обосновывается тем, что история человеческой цивилизации свиде­тель­ствует, что индивиды и общества не могут существовать без ценностных аб­со­лютов, которые включаются в культурные традиции, составляя их ядро. Когда же они разрушаются, возникает ценностный кризис, перестают действовать меха­низ­мы, регулирующие поведение людей, и начинается культурная работа с целью создания новых ценностных абсолютов. Но ни один абсолют (Иисус Христос, Ал­лах, свобода, демократия и т. д.) нельзя насильственно внедрять в сознание инди­ви­дов, ибо это разрушает их культурную идентичность. В статье отмечается, что стан­дарты поведения, основанные на механизмах социального контроля человека, характерные для современного общества, освобождают человека от принятия боль­шинства индивидуальных решений, поскольку именно стыд противо­дей­ст­ву­ет асоциальному поведению. Регулирование поведения с помощью стыда бази­ру­ет­ся на потребности индивида в принадлежности определенной группе, следст­ви­ем чего происходит подчинение индивидуального стандарта поведения, устояв­шим­ся стандартам общества.

Ключевые слова: нравственные нормы, стыд, оскорбление, ложный стыд, истинный стыд, человек, культура.

Шағивалеева Индира Закировна — Орынбор мемлекеттік университетінің азаматтық құқық және процесс кафедрасының доценті, педагогика ғылымдарының кандидаты (Ресей Федерациясы, Орынбор қ.)

ҰЯТ ҰҒЫМЫ ТУРАЛЫ СҰРАҚ БоЙЫНША

Түйін.Ғылымимақалаұяткатегориясынадамныңмінез-құлқын реттеудіңқұн­дылықмеханизмініңбіріретіндезерттеугеарналған.Мақаланыңөзектілігіадам­затөркениетініңтарихы жеке адамдарменқоғамныңмәденидәстүрлергеене­тін,олардыңнегізінқұрайтынқұндылық абсолюттерінсіз өмірсүреалмай­тын­ды­ғындәлелдеуге негізделген.Оларжойылған кезде құндылықдағдарысытуындай­ды, адамдардыңмінез-құлқын реттейтінмеханизмдер жұмысын тоқтатадыжәнежаңақұндылықабсолюттерінқұрумақсатындамәденижұмысбасталады.Бірақбірде-бірабсолютті(ИсаМәсіх,Алла,бостандық,демократияжәне т. б.) жеке адам­дардың санасынакүштепенгізугеболмайды,өйткенібұлолардыңмәдени ерек­шеліктерін бұзады.

Мақалада қазіргі қоғамға тән адамның әлеуметтік бақылау тетіктеріне негіз­дел­ген мінез-құлық стандарттары адамды көптеген жеке шешімдер қабылдаудан босатады, өйткені бұл қоғамға қарсы мінез-құлыққа қарсы ұят. Ұят арқылы мінез-құлықты реттеу адамның белгілі бір топқа жату қажеттілігіне негізделеді, нәтиже­сін­де жеке мінез-құлық стандарты қоғамның қалыптасқан стандарттарына бағына­ды.

Түйінді сөздер: моральдық нормалар, ұят, қорлау, жалған ұят, шынайы ұят, адам, мәдениет.

Shagivaleeva Indira Zakirovna — associate professor of the department of civil law and process of Orenburg state university, candidate of pedagogical sciences (Russian Federation, Orenburg)

ON THE ISSUE OF THE CONCEPT OF SHAME

Annotation. The scientific article is devoted to the study of the category of shame as one of the value mechanisms of regulating human behavior. The relevance of the article is justified by the fact that the history of human civilization testifies that individuals and societies cannot exist without value absolutes that are included in cultural traditions, forming their core. When they are destroyed, a value crisis arises, the mechanisms regulating human behavior cease to operate, and cultural work begins to create new value absolutes. But no absolute (Jesus Christ, Allah, freedom, democracy, etc.) can be forcibly introduced into the consciousness of individuals, because this destroys their cultural identity. The article notes that standards of behavior based on the mechanisms of human social control, characteristic of modern society, free a person from making most individual decisions, since it is shame that counteracts antisocial behavior. The regulation of behavior through shame is based on the individual’s need to belong to a certain group, as a result of which the individual standard of behavior is subordinated to the established standards of society.

Keywords: moral norms, shame, insult, false shame, true shame, man, culture.

Стыд отличает человека от животных
В. Соловьев

Введение. Сначала люди жили разрозненно, но страх самосохранения выну­дил их объединиться. А это означает, что должны были появиться общие «правила жития». Появилось понятие стыда, которое интерпретировали философы, поли­ти­ки, юристы и др.

Интерпретация основного понятия достаточно разная. Например, в древне­рим­ском государстве стыд определялся с точки зрения богобоязненности.

Ярким примером является библейское сказание «Содом и Гоморра»» Именно эти города символизируют саморазрушительную порочность. Люди, проживаю­щие на территории городов, страдали от «гордости, пресыщения, праздности, раз­врат­ности, нечистой совести, не помогали бедным и нуждающимся». Другими сло­вами, отвернулись от бога, и он наказал за это людей. Подобное мы можем найти в священных книгах. Писание свидетельствует, что стыд возникает в нашей душе в каждом случае, когда мы противимся милосердию Божию к нам, забываем Бога (Иов.8:13), радуемся несчастью ближнего или величаемся перед ним (Пс.34:26).

Н. М. Коркунов в книге «История философии» затрагивает историю зарож­де­ния Рима и указывает, что Зевс (в древнегреческой мифологии бог неба, грома, мол­ний, ведающий всем миром) своей заботой о людях послал Гермеса — по­сланника богов и проводника душ умерших вложить в души мирские «стыд». На вопрос Гермеса всех ли наделять им, Зевс ответил утвердительно[1].

Бытует мнение, что чувство стыда — это не приобретенное чувство, а зависит от уклада жизни. Чувство стыда врождённо и присуще нравственному самосозна­нию человека, принадлежит к первичным задаткам нравственного чувства. Как пра­вило, стыд вспыхивает в человеке после совершения предосудительного, не­доз­воленного, постыдного действия, нарушающего его внутренний мир и достоин­ство. А что если стыд это приобретенная эмоция. Так ли это? Сторонники данной тео­рии придерживаются мнения о том, что эмоция стыда приписывается чело­ве­ко­образным обезьянам, собакам, кошкам и другим видам. При этом наличие дей­ст­вительно переживаемой эмоции стыда у представителей животного царства ос­тается недоказанной и основывается только на сходстве внешних проявлений[2].

Основная часть. Чувство стыда, гнева, угрызения совести и другие человече­ские эмоции нельзя перекладывать на животных. Скорее здесь мы можем отожест­влять стыд и инстинкт. Если бы они реально испытывали чувство стыда или со­жа­ления о содеянном, то вряд ли бы они снова пометили любимые туфли хозяина или удержались от соблазна разодрать подушку в ваше отсутствие.

Стыд — «сущностная черта» человека, пишет Р. Е. Гергилов[3]. Врачи, пси­хо­логи официально доказали, что даже у недееспособных людей отсутствует чувство стыда.

М. Г. Лукина пишет, что «стыд не является врожденным, так как это довольно сложное чувство и далеко не сразу оно появляется у ребенка, этому чувству ре­бе­нок должен обучиться. Формированию стыда способствует, прежде всего, усвое­ние ребенком нравственных норм поведения и правил взаимодействия с окружаю­щи­ми»[4]. Для Аристотеля стыд также «жестко» привязан к мнению окружающих. Однако внешний характер стыда смягчается как минимум двумя обстоятель­ст­вами:

  • во-первых, стыд порожден самим по себе бесславием (бесчестием), а не его негативными прагматическими последствиями;
  • во-вторых, стыдящийся человек до определенной степени сам выбирает тех, кого он стыдится, и этот выбор связан в том числе с его собственными ценност­ными предпочтениями.

Другими словами, Аристотель указывает, что происхождение стыда следует ис­кать в обществе. Другими словами, стыд всегда предполагает присутствие на­блю­дателя — реального или воображаемого. Стыд — это чувство, возникающее в присутствии другого, под его взглядом.

Мы согласны с российским библеистом Андреем Десницким, который указы­вает, что «стыд» зависит от того, к какой культуре мы принадлежим. Безусловно, полярное противопоставление тут неуместно, стыд присутствует в любой чело­ве­ческой культуре, но он по-разному действует, и разнится[5]. К примеру, не каждый ре­шится прийти на нудистский пляж.

Подобные суждения мы можем заметить в учении Демокрита (460-350), ко­то­рый придерживался мнения, что весь мир состоит из множества атомов. Атомы ду­ши подобны атому огня, но ощущения субъективны, и у каждого они свои. Са­мое главное по учению Демиокрита — это «настроенность» души (душа в человеке глав­ное, тело — лишь сосуд). В каждой душе следует искать мерило стыда (со­вер­шивший постыдное должен стыдится самого себя). Митрополит Кирилл (Гундяев) пишет: «Стыд — это свойство души человека. Распалась гармония души — и лю­ди, ощутив внутренний разлад в душе, почувствовали стыд». Значит, чтобы стыд не проявлялся в человеке должно быть все гармонично.

Понятно, что «стыд» — это негативная эмоция, его происхождение играет оп­ре­деленную роль в нашем выживании как вида.

В буддизме стыд осознание того, что делает человек (рефлексия). По мнению М. Сибича, без стыда мы могли бы не чувствовать необходимости придерживаться культурных норм, следовать законам или вести себя так, чтобы это позволяло нам существовать как социальным существам[6].

По мнению А. В. Прокофьева, стыд существует в трех формах — смущение, стыд в узком смысле этого слова и унижение (отличия между ними состоят исклю­чи­тельно в интенсивности и длительности). Дефиниция понятия «унижение» тож­дественно понятию «оскорбление». К примеру, это можно выделить, читая адми­ни­стративный кодекс РФ «Оскорбление — это унижение чести и достоинства дру­гого лица, выраженное в неприличной форме» (ст. 5.61 КоАП). К примеру, бран­ные слова, вульгарная и нецензурная лексика в адрес человека являющаяся ос­кор­бительной, в той же мере является и унизительной для него, если она понижает общественный статус человека, придает ему статус осуждаемого лица, создает у окружающих впечатление виновности, неадекватности его поведения, вызывает обиду и роняет его самооценку. Таким образом, стыд зависит от самооценки[7].

Автор К. Э. Изард рассматривает стыд и смущение как различные эмоции, имею­щие некоторые общие черты, «мимические выражения стыда и смущения похо­жи». Он пишет: «… когда человек чувствует стыд, он, как правило, прячет глаза, отворачивается или опускает голову», также как и появление смущения[8].

Апостол Павел в своих учениях предлагал разграничивать «стыд» и «стыдли­вость». Стыдливость как раз-таки связана со смущением и свидетельствует не столь­ко о вежливости, сколько о нравственности. По писаниям апостола Павла «стыдливость, развиваясь вместе с целомудрием, помогает созиданию чистоты и благочестия в личной, семейной, церковной и общественной жизни».

Для понимания сущности стыда необходимо обратить внимание на его виды. Выделяют: ложный и истинный стыд.

Ложный стыд — личные комплексы человека, стереотипы и установки. Лож­ный стыд всегда связан с восприятием своего собственного «Я» и это зависит от са­мосознания. Вроде бы человек ничего постыдного не сделал, но у него появ­ля­ет­ся чувство стыда. Этот стыд «очерчен» в голове конкретного человека. Когда че­ловеку удается справиться со стыдом рамки собственного образа у него рас­ши­ряются, или если ему не удается принять новую часть себя, приходится воз­вра­щаться в рамки. Это означает, что этим людям необходимо поднимать самооценку.

Истинный стыд напротив, связан с реалиями жизни. К примеру, испытание чув­ства стыда при совершении …..

Каковы же причины стыда?

  • несостоятельность человека в той или иной ситуации, невыполненные обещания и обязательства;
  • аморальные мысли;
  • низкая самооценка;
  • неуместная похвала, при этом это та похвала, которая воспринимается самим человеком как незаслуженная;
  • осознание допущенной ошибки.

Что делать?

  • рефлексировать. Как бы взглянуть на себя со стороны и постараться дать оцен­ку положительным и отрицательным сторонам. Помните, человек должен всег­да стремиться к гармонии (см. выше высказывания Платона), поэтому поста­рай­тесь заменить критические мысли о себе доброжелательными и рациональ­ными утверждениями;
  • быть собой, не сомневаясь в положительном результате (см. выше ложный стыд);
  • быть стыдливым (см. выше высказывания Апостола Павла);
  • не оскорблять других;
  • быть искренним с окружающими.

Заключение. В культуре повседневности России до сегодняшнего дня сохра­ни­лись традиционные ценности: связь вины и греха, приоритет морали над правом, патернализм сознания, милосердие к нуждающимся.

Список литературы

  1. Коркунов Н. М. История философии права. — СПб., 1915. — 500 c. // https://www.consultant.ru/edu/student/download_books/book/korkunov_nm_istoriya_filosofii_prava_posobie_k_lekciyam/
  2. Калоева Е. С. К вопросу о природе стыда // Интернет-журнал «Мир науки». — 2016. — Т. 4. — № 3.
  3. Гергилов Р. Е. Феномен стыда (философско-антропологическая перс­пек­ти­ва): Автореф. дис. … д-ра философ. наук. — СПб., 2018.
  4. Лукина М. Г. Физиологические корреляты эмоции стыда: Дис. … канд. биол. наук. — Ижевск, 2005. — 172 с.
  5. Десницкий А. Стыд или совесть // Правмир: https://www.pravmir.ru/styid-ili-sovest/
  6. Сибич М., Вудьятт Л., Венцель М. Выход за рамки «стыд — это плохо»: как функциональная эмоция может стать проблематичной // Личный психологический компас Soc. — 2016. — № 10(9). — С. 471- 483.
  7. Прокофьев А. В. Нормативная этика // file:///C:/Users/User/Documents/o-moralnom-znachenii-styda.pdf.
  8. Изард К. Э. Психология эмоций. — СПб.: Питер, 1999. — 464 с.

References

  1. Korkunov N. M. Istoriya filosofii prava. — SPb., 1915. — 500 c. // https://www.consultant.ru/edu/student/download_books/book/korkunov_nm_istoriya_filosofii_prava_posobie_k_lekciyam/
  2. Kaloyeva Ye. S. K voprosu o prirode styda // Internet-zhurnal «Mir nauki». — 2016. — T. 4. — № 3.
  3. Gergilov R. Ye. Fenomen styda (filosofsko-antropologicheskaya pers¬pek-ti¬va): Avtoref. dis. … d-ra filosof. nauk. — SPb., 2018.
  4. Lukina M. G. Fiziologicheskiye korrelyaty emotsii styda: Dis. … kand. biol. nauk. — Izhevsk, 2005. — 172 s.
  5. Desnitskiy A. Styd ili sovest’ // Pravmir: https://www.pravmir.ru/styid-ili-sovest/
  6. Sibich M., Vud’yatt L., Ventsel’ M. Vykhod za ramki «styd — eto plokho»: kak funktsional’naya emotsiya mozhet stat’ problematichnoy // Lichnyy psikhologicheskiy kompas Soc. — 2016. — № 10(9). — S. 471- 483.
  7. Prokof’yev A. V. Normativnaya etika // file:///C:/Users/User/Documents/o-moralnom-znachenii-styda.pdf.
  8. Izard K. E. Psikhologiya emotsiy. — SPb.: Piter, 1999. — 464 s.

МРНТИ 10.87.51

УДК 341.45

Сабитова К. Р. — кафедра административного и финансового права юриди­ческого факультета Оренбургского Государственного Университета (Россий­ская Федерация, г. Оренбург)

Максименко Елена Ивановна — научный руководитель, заместитель декана юридичес­кого факультета Оренбургского Государственного Университета, кандидат педа­го­гических наук, доцент (Российская Федерация, г. Оренбург)

ПРАВОВОЙ СТАТУС МЕЖДУНАРОДНЫХ ПРАВООХРАНИТЕЛЬНЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ И ИХ РОЛЬ В ПРОТИВОДЕЙСТВИИ ПРЕСТУПНОСТИ

Аннотация. Выпускная квалификационная работа посвящена теме «Право­вой статус международных правоохранительных организаций и их роль в противо­дей­ствии преступности». В работе исследуются особенности международных пра­во­охранительных организаций. Раскрывается значимость деятельности междуна­род­ных правоохранительных организаций в противодействии преступности.

Используя труды ученых, сделавших определенный вклад в юридическую науку предмета исследований и изучения международных правоохранительных организаций, автором были выявлены особенности элементов правового статуса международных правоохранительных организаций, а также раскрыты основные положения, касающиеся деятельности международных правоохранительных ор­ганизаций в противодействии преступности.

Ключевые слова: борьба с преступностью, международное сотруд­ни­чество, соглашение, правоохранительные органы, организации, права, обязанности, принципы.

Сабитова К. Р. — Орынбор мемлекеттік университетінің заң факультеті әкімшілік және қаржылық құқық кафедрасы (Ресей Федерациясы, Орынбор қ.)

Максименко Елена Ивановна — ғылыми жетекшісі, Орынбор мемлекеттік универ­ситетінің заң факультеті деканының орынбасары, педагогика ғылымдарының кандидаты, доцент (Ресей Федерациясы, Орынбор қ.)

 

ХАЛЫҚАРАЛЫҚ ҚҰҚЫҚ ҚОРҒАУ ҰЙЫМДАРЫНЫҢ ҚҰҚЫҚТЫҚ МӘРТЕБЕСІ ЖӘНЕ ОЛАРДЫҢ ҚЫЛМЫСҚА ҚАРСЫ ІС-ҚИМЫЛДАҒЫ РӨЛІ

Түйін. Бітірушінің қорытынды біліктілік жұмысы «Халықаралық құқық қор­ғау ұйымдарының құқықтық мәртебесі және олардың қылмысқа қарсы іс-қимыл­дағы рөлі» тақырыбына арналған. Жұмыста халықаралық құқық қорғау ұйым­да­ры­ның ерекшеліктері зерттелген. Халықаралық құқық қорғау ұйымдары қызметі­нің қылмыстылықпен күрестегі іс-қимылдың маңыздылығы ашылады.

Автор зерттеу пәнінің заң ғылымына белгілі бір үлес қосқан ғалымдардың ең­бектерін пайдалана отырып және халықаралық құқық қорғау ұйымдарын зерделеу ар­қылы халықаралық құқық қорғау ұйымдарының құқықтық мәртебесі элемент­те­рінің ерекшеліктерін анықтады, сондай-ақ халықаралық құқық қорғау ұйымдары­ның қылмысқа қарсы іс-қимылдағы қызметіне қатысты негізгі ережелерді қарас­ты­рылды.

Түйінді сөздер: қылмыстылықпен күрес, халықаралық ынтымақтастық, келісім, құқық қорғау органдары, ұйымдар, құқықтар, міндеттер, қағидаттар.

 

Sabitova K. R. — department of administrative and financial law, faculty of law, Orenburg state university (Russian Federation, Orenburg)

Maksimenko Elena Ivanovna — scientific supervisor, deputy dean of the faculty of law of Orenburg state university, candidate of pedagogical sciences, associate professor (Russian Federation, Orenburg)

 

THE LEGAL STATUS OF INTERNATIONAL LAW ENFORCEMENT ORGANIZATIONS AND THEIR ROLE IN COMBATING CRIME

 

Annotation. The final qualifying work is devoted to the topic «The legal status of international law enforcement organizations and their role in combating crime». The paper examines the features of international law enforcement organizations. The importance of the activities of international law enforcement organizations in combating crime is revealed.

Using the works of scientists who have made a certain contribution to the legal science of the subject of research and study of international law enforcement organizations, the author identified the features of the elements of the legal status of international law enforcement organizations, as well as revealed the main provisions concerning the activities of international law enforcement organizations in combating crime.

Keywords: crime fighting, international cooperation, agreement, law enforcement agencies, organizations, rights, duties, principles.

 

Введение

На сегодняшний день тема международного сотрудничества правоохра­ни­тель­ных органов в области борьбы с преступностью приобретает особую актуаль­ность, так как глобализация в наибольшей степени коснулась именно преступной сферы жизни государств. Международное сотрудничество реализуется на осно­ва­нии принципа международного права, предусмотренного п. 3 ст. 1 Устава ООН — международное сотрудничество во всех сферах общественных отношений. На сегодняшний день, международное сотрудничество осуществляется путем обмена информацией, осуществления координации действий между различными государ­ст­вами и их правоохранительными органами. Это относится в первую очередь к таким опасным явлениям, как терроризм, экстремизм, торговля людьми, незакон­ный оборот наркотиков.

Широко распространены в настоящее время: незаконный ввоз мигрантов, не­за­конная торговля огнестрельным оружием, приносящая от 170 до 320 миллионов дол­ларов в год. Быстрыми темпами растут такие виды преступности как: торговля природными ресурсами и дикими животными, продажа поддельных лекарствен­ных средств, киберпреступность охватывающая несколько областей, но одна из самых выгодных для преступников — кражи персональных данных, ущерб от ко­то­рых составляет 1 миллиард ежегодно. В современном мире преступность не ог­ра­ничивается национальными границами. Самостоятельно государства не в сос­тоя­нии справиться со многими преступлениями. Поэтому обеспечение защиты жиз­ненно важных интересов личности, общества и государства в борьбе с пре­ступ­ностью требует консолидации усилий правоохранительных органов на междуна­род­ном уровне.

Многие внешние факторы сказываются на количестве преступлений в рамках мирового сообщества независимо от страны. Самыми опасными для общества считаются преступления, которые планируются и совершаются сразу в нескольких государствах.

Сейчас следует объединиться странам, чтобы вести совместную международ­ную борьбу с преступностью. Следует в правовом аспекте наладить сотрудни­чест­во, при этом обратить внимание на аспекты отдельных государств. Нужно учесть договора и законы международного уровня и уровня отдельных стран. Также нуж­но иметь в виду технические возможности, желание и заинтересованность стран в работе.

Успех в работе гарантирован, если правоохранительные органы всех стран бу­дут взаимодействовать между собой. В настоящее время в современном мире реа­лизация прав и свобод человека и гражданина оказалась в центре правовой и по­ли­тической жизни всего международного сообщества. Проблемам защиты и охра­ны прав и свобод личности уделяется пристальное внимание не только на внутри­го­сударственном уровне, но и международными правозащитными организациями, играющими ключевую роль по реализации и защите прав человека. Рассмотренные в настоящей работе международные правоохранительные организации являются основными, но не единственными в области защиты и охраны прав и свобод личности.

В рамках международных действий по борьбе с преступностью и увеличением роли организаций на тему правоохранительной работы на международной арене сле­дует проанализировать основы деятельности и правовой статус этих орга­ни­за­ций.

Актуальность выбранной темы обусловлена значимостью деятельности меж­ду­на­род­ных правоохранительных организаций в противодействии преступности.

Международные правоохранительные организации играют разного рода роль в международном сотрудничестве по борьбе с преступностью, а вместе с тем, од­ной из особенностей их правового статуса представляется то, что они выступают как равноправные субъекты в конкретных международно-правовых отношениях.

При этом на настоящий момент имеется множество проблемных вопросов, тре­бующих срочного и системного решения, обусловленных различиями в нацио­наль­ном законодательстве, в толковании и применении норм международных до­го­воров, пробелами в правовом регулировании на международном и на националь­ном уровнях.

Целью выпускной квалификационной работы является изучение правового ста­туса международных правоохранительных организаций и исследование их роли в противодействии преступности.

В соответствии с поставленной целью необходимо решить следующие задачи:

  • раскрыть понятие и признаки международных правоохранительных органи­за­ций;
  • изучить правосубъектность международных правоохранительных организа­ций;
  • выделить принципы международных правоохранительных организаций;
  • выявить особенности элементов правового статуса международных правоох­ра­ни­тельных организаций;
  • определить юридическую природу решений международных правоохрани­тельных организаций;
  • раскрыть основные положения, касающиеся деятельности международных пра­воохранительных организаций в противодействии преступности.

Объектом исследования ВКР являются международные правоотношения го­су­дарств в сфере борьбы с транснациональной преступностью.

Предметом исследования ВКР являются нормативные правовые акты, кото­рые отражают правовой статус международных правоохранительных организаций и регулируют их организацию деятельности в борьбе с транснациональной пре­ступностью.

Методологической основой работы выступили современные методы позна­ния, как общие — сравнение, анализ, синтез, системный метод, так и специальные методы — толкование закона, сравнительный метод, метод логического анализа и экспертных оценок.

Теоретическую основу исследования составили научные труды в области тео­рии права и государства, международного, уголовного, уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального права.

 

1. Теоретические основы правового статуса международных правоохранительных организаций

1.1. Понятие и признаки международных правоохранительных организаций

Такие термины, как международные правоохранительные организации и меж­ду­народная правоохранительная деятельность встречаются в учебниках, научных пособиях и законах на тему международного сотрудничества по борьбе с преступ­нос­тью. Разные исследователи по-своему трактуют эти понятия. Исследуемые по­ня­тия появились, когда между собой стали использоваться нормы внутригосудар­ст­венного права и нормы международного права, наука уголовно-процессуального права, наука международного права и наука уголовного права. Каждое иссле­дуе­мое понятие имеет свой статус. В результате, многие науки и нормы включают в свой состав исследуемые понятия частично или полностью. Следует проанализи­ро­вать сущность понятий, их содержание и признаки. Анализ позволит изучить их в рамках системы[1].

На сегодняшний день совместная работа субъектов правоотношений внутри страны вместе с субъектами международного права регулируется внутренними и международными нормами. Подобное регулирование нужно для того, чтобы че­ловек, страна и общество в целом было защищено правом от преступлений внутри государства и мировых преступлений. Совместная работа двух субъектов является международным сотрудничеством по борьбе с преступностью.

В рамках международного сотрудничества международные организации яв­ля­ются особенными организациями с особым статусом. Особенность в том, что они компетентны в вопросе по противодействию преступлениям.

В соответствии с международными договорами нашей страны во время прове­де­ния оперативно-розыскной работы уполномоченные органы должны соблюдать порядок работы, прописанный в международной документации, основу работы го­сударственных специальных служб, основу работы правоохранительных органов нашей страны и иностранных государств, а также должны соблюдать ФЗ № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности».

В 2000 году Президент РФ утвердил доктрину информационной безопасности. В ней сказано, что информационная безопасность обеспечивается в результате меж­дународного сотрудничества. Наше государство сотрудничает с международ­ными правоохранительными организациями для того, чтобы не допустить не­санк­ционированный доступ к данным на тему борьбы с терроризмом на международ­ной арене, борьбы с организованной преступностью между нациями, распростра­не­ния психотропных и наркотических средств, торговли оружием вне закона, тор­говли людьми.

Во многих официальных международных документах и правовых нормах про­пи­сывается смысл доктрины. Так, в документах Организации Объединенных На­ций и в Резолюции Совета Безопасности можно встретить следующие понятия:

  • International law enforcement cooperation bodies — международная организа­ция по сотрудничеству между правоохранительными органами;
  • International law enforcement community — международные правоохрани­тельные организации;
  • International law enforcement authorities — международные правоохранитель­ные органы;
  • Intergovernmental organizations in the area of lawenforcement cooperation — межправительственные организации, занимающиеся сотрудничеством в сфере пра­воохранительной деятельности.

Состав и определение международных правоохранительных организаций (далее — МПО) в боль­шинстве международных документов и внутригосударст­вен­ных документов не прописан. Это можно сделать, если юристы поставят перед собой подобную за­да­чу.

Мы полагаем, что к МПО можно отнести конкретную международную орга­ни­зацию, если соблюдать определенные критерии.

Во-первых, организация должна работать только в рамках своей компетент­нос­ти. Она должна раскрывать международные преступления, транснациональные преступления, преступления, направленные на свержение правопорядка, обозна­чен­ного внутри государства. Перечисленные компетенции являются предназна­че­ни­ем и целью работы таких организаций.

Во-вторых, страны заключают соглашение, в границах которого организации ве­дут свою работу. Соглашением может выступать устав, резолюция, правовой акт. Эти документы подписываются на международном уровне главами госу­дарств. Международная правосубъектность регулируется пунктами этих докумен­тов. Таким образом, лишь межправительственные организации международного уровня вместе с органами этих организаций включаются в МПО.

В-третьих, отсутствует собственное значение МПО. Их деятельность не ска­зы­вается на международном сотрудничестве государств в области борьбы с пре­ступностью. Субъект международного сотрудничества — это государства. В этом контексте МПО — это вторичный элемент. МПО действует лишь в своей компе­тен­ции, а компетенцией организации наделяют государства.

В-четвертых, только те постоянные органы, у которых есть правосубъект­ность международного уровня, входят в состав МПО. Они определяют сношение государства с иными международными организациями, с судебной системой и органами правопорядка для того, чтобы противостоять преступности.

В-пятых, отсутствует произвольность работы МПО. МПО действует в органи­за­ци­он­но-правовых формах. Сотрудники организаций четко действуют в рамках международных сводов и правил, норм и принципов международного права.

В-шестых, МПО имеет право принять такие меры, которые направлены на при­нуждение по борьбе с преступностью международного уровня, борьбе с транс­на­циональными преступлениями, борьбе с преступлениями против государствен­ного имеющегося порядка. МПО может координировать меры принуждения.

В-седьмых, МПО действует строго в рамках принципа уголовной ответствен­нос­ти каждого гражданина, который сделал то или иное преступление. Таким об­разом, МПО действует в рамках процессуальных правовых норм и работает в сфе­ре юрисдикции уголовного права.

Итак, подведем итог. Международные правоохранительные организации — это совместная межправительственная деятельность суверенных стран в рамках под­писанных уставов, соглашений, резолюций, правовых актов и учредительной документации. В МПО входят постоянные органы, у которых есть правосубъект­ность международного уровня. Они четко соблюдают установленные нормы и прин­ципы международного права. Эти органы защищают общество, государство, личность от международных преступлений, транснациональных преступлений, пре­ступлений против установленного правопорядка в стране. Они противостоят пе­речисленным преступлениям.

Таким образом, классификация международных правоохранительных органи­за­ций с учетом компетенции такова:

  1. Организации, которые подписали соглашение о международном сотрудни­че­ст­ве на тему противодействия преступлениям и пресечения готовящихся пре­ступлений. Входят в число организаций по сотрудничеству между органами право­по­рядка. Они наделены правом оказания правовой помощи в рамках уголовного судопроизводства.
  2. Организации, которые имеют право наказывать и преследовать преступ­ни­ков. Они осуществляют правосудие, входят в число организаций, которые работа­ют в рамках уголовной юстиции международного уровня.

Перечислим международные организации по сотрудничеству между органами правопорядка:

  • Международная организация уголовной полиции — Интерпол;
  • Европейская полицейская организация (ЕВРОПОЛ) и некоторые иные ор­га­ны ЕС, наделенные полномочиями ОЛАФ и ЕВРОПОЛ по борьбе с преступно­стью;
  • другие организации международного уровня, специализирующиеся на борь­бе с международной преступностью. Они расследуют отдельные преступления, развивают отдельные организационно-правовые преступления (международная организация подразделений финансовых разведок Egmont и др.).

Перечисленные организации отличаются тем, что они обеспечивают работу правоохранительных органов разных государств, которые подписали соглашение о сотрудничестве по борьбе с преступностью.

Органы уголовной юстиции международного уровня — это судебные инстан­ции, учреждение которых произошло с учетом того, что международное сообщест­во при участии Организации Объединенных наций подписало соглашение по исполнению международных договоров. Органы международного уголовного пра­во­судия включают в свой состав защитников, обвинителей и судей междуна­род­но­го уровня. Они работают в соответствии с международно-правовой документа­цией в процессуальном порядке. Судьи, защитники и обвинители рассматривают и разрешают уголовные дела, преследуют виновников. Также они разрешают уго­ловные дела по самым тяжким преступлениям, которые нанесли существенный вред международному сообществу.

Сейчас органы уголовного правосудия международного уровня развиваются по следующим моделям институционализма:

1) международные уголовные трибуналы adhoc, создаваемые Советом Безопасности ООН;

2) смешанные (гибридные) трибуналы (суды):

  • создание связано с подписанием государственных договоров разных стран с Организацией Объединенных Наций;
  • создание связано с временным администрированием в местах, где осущест­вляются процедуры миротворческой направленности;

3) национальные суды, которые работают с уголовными делами на тему пре­ступлений, совершенных на международном уровне;

4) международный уголовный суд.

Международный уголовный суд — это часть системы уголовного правосудия меж­дународного уровня. В эту систему также входят гибридные суды, суды меж­дународного уровня, национальные суды и компоненты международного уровня. Международный уголовный суд работает вместе с органами правосудия меж­ду­на­род­ного уровня для того, чтобы поддерживать безопасность и мир на международ­ной арене.

Иногда обостряется спор на тему, можно ли считать международной правоох­ранительной организацией международное уголовное правосудие. Особенно спор­ным считается вопрос, если сравнивать международную правоохранительную ор­га­низацию с системой права внутри определенного государства. В основном вну­три государства суд — это отдельная ветвь власти, поэтому нельзя говорить, что органы международного уголовного правосудия есть правоохранительный орган.

Нужно отметить, что правоохранительной организацией международного уро­в­ня считаются суды уголовной юрисдикции международного уровня. Этот факт подтверждает важность следующего.

Во-первых, в уставе говорится о том, что органы уголовного правосудия меж­дународного уровня отличаются своей спецификой, которая заключается в том, что органы:

  • берут на себя уголовное правосудие между странами;
  • наказывают виновных лиц, которые вовлечены в международную преступ­ность, а также привлекают их к ответственности каждого, кто входит в состав меж­дународного сообщества, защищают от преступлений на территории сразу не­сколь­ких государств;
  • проводят профилактику преступности;
  • восстанавливают безопасность в мире.

Такие функции уголовно-процессуального характера, как обвинение, защита и правосудие, внутри государства можно возложить на должностных лиц разных го­сударственных органов дела. В международном уголовном судопроизводстве это сделать нельзя. Прежде всего, нельзя из-за того, что действует принцип раз­де­ления властей в стране. Разделить власть на международном уровне невозможно, поэтому и распределять полномочия нельзя.

Международные суды уголовной юрисдикции имеют своим назначение не только осуществление правосудия, но и уголовное преследование лиц, виновных в совершении международных преступлений. В этой связи, полагаясь на цели ра­боты, нужно сказать, что в структуру международного суда входят и прокуроры. Они выступают обвинителями. Стоит сказать, что у каждого участника дела уго­лов­но-процессуальные функции различаются.

Следующие полномочия суда уголовной юрисдикции международного уров­ня — это нормотворчество. Суды могут разрабатывать документацию, полагаясь на свой опыт и практику. Другими словами, суды могут расширять свои функции. Они могут действовать в расширенных границах, нежели обычное уголовное пра­во­судие внутри страны. В этой связи международные суды относят к категории меж­дународных правоохранительных организаций[2].

Уголовная юрисдикция имеется у органов международного уголовного право­су­дия. Это означает, что органы разбираются в сути международных преступле­ний, рассматривают их по существу, преследуют виновных, наказывают виновных в преступлении. Наличие уголовной юрисдикции — главное отличие органов уго­ловного правосудия международного уровня от органов международной юстиции. Органы международной юстиции работают в другой юрисдикционной сфере. Она отличается от уголовно-правовой сферы.

Следующие организации не относятся к органам уголовного правосудия меж­дународного уровня, потому что в уголовной юрисдикции отсутствует компе­тент­ность:

  1. Европейский суд по примирению и арбитражу в рамках Организации по со­трудничеству и безопасности Европы, Международный суд ООН. Они относятся к судам общей юрисдикции. Нужны для того, чтобы субъекты международного права обращались в эти организации для разрешения международных споров.
  2. Европейский суд по правам человека, Международный трибунал по морско­му праву, Суд БЕНИЛЮКС, Экономический суд Содружества независимых го­сударств. Эти международные суды специализированного типа созданы для того, чтобы разбираться в конкретных направлениях, урегулировать нормы в отдельных отраслях, прорабатывать пункты международных договоров.
  3. Международный административный трибунал Международной организа­ции труда, Международный административный трибунал ООН. В организациях этого типа юрисдикция ограничена. Организации созданы для того, чтобы работ­ники международных организаций обращались для разрешения конфликтов и спо­ров.
  4. Арбитражный суд, третейский суд и другие неправительственные судебные организации международного значения. В эти организации обращаются, чтобы урегулировать конфликты в сфере частного права международного уровня, а также вопросы по иным направлениям права.

Перечисленные группы судов международного уровня осуществляют право­судие на международной арене. Также они консультируют и выносят вердикт для сторон дела. В результате данные организации являются примером работы в области:

  • международного права в рамках отношений государств;
  • правоохранительной деятельности;
  • правового верховенства.

Стоит отметить, что исследуемые организации относятся к категории работы пра­воохранительной деятельности, при которой обеспечивается верховенство меж­дународного права, верховенство права в отношениях между странами и за­щита международного права.

Приведем несколько примеров из судебной практики.

В деле «Котилайнен и другие против Финляндии» (жалоба № 62439/12 и др., 17 сентября 2020 года) перед Европейским судом по правам человека встал вопрос о пределах обязанности национальных властей проявлять должную осмотри­тель­ность к владельцам огнестрельного оружия с подозрительным поведением. Заяви­телями по данному делу выступили родственники лиц, погибших в результате стрельбы в образовательном учреждении, которые посчитали что государство на­рушило статью 2 Конвенции. Лицо, совершившее преступление, ранее запросило ли­цензию на приобретение и ношение оружия в отделении полиции, а затем не­од­но­кратно обращалось за помощью к медицинским работникам в связи с присту­па­ми паники и агрессии.

В постановлении Европейский Суд указал, что на представителях органов вла­сти (в том числе на правоохранительных органах) лежит обязанность защищать об­щество от преступлений не только после его совершения, но и в момент появ­ления соответствующих рисков (§ 88). По мнению Суда, национальные власти не­сут ответственность как за соблюдение законодательства лицами, владеющими ог­не­стрельным оружием, так и за возможные последствия такого владения (§ 89). Так, Суд пришёл к выводу, что изъятие оружия у преступника, несмотря на нали­чие лицензии, не повлекло бы за собой вмешательства в права и свободы граж­да­ни­на, закреплённые в Конвенции, поскольку исходя из совокупности обстоя­тель­ств дела, у национальных органов власти имелись достаточные основания для та­ко­го изъятия. Помимо этого, финское законодательство допускало возможность изъятия оружия.

Тем не менее, Суд отметил, что предварительное решение об изъятии огнест­рель­ного оружия не могло полностью пресечь совершение преступления (пре­ступник мог выбрать иной способ), однако, Суд признал конфискацию разумной ме­рой обеспечения безопасности общества. Не менее важным уточнением Суда яв­ляется то, что требования, вытекающие из статьи 2 Конвенции, также содержат в себе необходимость проводить комплексную оценку всех фактов, доступных ор­ганам власти в аналогичных ситуациях[3].

В жалобе по делу «R.R. и R.D. против Словакии» (жалоба № 202649/18, 1 сен­тяб­ря 2020 года) заявители указывали на нарушения положений статей 3, 13 и 14 Кон­венции в связи с пытками со стороны полиции. Заявители отмечали, что госу­дар­ство не провело полного и всестороннего расследования жестокого обращения и предполагали, что указанные нарушения связаны с их этнической принад­леж­ностью.

Изучив обстоятельства дела, Европейский Суд установил, что несмотря на усилия, предпринятые следственными органами Словакии, расследование не было проведено должным образом, в связи с чем нарушены процессуальные гарантии статьи 3 Конвенции. Так, были обнаружены нарушения порядка проведения след­ст­венных действий в начале расследования, что повлекло за собой неполноту всего расследования в целом. Помимо этого, были обнаружены нарушения материаль­ной части статьи 3 Конвенции. Суд указал, что применение физической силы во вре­мя ареста возможно только в случае, если такой арест отвечает требованиям законности, а применяемая сила является соразмерной и необходимой. В данном случае отсутствовали обстоятельства, свидетельствующие о пропорциональности и необходимости, в связи с чем жалоба заявителей была удовлетворена[4].

Дело «Левчук против Украины» (жалоба № 17496/19, 3 сентября 2020 года) свя­зано с нарушением статей 6, 8 и 13 Конвенции в связи с отказом украинских судов в удовлетворении иска заявительницы о выселении её бывшего мужа. Заяви­тель­ница мотивировала свое заявление тем, что ее супруг неоднократно совершал психологические и физические насильственные действия по отношению к ней, в том числе в присутствии несовершеннолетних детей. Заявительница обратилась в национальные органы для возбуждения уголовного дела в отношении супруга, од­на­ко, его не признали виновным в совершении домашнего насилия. После этого за­я­вительница обратилась в суд с исковым заявлением по статье 116 Жилищного кодекса Украины, в соответствии с которой возможно выселение лица за система­тическое ненадлежащее поведение. Данное заявление также было отклонено.

Проанализировав все обстоятельства дела, Европейский Суд отметил, что в делах о домашнем насилии права лиц, совершающих насильственные действия, не могут превалировать над правами пострадавших от таких действий (в частности, над физической и психической неприкосновенностью) (§ 84). Суд пришел к вы­во­ду, что Украина нарушила обязательства защиты прав человека на уважение част­ной и семейной жизни (статья 8 Конвенции). Так, выселение супруга действитель­но могло предотвратить систематическое насилие в отношении заявительницы. По мнению Суда, национальные суды трёх инстанций не провели полномасштабный анализ ситуации и фактов, в том числе не оценили возможность возникновения пов­торного психологического и физического насилия в отношении заявительницы и ее детей, а само двухлетнее судебное разбирательство подвергало их риску про­дол­жения насилия.

Стоит отметить, что практика Суда по вопросу домашнего насилия и дискри­ми­нации женщин является актуальной и для российской повестки. В 2019 году Европейский Суд впервые высказался по этому поводу в деле «Володина против России». Так, Суд не только подтвердил нарушение государством обязательств по принятию защитных мер в отношении жертв домашнего насилия и эффективного рас­следования посягательств (статья 3 Конвенции), но и признал текущее россий­ское законодательство неэффективным, дискриминирующим женщин (статья 14 Кон­венции). Опираясь на позицию по делу Володиной, в июне 2020 года Суд вынес аналогичное решение по делу Польшина против России. Основная причина неэффективности защиты женщин и детей от домашнего насилия в России связана с отсутствием достаточной законодательной базы — закона о домашнем насилии. Несмотря на то, что первая попытка адресовать данную проблему на законо­да­тель­ном уровне предпринималась ещё в 2016 году, в настоящее время закон о домаш­нем насилии так и не принят[5].

В рамках борьбы с преступностью на международном уровне у МПО разные функции. Основной их правовой статус — это равноправие в международно-пра­вовых отношениях при подписании документов с конкретными странами или при подписании документов между собой.

Отсутствует подчинённость МПО между собой. Каждая организация работает обособленно и не вправе указывать на работу другой организации. Присутствует координация между разными видами МПО, а также между определенными стра­на­ми и МПО. Наблюдается равноправие субъектов определенных правовых отно­шений на международном уровне, а именно равноправие стран, подписавших уча­с­тие в международных организациях.

Стоит отметить, что равноправие относительное и ограниченное, потому что у каждой МПО разные полномочия в разном объеме. Нельзя сравнивать МПО и страны-участников. Государство является суверенным в международном отноше­нии. Страны по отдельности рассматриваются как субъект международного права: одна страна — один субъект.

Борьба с преступностью на международной арене производится с разными пра­вами международных правоохранительных организаций, так как их обязан­ности отличны друг от друга. Отсутствует равноправие МПО и других стран-уча­ст­ников, принимающих участие в борьбе с преступностью по миру. Помимо этого, рав­ноправие также не установлено между МПО и национальными правоохра­ни­тель­ными органами, которые исполняют свои обязанности от лица той или иной страны.

Этот факт нужно иметь в виду для того, чтобы научиться грамотно регу­ли­ро­вать правовые аспекты борьбы с преступностью, организовывать работу нацио­нальных правоохранительных органов с МПО.

Понятие международных правоохранительных организаций разные исследо­ва­тели и ученые трактуют по-разному. Например, С. Н. Бабаев полагает, что МПО — это межправительственные объединения, которые формируются с учетом учре­дительной документации, статута или устава[6]. Эти документы подписывает ряд стран, чтобы производить правоохранительную работу на международной арене. В состав международных правоохранительных организаций входит множество организаций, даже те, которые не принимают участия в сотрудничестве стран в рам­ках борьбы с преступностью.

Особенность в том, что в правовой сфере устанавливается международное сотрудничество, а потом развивается в следующих целях:

1) обеспечить международную безопасность;

2) поддержать мир во всех государства;

3) отстаивать и защищать права государств;

4) отстаивать интересы государств;

5) отстаивать национальные интересы;

6) повышать эффективность правосудия;

6) обеспечить выполнение международных обязательств с учетом госу­дар­ст­венных норм и международных договоров.

Как считает С. Н. Бабаев, МПО работают в двух направлениях:

  • разрешение споров и отстаивание прав субъектов, которые нарушили;
  • сотрудничество по противодействию преступности.

С. Н. Бабаев не берет во внимание, что все субъекты международного права вы­полняют функцию международной правоохранительной деятельности. Одно­вре­менно автор не учитывает, что международное право тоже выполняет эту фун­кцию. Если учитывать эти данные и согласиться с автором, то абсолютно все субъек­ты международного права и все субъекты международных отношений уча­ст­вуют в международном сотрудничестве по вопросу противодействия пре­ступ­ности., и все международные организации выполняют правоохранительные функ­ции, что в корне неверно.

Нельзя использовать термин «международная правоохранительная деятель­ность», отталкиваясь от правоохранительной деятельности внутри страны из-за то­го, что такие функции, как обеспечение верховенства международного права вме­сте с охраной международного права производят абсолютно все субъекты, которые включены в международное сотрудничество.

Только те субъекты, у которых есть соответствующие обязанности и соот­вет­ствующие права с учетом международного права, могут быть участниками между­народного сотрудничества и бороться с преступностью.

Учитывая этот факт, Ю. С. Ромашев предположил, что отраслью международ­но­го права является создание правоохранительного права международного уров­ня. Международное правоохранительное право включает в себя разные междуна­род­но-правовые нормы, которые используются для межгосударственных взаимо­от­ношений в рамках борьбы с правонарушениями и преступностью граждан. Ав­тор подчеркнул, что есть несколько предметов деятельности международного пра­во­охранительного права, при этом в разных доктринах указывается лишь один пред­мет, который касается такого рода деятельность на национальном уровне. Этот один предмет распространяется только на определенную сторону правоох­ра­нительной деятельности[7]. Ю. С. Ромашев в своем труде анализировал основы пра­ва по работе МПО и правовые аспекты МПО.

Однако потребности практики предписывают обязательность изучать слож­нос­ти, обостряющиеся при работе МПО. В основном они связаны с целями де­ятельности МПО в области борьбы с преступностью[8].

Таким образом, международные правоохранительные организации (МПО) представляют собой объединение разных органов международного уровня, кото­рые компетентны в борьбе с преступностью по всему миру.

 

1.2. Правосубъектность международных правоохранительных организаций

Международные организации отличаются правовой природой. Правовая при­рода, прежде всего, заключается в согласованности и договоренности принципов, структуры и целей создания МПО. Используются две категории для оценивания статуса МПО:

  • международная правоспособность;
  • международная правосубъектность.

Юридическую природу образования международных организаций можно про­следить, если разобраться в терминологии правоспособности и терминологии пра­восубъектности. Уточнение позволит понять, каковы правовые особенности опре­де­ленной международной организации.

По мнению С. С. Купреева, в источниках по международному праву нет об­ще­го подхода на тему расшифровки этих терминов. Международные юристы не сошлись во мнении по определению этих понятий[9].

По мнению Р. М. Валеева и Г. И. Курдюкова, существуют четыре элемента правосубъектности МПО[10]:

  • может принимать участие в международном правотворчестве.

2) обладает дееспособностью, способностью организации своими действиями осуществление прав и обязанностей

3) имеет свои обязанности и свои права.

4) юридически ответственна за действия, которые она совершает.

Международные организации имеют главную особенность — наличие у них собственной воли, что является особенной чертой правосубъектности. Воля выра­жается в том, что в качестве государства, принимающие участие в учреждении организации, согласуют действия через учредительный акт.

Правосубъектность отличает следующие качества:

  1. Субъекты международного права признают качество международной лич­нос­ти. Подразумевается, что все государства, входящие в состав международной организации, уважают права межправительственной организации, уважают ее обя­зан­ности и полномочия. Государства могут наделить определенными привиле­гия­ми участников межправительственной организации. Объем привилегий, компете­нт­ности, дееспособности и права определяется в соответствии с необходимыми функциями.
  2. Наличие обязанностей и прав, которые обособлены друг от друга. Подра­зу­ме­вается, что у государств-участников свои права обязанности, а у межпра­ви­тельственных организаций другие международные обязанности и права.
  3. Право на выполнение собственных функций в свободном исполнении. Вну­т­рен­нее право межправительственной организации прописано в учредительном акте, который у каждой организации разный. Учредительный акт может быть пред­ставлен в виде резолюции, устава или конвенции. В этом документе прописаны оп­ределенные финансовые обязательства, правила работы и иные особенности. Компетенция — это первый критерий, которым пользуется организация для осуществления своих функций. Когда организация исполняет свои обязанности, она сотрудничает со странами, которые не входят в состав МПО. К примеру, те стра­ны, которые не являются участниками, должны следовать принципам в соот­ветствии со второй статьей 2 Устава. За этим следит Организация Объединенных наций. Этот пункт обязателен и нужен для того, чтобы поддерживать мировую без­опасность.
  4. Право на заключение договоров. Основным критерием международной пра­во­субъектности является договорная правоспособность МПО. Это связано с тем, что субъект международного права характеризуется способностью вырабатывать нормы международного права.

Межправительственные организации действуют в соответствии с публично-правовыми аспектами, частным правом или смешанно для того, чтобы воплощать свои обязанности на практике. В Венской конвенции о праве договоров между международными организациями и государствами сказано, что международные договоры может заключать любая организация. Для того, чтобы международная организация могла выполнять функции и достигать цели, в преамбуле Конвенции сказано о правоспособности заключать договоры. В соответствии со ст. 6 Кон­вен­ции правила этой организации регулируют правоспособность в отношении заклю­чения договоров.

Межправительственные организации участвуют в создании международных правовых норм. Подразумевается, что организации работают в отношении соз­да­ния новых норм права, улучшают имеющиеся правовые нормы, отменяют или из­ме­няют имеющиеся нормы.

Законодательных полномочий нет ни у каких международных организаций, в том числе их нет и у специализированных учреждений Организации Объеди­нен­ных Наций и у самих ООН. В этой связи государство должно признавать нормы, проекты и правила международной организации, которые она рекомендовала к при­нятию. Это, в частности, означает, что любая норма, содержащаяся в рекомен­дациях, правилах и проектах договоров, принятых международной организацией, должна быть признана государством, во-первых, как международно-правовая нор­ма и, во-вторых, как обязательная норма для этого государства.

Отсутствует беспредельность правотворчества. В учредительном договоре про­писаны все разновидности правотворчества, а также их объем в каждой организации.

Каждая организация имеет свой устав. Он отличается от уставов других ор­га­низаций. В этой связи следует анализировать учредительный акт, чтобы понять, сколько полномочий выделено организации в области правотворчества.

Стоит отметить разные роли международной организации при создании норм для регулирования межгосударственных отношений.

В целом, на ранних этапах правотворческого процесса международная ор­га­низация может:

  • инициировать предложение по подписанию договора между государствами на определенную тему;
  • предлагать договор в своей интерпретации к подписанию;
  • созывать государственных дипломатов на конференцию для согласования договорных фраз;
  • обращаться в межправительственный орган для согласования текста догово­ра с дальнейшим его утверждением;
  • осуществлять функции депозитария после подписания предложенного дого­вора;
  • использовать определенные полномочия в момент пересмотра договора или собственной интерпретации.

Теперь рассмотрим право обладания иммунитетом и привилегиями. Эти кри­терии обязательны для международной организации в нормальной практической деятельности. Так, подписывается специальное соглашение, в котором пропи­сы­ва­ются определенные привилегии и объем иммунитетов, которыми может пользо­ваться организация. В других случаях эти привилегии и объем определяются на­цио­нальным законодательством. В целом каждая международная организация про­писывает в своем уставном документе объем иммунитетов и привилегий.

Проанализируем право на обеспечение выполнения правовых норм между­на­род­ного уровня. Если организацию наделили этим правом, то это говорит, что ор­ганизация независима по отношению к государствам-членам. Это важный пункт, который подтверждает правосубъектность организации. При этом основным сред­ством являются институты международного контроля и подотчетности, включая применение санкций.

Существуют два метода осуществления контрольных функций:

1) государства-члены предоставляют доклад;

2) контрольный объект обследуется и наблюдается обстановка на месте.

Международно-правовая ответственность подразумевает, что субъект между­на­родно-правовой ответственности — это международные организации, действу­ю­щие в качестве самостоятельных образований.

Если должностные лица международной организации совершили противо­прав­ное действие, то сама организация отвечает за их действия. Если иммунитет или привилегии бесконтрольно используются, то на организацию накладывается ответственность.

Если международная организация нарушила какие-то свои функции или не выполнила подписанное с другой организацией соглашение, то на нее наклады­ва­ется политическая ответственность. Политическая ответственность может нала­гать­ся в случае, когда страны вмешиваются во внутренние дела субъектов между­на­родного права[11].

Я. Броунли предположил, что существуют следующие критерии правосу­бъект­ности МПО:

  • разные цели и юридические права государств, входящих в международную организацию;
  • постоянно функционирующая ассоциация государств для преследования це­ли в рамках закона[12];
  • наличие международных юридических прав вместе с национальными пра­ва­ми и правовыми системами определенной страны.

Данные критерии обосновал Е. Т. Усенко. Автор уточнил, что определением правосубъектности международных организаций на международном уровне явля­ются следующие признаки[13]:

  1. Требуется межгосударственное соглашение для учреждения организации.

В 1956 году Генеральная Ассамблея Организации приняла устав Международ­ной организации уголовной полиции — Интерпола. В статье 5 Венской конвенции о праве международных договоров говорится, что устав — это особый междуна­род­ный договор. На него распространяются пункты настоящей Конвенции. Итак, признать неправительственной организацию можно даже при отсутствии офи­циального договора. Есть разные методы действий, чтобы заключить договор в рам­ках второй части Конвенции.

  1. Государства in abstracto должны быть членами организации. Также членам организации являются соответствующие органы.

По мнению Е. Т. Усенко, это признак особенно значим и определяет само на­име­нование международных организаций рассматриваемого вида — межгосудар­ст­вен­ные[14]. Согласно ст. 4 Устава МОУП говорится, что официальный поли­цей­ский орган государства может быть уполномочен страной, если есть прямое соот­вет­ствие функциям Организации. Тогда орган сможет выступать представителем. В статье 45 Устава сказано, что представителем своей страны становится офи­ци­аль­ный полицейский орган. Есть и другие статьи, в которых сказано о том, что по­лицейские органы государства — это член Интерпола[15].

  1. Обладание собственной волей. Нужно отметить самостоятельность в неко­то­ром объеме Международной организации уголовной полиции. Эта самостоя­тельность отличается от воли стран-участниц. Организация может сама принимать решения, подписывать резолюции. К примеру, в статье 7 Регламента Организации сказано, что используются дипломатические каналы для приглашения членов Организации на созыв.
  2. Наличие постоянных органов. Такие организации, как Национальное цен­тральное бюро, Генеральный секретариат, Исполнительный комитет, Генеральная Ассамблея, советники — это состав Международной организации уголовной по­ли­ции. Состав прописан в статье 5 Устава.
  3. Характер осуществляемых функций. Обсуждаются права, которые осуще­ств­ляются в рамках национальной и международной системы права, при этом на­циональная система права может быть одной страны или сразу нескольких. Меж­ду­народная организация уголовной полиции занимается именно тем, чтобы эти пра­ва воплощать в жизнь[16].
  4. Правомерность организации. Нормы международного права и принципы меж­дународного права полностью соблюдаются в правоустанавливающей доку­мен­тации Интерпола. До 1971 года Интерпол считался неправительственной орга­ни­зацией в соответствии с Экономическим и социальным советом. ЭКОСОС и Ин­тер­пол подписали дополнительное специальное соглашение о сотрудничестве. Это стало толчком к признанию Организацией Объединенных Наций Интерпола меж­пра­вительственной организацией. В 1996 году была подписана Резолюция Гене­ральной Ассамблеей Организации Объединенных Наций. Она обеспечила статус наблюдателя Международной организации уголовной полиции. В 1997 году со­вер­шилось подписание Соглашения о сотрудничестве Интерпола и Организации Объе­диненных наций. Резолюция одобрила Соглашение, и оно вступило в закон­ную силу. Многие неправительственные организации и межправительственные ор­ганизации подписывали соглашения с Интерполом. Это подписание подтверж­дает межправительственный статус организации. Интерпол — это международная организация, у которой есть прерогативы, свои права. Законодательство стран-уча­ст­ниц МПО не распространяется на действие Интерпола. Чтобы деятельность Ин­тер­пола была непрерывной, организация имеет право использовать прерогативы и иммунитет. У персонала Интерпола есть иммунитет территории, иммунитет от су­деб­ного преследования, иммунитет неприкосновенности[17].

Европол — полицейская служба Европейского союза. Она осуществляет пра­во­охранительную деятельность на территории ЕС. Организация обменивается дан­ными со всеми государственными правоохранительными органами, анализирует получившуюся информацию, оперативно и технически помогает осуществлять опе­ративно-розыскную деятельность, а также борется с преступностью на тер­ритории ЕС.

Создание Европола началось в 1992 году подписанием Маастрихтского дого­вора. Европол начал работать спустя два года. Поначалу организация работала как Отдел по наркотикам. Его работу контролировала Конвенция о создании Евро­пей­ской полицейской организации 1995 года, а также 3 статья Договора о Европей­ском союзе 1998 года. Полностью свои обязанности Европол стал выполнять с 1 июля 1999 года.

Контролирует деятельность Европола Совет министров юстиции и внутрен­них дел. Контроль производится за счет управления работой Европола и стратеги­че­ского руководства организацией. Совет министров юстиции и внутренних дел обговаривает бюджет Европола, назначает руководство организации. Всего в Ев­рополе числится 614 работников. Главный офис находится в Гааге. В нем работает:

  • 124 офицера связи;
  • 27 представителей европейских стран;
  • 8 представителей третьих стран, с которыми подписаны соглашения Хорв­атия, Норвегия, Колумбия, Исландия, Австралия, Канада, Америка, Швейцария.

На сегодняшний день в Европоле работает по одному австралийскому, поль­ско­му, исландскому, мальтийскому работнику. Другие страны из списка делеги­ровали больше двух человек. От Интерпола в Европоле работает один сотрудник. Четыре офицера США представляют такие учреждения, как Служба почтовой ин­спекции, Федеральное бюро расследований, Управление по борьбе с наркотиками.

Десять лет потребовалось на создание структуры Европола. Европейское по­ли­цейское ведомство создалось по решению Совета Европейского союза. Рати­фи­кация со стороны стран-участниц не требовалась. Решение Совета стало норма­тив­ным правовым актом, на основе которого произошло учреждение Европейского по­лицейского ведомства.

В решении сказано, что в качестве правоохранительного учреждения создано Европейское полицейское ведомство. Его цель — это информационная поддержка полиции стран-участниц, а также содействие проводимым полицейским меро­при­ятиям на практике для того, чтобы бороться с организованной преступностью транс­национального типа и международным терроризмом, а также с иными про­явлениями международной преступности.

Европол работает с тяжкими преступлениями, которые затрагивают терри­то­рии сразу нескольких стран Европейского союза. В этом случае проводится сов­ме­стная работа по расследованию сразу на территории нескольких государств[18].

Совет управляющих руководит Европолом. Все страны, входящие в Европей­ский союз, представляет одного представителя в Совет. Директор вместе с тремя за­местителями руководит ежедневной работой Европола. Объединенный наблю­дательный комитет берет на себя функции контроля. Он контролирует защиту пер­со­нальных данных, соблюдение правил использования Европолом.

Европол отличается от других институтов ЕС организационным подразде­ле­нием. Он работает в уголовно-правовой сфере как третий элемент (сотрудничество полицейских и судебных органов ЕС в уголовно-правовой сфере). Итак, комму­ни­тарное право не используется для уточнения правового статуса Европола. Оно при­менимо для других организации ЕС.

В течение десяти лет наблюдается развитие сотрудничества в рамках уголов­ной юстиции и полицейского сотрудничества в Европейском союзе. Подобная прак­тика отражается в разных нормах и правовых актах.

Сотрудничество по уголовной юстиции предполагает, что страны Европей­ского союза действуют в соответствии с 31 статьей Договора ЕС и прилагают сов­местные усилия.

Сотрудничество стран ЕС в области уголовной юстиции включает в себя:

  • улучшение процессуальных законов стран-участниц ЕС;
  • расследование уголовных дел с последующим исполнением судебного нака­зания;
  • преступную экстрадицию;
  • разграничение уголовных дел по подведомственности по странам-участ­ни­цам;
  • улучшение законов на тему противодействия тяжким преступлениям, напри­мер, распространения наркотических средств, организованной преступности.

В целом безопасность в странах ЕС, также как и обеспечение правопорядка, во многом складывается из полицейского сотрудничества. Это объясняется транс­на­циональной преступностью в странах ЕС и усилением криминологической об­становки. В этой связи нужно скоординироваться правоохранительным органам раз­ных государств.

Итак, акт третичного права — это основа права, на которой строится работа Европола. Одновременно акт третичного права является третьей опорой ЕС. Учи­тывается множество особенностей по работе организации, а также регулированию ее деятельности в правовом положении Европола.

Среди основных организаций Европейского союза Европол отличается нали­чием своей правосубъектности международного типа. Это прописано во 2 статье Ре­шения Совета. По необходимости Европол может самостоятельно взаимодей­ст­во­вать и подписывать соглашения с международными организациями и третьими стра­нами. Так, 3 ноября 2003 года начато сотрудничество с Россией, в соответ­ст­вии с подписанием соответствующего соглашения. Можно с уверенностью ска­зать, что Европол стоит на одной ступени с Советом ЕС, Европейским парла­мен­том, Европейской комиссией. Одновременно, ошибочно относить Европол к ин­ститутам ЕС, ведь в учредительных договорах не прописан статус Европола и его правовое положение[19].

 

1.3. Принципы международных правоохранительных организаций

Перечислим основные принципы работы Интерпола специального типа.

Первый принцип — принцип сотрудничества лишь по борьбе с преступления­ми по общим уголовным делам. С 1946 года Международная комиссия уголовной полиции рассматривает и предотвращает только общеуголовные преступления. Общеуголовные преступления — это опасные для общества действия, за которыми следует наказание в соответствии с нормами уголовного права стран-участниц. Эти деяния не связываются с политикой. Органы полиции должны обращать вни­ма­ние только на те преступления, которые входят в согласованную категорию. В 3 статье Устава прописан принцип, который предполагает, что организации строго запрещается любое вмешательство или деятельность политического, военного, религиозного или расового характера.

В 3 статье Устава есть разграничения, по которым Интерпол не может сотруд­ни­чать с организациями:

  • политические деяния, военные деяния, религиозные деяния и расовые дея­ния, которые автоматически подпадают под действие ст. 3;
  • религиозные деяния, политические деяния, расовые деяния, военные деяния, состав которых фактически не связан с перечисленными направлениями. В этом случае учитывается место, в котором преступление совершено, какое правовое по­ложение потерпевшего, представляет ли опасность для общества данное деяние;
  • общеуголовные преступления.

В результате, полагаясь на данные критерия, Интерпол квалифицирует макси­маль­ное количество преступлений, по которым организовывает совместную рабо­ту. Сюда же относят сотрудничество с международными органами уголовного пра­во­судия.

Следующий принцип — принцип функциональности сотрудничества. Интер­пол сотрудничает со всеми органами правоохранительной деятельности госу­дарств, работа которых направлена на борьбу с преступностью. При этом неважно, как официально называется правоохранительный орган. В этом смысле под уго­лов­ной полицией понимаются функции, а не сама система полицейских органов.

Следующий принцип — принцип гибкости и оперативности методов деятель­нос­ти. Интерпол работает с использованием оперативных и гибких методов рабо­ты, а также с теми методами, которые легко можно изменить. При этом Интерпол бе­рет во внимание то, что структуры политической сферы и социальной сферы до­ста­точно разнообразны. Интерпол изучает разные мировые ситуации для обо­га­ще­ния опыта работы. Действия, которые органы полиции стран-участников предпри­нимают, сказываются на международном сотрудничестве полиции[20].

Подчеркнем, что недавние расследования в рамках принципов работы меж­ду­на­родных правоохранительных организаций показали, что террористы исполь­зо­вали нелегальные миграционные сети для быстрого перехода границы территории стран ЕС. Террористов всегда поддерживали и поддерживают организованные пре­ступные группы. В этой связи участие в организованных преступных группах угрожает странам ЕС. Также государствам-участникам угрожает доступ органи­зованных преступных групп к ресурсам преступной сети.

Прослеживается взаимосвязь и интернациональность в европейском мировоз­зре­нии общества. Организованная преступность этим пользуется, активно налажи­вая международную взаимосвязь[21]. Организованная преступность в рамках фор­му­лировки ООН — это объединение трех и более лиц в группу с целью совместной преступной деятельности. Она проводится для финансового обогащения, матери­аль­ной выгоды и существует в течение длительного времени. Подобное опре­де­ле­ние встречается в Конвенции ООН и в решении Совета Европы от 24 октября 2008 года[22]. В этом определении показывается мировая концепция организованной преступности в правоохранительных организациях.

В течение последних лет организованная преступность и террористическая де­ятельность на территории стран ЕС вовлекла в себя почти 200 национальностей. В основном создаются преступные группировки, чья деятельность распрост­ра­ня­ется на международном уровне. В этом случае в группировки входит более чем од­ной национальности, при этом основная масса преступников — это граждане ЕС[23].

Отметим двойственность угрозы между терроризмом и организованной прес­туп­ностью интернационального типа. Так, есть угроза того, что террористические группы потенциально могут создать смертельное оружие из-за того, что налажены поставки через границу поддельных документов и огнестрельного оружия. В этом им помогают криминальные организованные группы. Также стоит отметить, что при увеличении участия террористов в организованных группах увеличивается фи­нансирование групп, усиливается террористическая и организованная деятель­ность. Преступники торгуют наркотиками, отмывают деньги, распространяют ору­жие и др.

В 2013 году с целью усиления работы по борьбе с преступностью и междуна­род­ными угрозами вышло издание «Оценка опасности угроз организованной преступности 2013» (ООУОП 2013)[24]. Через четыре года вышло второе издание — ООУОП 2017. Во втором издании перечислены меры, которые созданы после ана­ли­зирования главных угроз для стран ЕС. На ближайшее время будут прора­ба­ты­ваться приоритеты работы министрами Совета юстиции и внутренних дел. Многие правоохранительные органы государств, входящих в Евросоюз, совместно соз­да­ва­ли ООУОП 2017. Они учитывали стратегию работы Европола, а также его опе­ра­тивные соглашения, совместную работу с институциональными партнерами Ев­ро­союза.

Проблемы международной безопасности решаются в партнерстве ЕС и Евро­по­лом. Основой является платформа, на которой организация и государства об­ме­ниваются данными по разведке криминальной обстановки, анализируют данные международных расследований и оперативно поддерживают громкие рассле­до­ва­ния на территории Европы. В Евросоюзе проведена самая крупная оценка опас­ности, исходящей от организованной преступности в 2017 году. В результате сов­местной работы собраны данные по угрозе организованной преступности.

Так, в ООУОП 2017 вошла информация, полученная при анализе угроз интер­национального типа. В результате выделены основные приоритеты для того, чтобы повысить эффективность воздействия на террористические группы путем сов­ме­ст­ной работы стран ЕС и Европола:

  • незаконное пресечение границ стран ЕС;
  • оборот наркотиков, незаконное производство и их распространение;
  • киберпреступность;
  • торговля людьми.

Также приоритетны такие направления деятельности Европола в рамках борь­бы с организованной преступностью, как отмывание денег, мошенничество с до­ку­ментами, торговля услугами и товарами незаконного типа через интернет.

Взаимосвязь терроризма и организованной преступности описана в ООУОП 2017. В 2013 году Европолом выявлено 3600 международных организованных групп. За четыре года их количество выросло до пяти тысяч. Сейчас они находятся под следствием в ЕС. В основном увеличение числа преступных групп объясняется тем, что правоохранительные органы улучшили направление разведки, а также улучшилась работа по взаимодействию правоохранительных органов. Они стали больше обмениваться данными в повседневной работе.

В 2010 году принят Цикл политики руководителями ЕС. Цикл политики — это определенный набор стратегических действий для противодействия организо­ван­ной преступности. Один цикл длится в течение четырех лет. Далее действия оп­ти­ми­зируются, координируются и согласовываются руководством всех стран, входя­щих в ЕС.

Пока длится четырехлетний цикл, все государства-участники ЕС усиливают действия по поимке преступников на национальном уровне. Также на европейском уровне усиливаются ресурсы по действиям в этой сфере. Полагаясь на опыт пре­ды­дущих лет, Совет юстиции и внутренних дел ЕС разработал цикл политики, ко­то­рый рассчитан на 2018-2021 года.

Каждое государство дает свое определение организованной преступности. На территориях сразу нескольких государств организованные группировки осуще­ст­вляют разные преступные действия, например:

  • распространение незаконных товаров;
  • распространение наркотиков;
  • распространение оружия;
  • торговля людьми;
  • контрафакция;
  • отмывание денег.

В этой связи Интерпол выделил три вида преступной сети, в каждом из ко­то­рых свои сложности и проблемы. Организация разработала ряд действий по борьбе с этими преступлениями, а также помогает странам, входящих в ЕС противостоять преступность. Интерпол сотрудничает с МПО и национальными правоохрани­тель­ными органами для решения поставленных проблем.

Первая проблема — это Азиатский синдикат. Он организовывает мировые се­рьез­ные преступления в области контрабанды людей, наркотрафика, незаконных азартных игр, похищения людей, отмывания денег, вымогательства.

Интерпол разработал проект «Азиатская организованная преступность», в ко­то­ром предлагает местную координацию действий всех стран-участниц. Только сов­местные действия помогут побороть преступность. На международных фору­мах по соответствующей теме правоохранительные органы делятся опытом и дан­ными с разведки. Созвана специальная азиатско-тихоокеанская группа экспертов. Они проводят совещания на постоянной основе, обсуждают методы работы, тен­денции борьбы с преступностью, проводят совместные операции по поимке пре­ступ­ников[25].

Следующий проект — это «Миллениум». Он создан для борьбы с транснацио­наль­ной организованной преступностью Евразии. Интерпол полагает, что орга­ни­зо­ванные группы включают в себя выходцев из бывшего СССР, бывших госу­дарств Восточной Европы коммунистического типа. С каждым годом количество пре­ступных групп увеличивается, что представляет глобальную мировую опас­ность[26].

Регулярно национальное центральное Бюро организации дает соответствую­щие сведения. Эксперты анализируют данные, оценивают обстановку, связанную с организованной преступностью, а после готовят доклад по громким уголовным делам.

Так, проведено несколько заседаний проекта «Миллениум» в разных госу­дарствах, например, в 2015 году в Чехии и в 2016 году в Грузии.

В 2017 году заседание проекта проводилось в Москве. В столицу прибыло 43 представителя проекта, а именно представители из таких стран, как Америка, ОАЭ, Ирландия, Австрия, Германия, Греция, Япония, Швеция. Были пред­ста­ви­тели Нидерландов, Франции, Латвии, Испании, Дании, Австралии, Азербайджана, Чехии, Андорры.

Проект «Розовые пантеры» 2007–2016 годов наиболее важный. Он был на­прав­лен на поимку воров, действующих в ювелирных салонах разных стран.

По актуальным данным за шестнадцать лет эта организационная группа огра­била почти 400 ювелирных магазинов. Украдено ценностей на общую сумму более чем 300 миллионов евро.

Эксперты проекта «Розовые пантеры» выявляли взаимосвязь краж в разных государствах, анализировали данные о преступниках, подводили итог всех пре­ступлений.

Сейчас многие страны-участницы получают помощь Интерпола в борьбе с ор­га­низованной преступностью. Интерпол внедряет новые методы работы, исполь­зует современные специализированные инструменты и открывает новые возмож­ности работы.

 

  1. Волеводз А. Г. К вопросу о сущности и содержании международного сотрудничества в борьбе с преступностью // Международное уголовное право и международная юстиция. — 2007. — № 1. — С. 11-20.
  2. Волеводз А. Г. Международные правоохранительные организации: понятие и современ­ная система // Международное уголовное право и международная юстиция. — 2011. — № 2. — С. 9-12.
  3. Постановление Европейского Суда по правам человека по жалобе № 62439/12 и др. от 17 сентября 2020 г. Текст электронный // СПС Гарант [сайт]. – URL: https://base.garant.ru/71462944/#block_4/ (дата обращения 08.11.2021)
  4. Постановление Европейского Суда по правам человека по жалобе № 20649/18 от 10 сентября 2020 г. Текст электронный // Обращения в ЕСПЧ [сайт]. – URL: https://european-court-help.ru/delo-20649-18-r-r-i-r-d-protiv-slovakii/ (дата обращения 08.11.2021)
  5. Постановление Европейского Суда по правам человека по жалобе № 17496/19 от 3 сентября 2020 г. Текст электронный // Обращения в ЕСПЧ [сайт]. – URL: https://european-court-help.ru/delo-17496-19-levchuk-protiv-ukrainy/ (дата обращения 08.11.2021)
  6. Бабаев С. Н. К вопросу о необходимости учебного курса «Международные правоох­ра­ни­тельные организации» // Международно-правовые чтения. — 2003. — №1. — С. 186-192.
  7. Ромашев Ю. С. Международное правоохранительное право. — М.: Норма, 2010. С. 7-23 (368 с.).
  8. Волеводз А. Г. Международные правоохранительные организации: Учеб. пос. — М.: Проспект, 2011. С. 39-42.
  9. Купреев С. С. К вопросу о соотношении понятий «правосубъектность» и «правоспособ­ность» международных организаций // Международное публичное и частное право. — 2009. — № 3. — С. 24-28.
  10. Валеев Р. М., Курдюков Г. И. Международное право. Общая часть: Учебник. — М.: Статут, 2011. — 543 с.
  11. Валеев Р. М., Курдюков Г. И. Указ. раб. С. 321.
  12. Броунли Я. Международное право: в 2-х кн. / Перевод с англ. канд. юрид. наук С. Н. Андрианова. Под ред. и со вступ. статьей чл.-кор. АН СССР Г. И. Тункина. — М.: Прогресс, 1977. С. 410.
  13. Усенко Е. Т. Очерки теории международного права: Сборник произведений. — М.: Норма, 2008. — 240 с.
  14. Там же. С. 23.
  15. Устав Международной организации уголовной полиции (Интерпол) (вступил в силу 13 июня 1956 г., с изменениями по состоянию на 1 января 1986 г.). Текст электронный // СПС Гарант [сайт]. – URL: https://base.garant.ru/1306105/ (дата обращения: 01.10.2021)
  16. Броунли Я. Указ. раб. С. 410.
  17. Овчинский В. С. Интерпол в вопросах и ответах: Учеб. пос.: 2-е изд., перераб. и доп. — М.: ИНФРА-М, 2008. С. 21.
  18. Оценка организованной преступности 2013: отчет – Текст электронный // Europol official website [сайт]. URL: https://www.europol.europa.eu/sites/default/files/documents/socta 2013.pdf (дата обращения: 02.10.2021)
  19. Кондрат Е. Н. Международная финансовая безопасность в условиях глобализации. Основные направления правоохранительного сотрудничества государств: Монография: 4-е изд., стер. — М.: Юстицинформ, 2015. С. 39 (591 с.).
  20. Волеводз А. Г. Международные правоохранительные организации: Учеб. пос. — М.: Проспект, 2011. С. 56 (344 с.).
  21. Поздняков А. Н. К вопросу о транснациональном характере этнической организованной преступности и некоторых аспектах противодействия ей // Закон и право. — 2014. — № 10. — С. 139-144.
  22. О борьбе с организованной преступностью: Рамочное решение № 2008/841/ПВД Совета Европейского Союза (принято в г. Люксембурге 24.10.2008). Текст электронный // СПС КонсультантПлюс [сайт]. URL: http://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req= doc&base=INT&n=46707#0 (дата обращения: 01.10.2021)
  23. Оценка опасности угроз организованной преступности 2017: отчет. Текст электронный // Europol official website [сайт]. URL: https://www.europol.europa.eu/activities-services/main-reports/european-union serious-and-organised-crime-threat-assessment-2017 (дата обращения: 02.10.2021)
  24. Оценка организованной преступности 2013: отчет. Текст электронный // Europol official website [сайт]. URL: https://www.europol.europa.eu/sites/default/files/documents/socta 2013.pdf (дата обращения: 02.10.2021)
  25. Азиатская организованная преступность: Текст электронный // Interpol official website [сайт]. URL: https://www.interpol.int/Crimes/Organized-crime/Asian-organized-crime (дата обращения: 02.10.2021)
  26. Проект Миллениум: Текст электронный // Interpol official website [сайт]. URL: https://www.interpol.int/Crimes/Organized-crime/Project-Millennium (дата обращения: 02.10.2021)

Поиск

Последние статьи

Свежие комментарии

Статьи по номерам

Статьи по авторам

Аужанов Р. Б. (3) Ахметов А. Т. (3) Ахметуллина А. М. (4) Байкунакова Г. А. (5) Балтабаев С. А. (4) Бекишева С. Д. (10) Бүркітбаев Қ. А. (2) Галым Ф. Г. (2) Гузикова В. В. (3) Джаксыбаев А. С. (4) Ермекова З. Д. (5) Жармаганбетова К. Т. (5) Жубандыкова Л. А. (4) Жумабаева Г. А. (3) Калыкбаев Р. А. (2) Каратикенова Д. К. (2) Кочмарик Ю. (11) Кудабаев Р. А. (3) Курманбаев Е. Б. (4) Летута Т. В. (2) Максименко Е. И. (18) Медведчикова Л. Г. (2) Медиев Р. А. (13) Минайдаров С. М. (4) Молдыбаева Р. Б. (3) Мусаева А. Ю. (2) Мырзабаева Д. Р. (2) Нестерова В. Е. (3) Нурушев А. А. (5) Пестова Т. П. (3) Рамазанова А. Р. (3) Сагиева Г. К. (9) Саханова Н. Т. (7) Сиязова Ж. С. (3) Скворцов А. П. (13) Смушкин А. Б. (2) Сулейманова Г. Ж. (16) Таранова Т. С. (2) Усенко М. С. (4) Филиппова Е. О. (4) Хон Л. О. (3) Шагивалеева И. З. (5) Шумских Ю. Л. (2) Юрин В. М. (5) Әбдәлі А. А. (3)