Мир закона

Тапаев С. Б. — главный научный сотрудник Академии правоохранительных органов при Генеральной прокуратуре Республики Казахстан, старший советник юстиции; Имангалиев Н. К. — главный научный сотрудник Академии правоохранительных органов при Генеральной прокуратуре Республики Казахстан, кандидат юридических наук, старший советник юстиции С. Б. Тапаев — Қазақстан Республикасы Бас прокуратурасы жанындағы Құқық қорғау органдары Академиясының бас ғылыми қызметкері, аға әділет кеңесшісі; Н. К. Иманғалиев — Қазақстан Республикасы Бас прокуратурасы жанындағы Құқық қорғау органдары Академиясының бас ғылыми қызметкері, заң ғылымдарының кандидаты, аға әділет кеңесшісі Tapaev S. — chief researcher of the Academy of law enforcement agencies under the Prosecutor General’s office of the Republic of Kazakhstan, senior adviser of justice; Imangaliev N. — chief researcher of the Academy of law enforcement agencies under the Prosecutor General’s office of the Republic of Kazakhstan, candidate of legal Sciences, senior adviser of justice УДК 343(1)

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И ПРАКТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ИНСТИТУТА УГОЛОВНОГО ПРЕСЛЕДОВАНИЯ, ПОЛНОМОЧИЯ ПРОКУРОРА ПО ЕЕ ОСУЩЕСТВЛЕНИЮ

ҚЫЛМЫСТЫҚ ҚУДАЛАУ ИНСТИТУТЫНЫҢ ТЕОРИЯЛЫҚ ЖӘНЕ ПРАКТИКАЛЫҚ АСПЕКТІЛЕРІ, ОНЫ ЖҮЗЕГЕ АСЫРУ  БОЙЫНША ПРОКУРОРДЫҢ ӨКІЛЕТТІКТЕРІ

THEORETICAL AND PRACTICAL ASPECTS OF THE INSTITUTION OF CRIMINAL PROSECUTION, THE PROSECUTOR’S POWERS  TO IMPLEMENT IT

АННОТАЦИЯ В статье рассматривается понятие уголовного преследования в уголовном законодательстве и полномочия прокурора по осуществлению функций уголовного преследования. ТҮЙІН Мақалада қылмыстық заңнамадағы қылмыстық қудалау ұғымы және қылмыстық қудалау функцияларын жүзеге асыру бойынша прокурордың өкілеттігі қарастырылады. ANNOTATION The article deals with the concept of criminal prosecution in criminal legislation and the powers of the prosecutor to carry out the function of criminal prosecution. Ключевые слова: уголовное преследование, надзорные функции, полномочия прокурора, кадровый потенциал. Түйін сөздер: қылмыстық қудалау, қадағалау функциялары, прокурордың өкілеттігі, кадрлық әлеует. Keywords: criminal prosecution, supervisory functions, powers of the prosecutor, personnel potential. В современной теории уголовного законодательства понятие «уголовное преследование» в целях более успешного практического применения неоднократно подвергалось всестороннему юридическому анализу. По указанной теме написано множество работ, свое профессиональное мнение и позицию изложили в юридической литературе многие видные ученые-юристы. Присутствие различных теоретических суждений, в целом, компенсировалось наличием единой позиции относительно важности этих аспектов. Всех, безусловно, связывала цель придать своим теоретическим изысканиям насыщенный практический смысл. Следует отметить, что наиболее тесное соприкосновение имеют институты уголовного преследования и следственных действий, когда существует возможность воочию увидеть результаты оказываемого ими влияния. Оно выражается в повсеместном применении процессуальных норм органами дознания и предварительного следствия при производстве досудебного расследования. Это взаимопроникновение доктрины с практикой еще более углубляется, когда в законе от начала и до конца проведена единая концепция процессуального порядка реализации указанных действий¹. В правовой действительности каждый институт или отдельные нормы права имеют глубокие социальные корни и учреждаются для выполнения определенных общественно значимых функций. Дискуссионным в теории уголовно-процессуальной науки является также вопрос о начале реализации функции уголовного преследования, а также действительном ее содержании. Уголовное преследование, как считают некоторые ученые — это процес суальная деятельность, но в теории рассматривается и как уголовно-процессуальная функция, которая осуществляется в трех формах — в частном, частнопубличном и публичном порядке². Под уголовно-процессуальными функциями Б. Х. Толеубекова понимает «основные виды и направления процессуальной деятельности, которые могут быть дифференцированы в уголовном процессе в зависимости от специальных и частных целей и задач, достигаемых в результате деятельности компетентных органов, ведущих производство по делу, к участию в котором привлекаются иные лица, защищающие свои интересы»³. На наш взгляд, похожее мнение соприкасается с устоявшейся правоприменительной практикой, где расследование может быть связано с привлечением лица к ответственности, в которое активно подключается защита и все это заканчивается итоговым разрешением уголовного дела. По мнению М. С. Строговича, «Уголовное преследование — это деятельность следователя (или органа дознания) и прокурора в отношении определенного лица, привлеченного к уголовной ответственности в качестве обвиняемого, направленная на то, чтобы изобличить это лицо в совершении преступления, показать его виновность, обеспечить применение к нему заслуженного наказания. При этом актом возбуждения уголовного преследования является акт привлечения определенного лица к делу в качестве обвиняемого, ни в коем случае нельзя смешивать возбуждение уголовного преследования с возбуждением уголовного дела»⁴. И. П. Корякин полагает, что «актом начала уголовного преследования считается вынесение постановления о привлечении в качестве обвиняемого. Однако, анализ современного уголовно-процессуального законодательства и права показывает, что началом преследования в уголовном судопроизводстве следует считать не только момент привлечения в качестве обвиняемого»⁵. Аналогичной точки зрения придерживается и А. М. Ларин, считающий, что «вопрос о возбуждении уголовного преследования, о его первоначальном моменте ближайшим образом связан с положением личности в уголовном процессе, поскольку этим моментом обусловлено возникновение защиты»⁶. В истории современного Казахстана понятие «уголовное преследование» (обвинение) впервые употреблено в УПК от 13 декабря 1997 г., а затем и в новой редакции УПК от 4 июля 2014 г. Между тем, большинство ученых-процессуалистов сошлись во мнении о надобности стратегического изменения стандартов и механизмов уголовного преследования. Конституционная реформа 1995 года положило начало глубокому реформированию уголовного процесса, придав уголовному преследованию современный облик с международным акцентом, но с элементами национальной особенности. Началась эра построения унифицированной казахстанской модели уголовнопроцессуального законодательства. Впервые на постсоветском пространстве произведена радикальная реформа следственных органов. Органы прокуратуры были отделены от расследования уголовных преступ лений и их главнейшей задачей стало обеспечение законности в уголовном процессе. Исходом первого этапа реформы стало введение с начала 1998 года нового Уголовно-процессуального кодекса независимого Казахстана. Особенной и оригинальной чертой стало теоретическое изменение понятия уголовного преследования. С введением с 2015 года нового Уголовно-процессуального кодекса эти понятия не подверглись изменениям. Юридический смысл понятия «уголовное преследование» в УПК (старой и принятой редакции) не претерпел никаких изменений, за исключением видоизменения деяния, то есть преступление изменено на уголовное правонарушение. Инициированная Первым Президентом страны — Елбасы конституционная реформа 2017 года положила начало правовой реконструкции этого института. Законом РК «О внесении изменений и дополнений в Конституцию Республики Казахстан» от 10 марта 2017 г. № 51-VI ЗРК статья 83 Конституции претерпела существенные изменения. Прокуратура, наряду с осуществлением высшего надзора за соблюдением законности на территории Республики Казахстан и представления интересов государства, в суде наделена полномочиями от имени государства осуществлять уголовное преследование⁷. Данные поправки предполагают более активное участие прокуратуры на всех стадиях расследования уголовного дела, подчеркивая важность такого направления, как уголовное преследование. Опыт правоохранительной деятельности стран ОЭСР, в частности Германии, Франции, Швейцарии, Швеции, Турции показал, что там нет искусственного разделения на оперативные и следственные службы. Уголовное преследование в них осуществляется под процессуальным руководством прокурора. В германском уголовном процессе начало производства связано лишь с про ведением первоначальных следственных действий в рамках дознания. Да и сама стадия дознания уголовно-процессуальными нормами четко не регламентирована. Целью дознания является установление подозрения, а не изобличение обвиняемого. Органом дознания является прокуратура, которая может производить либо самостоятельное дознание, либо с помощью «властей и чиновников полицейской службы», обязанных выполнять все требования или поручения прокуратуры. Полиция, получив сообщение о совершении преступления, вправе произвести не терпящие отлагательства следственные действия, а затем обязана передать все материалы прокурору для дальнейшего дознания. В Украине прокурор не только зачитывает подозрение, но и сам начинает досудебное расследование. Аналогичная форма осуществления уголовного преследования предусмотрена в Грузии и странах Прибалтики. По нашему мнению, в процессе изменения и дополнения действующего законодательства возникает необходимость в уточнении понятия «уголовное преследование», пределов и полномочий должностных лиц государственных органов, осуществляющих функцию уголовного преследования, четкое взаимоотношение их с прокурорами в свете новой конституционной реформы. Полномочия прокурора по уголовному преследованию с учетом конституционных изменений условно можно разделить на две группы:

Непосредственно две функции (в основной надзорной группе) развили прокурорские полномочия на досудебной стадии по привлечению лиц, к уголовной ответственности, а дополнительная (функция по расследованию преступления) взаимосвязана с надзорными функциями прокурора. Правоприменительная практика свидетельствует, что деятельность человека не всегда носит правомерный характер, то есть в процессе уголовного преследования решающую роль играет человеческий фактор. Прокуроры, следователи и дознаватели наделяются властными полномочиями для защиты интересов общества, государства и его граждан от различных посягательств и в своем служебном общении с другими людьми представляют государственную власть. Их многогранная деятельность регулируется не только правовыми нормами, она опирается также на нормы, принципы и требования нравственности, сформировавшиеся в обществе на основе представлений о справедливости и порядочности. Обеспечение законности не происходит стихийно, а требует целенаправленного воздействия на поведение субъектов общественных отношений. Таким образом, с учетом нового конституционного требования, возникла настоятельная необходимость кардинального изменения места и правового статуса ключевых участников досудебного производства — сотрудников органов расследования. Представляется логичным, чтобы названные сотрудники органов досудебного производства, согласно новой конституционной установки, оказались в системе органов прокуратуры, сохранив при этом самостоятельность. Полагаем, что данный процесс должен происходить поэтапно с одновременным формированием кадрового потенциала в сфере уголовного преследования.

1. Капсалямов К. Ж. Уголовное преследование и способы собирания доказательств. — Астана: ИКФ Фолиант, 2001.
2. Ешназаров А. А. Привилегия и иммунитет в уголовном процессе по законодательству Республики Казахстан. — Алматы, 2009. С. 68.
3. Толеубекова Б. Х. Уголовно-процессуальное право Республики Казахстан. Часть общая: Учебник. — Алматы: «Баспа», 1998. С. 73.
4. Строгович М. С. Уголовное преследование в советском уголовном процессе. — М., 1951. С. 65.
5. Корякин И. П. Иммунитет в уголовном судопроизводстве: Дис. … канд. юрид. наук. — Караганда, 2002. С. 70-71.
6. Ларин А. М. Расследование по уголовному делу: процессуальные функции. — М., 1986. С. 38.
7. Закон РК «О внесении изменений и дополнений в Конституцию Республики Казахстан» от 10.03.2017г. №51-VI ЗРК // zakon.kz.