Мир закона

Продолжение

 МРНТИ 10.87.51

УДК 341.45

 Сабитова К. Р. — кафедра административного и финансового права юриди­ческого факультета Оренбургского Государственного Университета (Россий­ская Федерация, г. Оренбург)

Максименко Елена Ивановна — научный руководитель, заместитель декана юридичес­кого факультета Оренбургского Государственного Университета, кандидат педа­го­гических наук, доцент (Российская Федерация, г. Оренбург)

ПРАВОВОЙ СТАТУС МЕЖДУНАРОДНЫХ ПРАВООХРАНИТЕЛЬНЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ И ИХ РОЛЬ В ПРОТИВОДЕЙСТВИИ ПРЕСТУПНОСТИ

Аннотация. Выпускная квалификационная работа посвящена теме «Право­вой статус международных правоохранительных организаций и их роль в противо­дей­ствии преступности». В работе исследуются особенности международных пра­во­охранительных организаций. Раскрывается значимость деятельности междуна­род­ных правоохранительных организаций в противодействии преступности.

Используя труды ученых, сделавших определенный вклад в юридическую науку предмета исследований и изучения международных правоохранительных организаций, автором были выявлены особенности элементов правового статуса международных правоохранительных организаций, а также раскрыты основные положения, касающиеся деятельности международных правоохранительных ор­ганизаций в противодействии преступности.

Ключевые слова: борьба с преступностью, международное сотруд­ни­чество, соглашение, правоохранительные органы, организации, права, обязанности, принципы.

Сабитова К. Р. — Орынбор мемлекеттік университетінің заң факультеті әкімшілік және қаржылық құқық кафедрасы (Ресей Федерациясы, Орынбор қ.)

Максименко Елена Ивановна — ғылыми жетекшісі, Орынбор мемлекеттік универ­ситетінің заң факультеті деканының орынбасары, педагогика ғылымдарының кандидаты, доцент (Ресей Федерациясы, Орынбор қ.)

ХАЛЫҚАРАЛЫҚ ҚҰҚЫҚ ҚОРҒАУ ҰЙЫМДАРЫНЫҢ ҚҰҚЫҚТЫҚ МӘРТЕБЕСІ ЖӘНЕ ОЛАРДЫҢ ҚЫЛМЫСТЫЛЫҚҚА ҚАРСЫ
 ІС-ҚИМЫЛДАҒЫ РӨЛІ

Түйін. Бітірушінің қорытынды біліктілік жұмысы «Халықаралық құқық қор­ғау ұйымдарының құқықтық мәртебесі және олардың қылмысқа қарсы іс-қимыл­дағы рөлі» тақырыбына арналған. Жұмыста халықаралық құқық қорғау ұйым­да­ры­ның ерекшеліктері зерттелген. Халықаралық құқық қорғау ұйымдары қызметі­нің қылмыстылықпен күрестегі іс-қимылдың маңыздылығы ашылады.

Автор зерттеу пәнінің заң ғылымына белгілі бір үлес қосқан ғалымдардың ең­бектерін пайдалана отырып және халықаралық құқық қорғау ұйымдарын зерделеу ар­қылы халықаралық құқық қорғау ұйымдарының құқықтық мәртебесі элемент­те­рінің ерекшеліктерін анықтады, сондай-ақ халықаралық құқық қорғау ұйымдары­ның қылмысқа қарсы іс-қимылдағы қызметіне қатысты негізгі ережелерді қарас­ты­рылды.

Түйінді сөздер: қылмыстылықпен күрес, халықаралық ынтымақтастық, келісім, құқық қорғау органдары, ұйымдар, құқықтар, міндеттер, қағидаттар.

Sabitova K. R. — department of administrative and financial law of faculty of law of the Orenburg State University (Russian Federation, Orenburg);

Maksimenko Elena Ivanovna — scientific supervisor, deputy dean of the faculty of law of Orenburg State University, candidate of pedagogical sciences, associate professor (Russian Federation, Orenburg)

THE LEGAL STATUS OF INTERNATIONAL LAW ENFORCEMENT ORGANIZATIONS AND THEIR ROLE IN COMBATING CRIME

Annotation. The final qualifying work is devoted to the topic «The legal status of international law enforcement organizations and their role in combating crime.» The paper examines the features of international law enforcement organizations. The importance of the activities of international law enforcement organizations in combating crime is revealed. Using the works of scientists who have made a certain contribution to the legal science of the subject of research and study of international law enforcement organizations, the author identified the features of the elements of the legal status of international law enforcement organizations, as well as revealed the main provisions concerning the activities of international law enforcement organizations in combating crime.

Keywords: crime fighting, international cooperation, agreement, law enforcement agencies, organizations, rights, duties, principles.

 

2. Основные элементы правового статуса международных правоохранительных организаций

2.1. Особенности элементов правового статуса международных правоохранительных организаций

В рамках международного сотрудничества по борьбе с преступностью отво­дит­ся разная роль международным правоохранительным организациям. Правовой статус МПО — равноправность субъектов при подписании договоров одного уров­ня или подписании международных договоров в определенных международно-пра­вовых отношениях.

В операциях международного уровня задействованы многие правоохрани­тель­ные органы. Самые известные правоохранительные организации — это Евро­пол, Интерпол. У них есть много постоянных структур разного направления.

Статус международных правоохранительных организаций отличается специ­фич­ными особенностями:

Отсутствие подчиненности МПО друг другу, а также диктатура и навязывание воли друг другу. Нужно отметить, что построение отношений между международ­ны­ми правоохранительными организациями и отдельными государствами-участ­ни­ками в основном происходит на координационной основе. Между ними не суще­ст­вует субординации. Также отметим равноправие субъектов международно-пра­во­вых организаций.

Относительность и ограниченность равноправия МПО из-за разных полномо­чий. В этой связи МПО нельзя сравнивать на одном уровне со странами, которые участвуют в международных отношениях. Также МПО нельзя приравнивать к меж­дународным правовым субъектам с принципом суверенного равенства.

Разные обязанности и права МПО для борьбы с преступностью в области меж­ду­народного сотрудничества. В этой связи равноправия МПО и государств-участ­ников не может быть. Также не может быть равноправия МПО и правоохра­ни­тель­ных органов национального уровня, которые представляют интересы своей стра­ны.

Отсутствует система при объединении МПО в отличие от системы судов и сис­темы национальных правоохранительных органов. Между международными правоохранительными организациями нет иерархии. Между собой они финансово независимы, административно не подчиняются друг другу и организуют свою работу по-разному[1].

Подчеркнем особенности правового статуса Европола. Во 2 статье Решения Со­вета говорится о том, что организация имеет самостоятельную правосубъект­ность. В этой связи Европол может сам подписывать соглашения с третьими стра­на­ми, соглашения со странами, которые не входят в Евросоюз, соглашения с меж­ду­народными организациями. Так, Европол подписал соглашение с Интерполом в рам­ках 23 статьи Решения Совета. Этот факт противоречит принципу единой правосубъектности стран ЕС и является исключением для Европола. При этом принцип единой правосубъектности в рамках 47 статьи ДЕС предполагает, что ЕС выступает как единое целое во время заключения международных соглашений и подписания новых нормативных прав.

Европол использует эти полномочия в свою пользу. На этой основе Европол под­писал в 2003 году Соглашение о сотрудничестве с РФ. Подписание подтверж­дает, что у Европейской полицейской организации есть собственные обязанности и права, к тому же Европол действует автономно. Он не связан с другими орга­ни­за­циями Евросоюза, в результате определяется место Европола наряду с Европей­ским парламентом, Европейской Комиссией и другими институтами ЕС. Одновре­мен­но нужно сказать, что Европол не является институтом Европейского Союза из-за того, что учредительные договора не регламентируют правовое положение и статус Европола.

Кроме того, в 35 статье говорится, что Европол финансово не зависит от Евро­союза. У организации свой бюджет. Он складывается из периодических вкладов ев­ро­пейских государств. В 42 статье Решения говорится, что бюджет может фор­мироваться и из прямых субсидий. Сейчас Евросоюз выделяет из своего бюджета финансы на содержание Европола. Из-за этого независимость организации под вопросом. Также финансирование ЕС сказывается на то, что Финансовый комитет и Финансовый контролер больше не входят в организационную структуру Евро­пола (ст. 36 Решения).

В 1997 году вышел Протокол «О привилегиях и иммунитетах Европола, чле­нов его органов, заместителей его директора и сотрудников». В нем говорится о том, что гражданская служба сообществ Европы происходит без должностных лиц Ев­ропола. Собственный бюджет Европола складывается из взносов стран-участ­ниц.

Одновременно стоит отметить, что у институтов ЕС есть инструменты для воз­действия на Европол и его работу. С одной стороны Европол работает авто­номно, с другой стороны Европол подчиняется институтам ЕС из-за наличия объем­ных полномочий.

Например, в 42 статье Конвенции говорится, что без ратификации самостоя­тель­но производится регулирование порядка участия Европола в международных отношениях Советом ЕС. Совет вправе изменять предметную компетенцию Евро­пола, изменять определения преступлений. В соответствии с 35 статьей Конвенции бюджет Европола может утверждаться Советом ЕС.

В 34 статье и 28 статье Конвенции речь идет об ограниченности полномочий иных институтов ЕС к Европолу. Европарламент может получать данные о дея­тельности полицейского ведомства, а Комиссия ЕС может воспользоваться правом совещательного голоса при деятельности руководящих органов Европола.

Итак, Европолу отводится особое место в отношении организационного меха­низ­ма Евросоюза и Европейских сообществ. Одновременно у него есть своя пра­восубъектность, своя автономность, что позволяет получить Европолу междуна­род­ный статус. Однако Европол относится к органам Евросоюза из-за того, что он следует нормам ЕС и подотчетен его институтам. Такие функции Европола, как со­трудничество в рамках борьбы с преступностью обуславливаются специфи­чес­кой работой.

Уголовная политика ЕС также проводится с участием Европола. Единая поли­ти­ка строится именно на деятельности Европола. На этой основе действуют еди­ные стандарты по борьбе с преступностью.

Необходимость международной организации по борьбе с преступностью в це­лом возникла уже достаточно давно. Это было обусловлено расширением масш­та­бов преступности, ее быстрой интернационализацией, увеличением ущерба, при­чи­няемого не только непосредственно жертвам, но и интересам общества и госу­дарства.

Сама по себе проблематика необходимости создания организации, координи­рующей сотрудничество разных стран в сфере противодействия международной пре­ступности, начала обозначаться еще в конце XIX века.

Одной из версий того, что явилось толчком к созданию подразделения по ко­ор­ди­нированию действий полиции разных стран, является желание герцога Мона­ко Альберта Первого найти и наказать похитителей его имущества, которые после совершения кражи скрылись в Италии. Раздосадованный таким обманом, он со­брал представителей правоохранительных органов из более 20 стран. Событие под названием Международный съезд сотрудников уголовной полиции прошло в Мо­нако в 1914 году. В результате работы съезда было принято решение о создании про­цедуры ускоренной выдачи преступников среди стран-участниц съезда и об­ще­го банка данных по преступлениям.

Следующий съезд планировалось провести в 1916 году, но начавшаяся Первая мировая война этому помешала.

После окончания войны вопрос об объединении усилий полицейских в борьбе с международной преступностью встал с новой силой, вследствие ухудшения общей экономической обстановки в послевоенной Европе увеличилось и коли­чество криминальных проявлений.

В 1923 году по инициативе руководителя полиции Вены Йогана Шобера в Ав­стрию были приглашены представители полиции европейских стран. В результате встречи была учреждена Международная комиссия уголовной полиции (Интер­пол) со штаб-квартирой в Вене.

Деятельность комиссии на первоначальном этапе и до начала Второй мировой войны была направлена на борьбу с фальшивомонетничеством, торговлей женщи­нами, карманным воровством, кражей предметов искусства, международными убий­ствами, аферами и многими другими преступлениями.

В целом деятельность Международной комиссии уголовной полиции в период с ее создания и до начала Второй мировой войны велась очень активно, разносто­ронне и эффективно, однако, не вдаваясь в подробности ее анализа, следует отме­тить, что главной целью создания Интерпола в первой половине ХХ века стало объединение усилий полиции более 125 государств нашей планеты в их общей борьбе против международной преступности.

После начала Второй мировой войны деятельность организации была полнос­тью прекращена.

В 1946 году, понимая сложность криминогенной обстановки в послевоенной Европе, правительство Бельгии созвало в Брюсселе конгресс Международной ко­мис­сии уголовной полиции. В дальнейшем данные конгрессы стали проводиться регулярно.

В 1956 году на очередной сессии Международной комиссии уголовной поли­ции представители 55 стран-участниц приняли документ об изменении названия на Интерпол и принятии нового устава организации, который с небольшими изме­нениями, внесенными в 1986 году, действует до сих пор.

В последующие годы организация получила позитивное развитие, приобрела влияние на международной арене, повысился ее авторитет и значимость. Так, в 1966 году Интерпол был официально признан Организацией Объединенных На­ций в качестве международной организации, а в 1971 году — и в качестве меж­пра­вительственной. В 1989 году штаб-квартира Интерпола переместилась из Парижа в Лион, где находится и в настоящее время[2].

В современном государстве и обществе Интерпол играет немаловажную роль в обеспечении правопорядка и соблюдения законности, на что прямо указывают его цели. Мероприятия, закрепленные в Уставе, направлены на реализацию целей организации, их можно разделить на несколько видов.

Вопросами безопасности Интерпол занимается с конца 80-х годов ХХ века. Рост использования IT-технологий при совершении преступлений, в том числе в сфе­ре международного терроризма, экстремизма и незаконного оборота наркоти­ческих средств и психотропных веществ, заставил руководство Интерпола уделить этому направлению деятельности повышенное внимание, и в апреле 2015 года в Син­гапуре открылся Глобальный инновационный комплекс Интерпола — научно-исследовательский центр по выявлению преступлений и преступников, действую­щих в сети Интернет, инновационному обучению и оперативной поддержке нацио­нальных представительств стран-участниц Интерпола.

В рамках взаимодействия с Европейским союзом в данном центре создается ин­струмент блокчейн-аналитики «GraphSense», который позволит отслеживать крип­товалютные транзакции. Этот механизм предоставит правоохранительным органам возможность устанавливать криптовалютные адреса, теги и транзакции, вы­являть кластеры, связанные с адресом, и, следовательно, «следить за деньгами» в ходе своих расследований.

Разрабатывается аналитический комплекс под названием «Darkweb Monitor», который будет собирать данные о преступной деятельности в даркнете и использо­вать их для предоставления действенных разведданных для поддержки полицей­ских расследований по всему миру.

Нахождение правоохранительной структуры государства в Интерполе предос­тав­ляет доступ к базам данных Генерального секретариата Интерпола, позволяет осуществлять оперативную связь с правоохранительными органами других стран-членов организации[3].

Национальные центральные бюро выступают структурным звеном сразу двух систем:

1) международной организации уголовной полиции — Интерпола;

2) национальной правоохранительной структуры страны-члена организации.

В рамках координации действий полиции по обеспечению безопасности мож­но привести пример взаимодействия с полицией Аргентины, в результате которого было выявлено лицо, использующее IP-адрес российского сегмента сети Интернет для рассылки противоправного контента. В результате проведенных мероприятий предполагаемого педофила удалось идентифицировать. На основании сведений, фактически полученных с другого конца света по линии Интерпола, на территории нашей страны возбуждено уголовное дело и изобличен преступник.

Наша страна, в силу политической ситуации и господствующей идеологии, дол­гое время игнорировала вступление в Интерпол. Сыскные отделения Совет­ской России и Российской империи заложили фундамент для создания современ­ных подразделений уголовного розыска и иных оперативных подразделений, в обя­зан­ности которых входит раскрытие международных преступлений и розыск скрыв­шихся преступников. Однако необходимость сотрудничества на междуна­род­ном уровне все же была назревшей и предопределила вступление СССР в Ин­терпол.

Это произошло уже на последнем этапе существования Советского государ­ст­ва — 27 сентября 1990 года — на сессии Генеральной Ассамблеи в Оттаве. В даль­нейшем в МВД СССР для организации сотрудничества с полицейскими структу­ра­ми других стран и Генеральным секретариатом Интерпола было создано Наци­о­наль­ное центральное бюро Интерпола.

После распада Советского Союза правопреемником НЦБ МВД СССР, в соот­ветствии с Указом Президента Российской Федерации от 30 июля 1996 г. № 1113 «Об участии Российской Федерации в деятельности Международной организации уголовной полиции — Интерпола», в России является Национальное центральное бюро Интерпола МВД России. В своей деятельности организация руководствуется Положением об НЦБ Интерпола.

По состоянию на 1 января 2021 года территориальные подразделения НЦБ Ин­тер­пола МВД России функционируют в 80 регионах: 9 из них имеют статус отде­лов, 20 — отделений и 50 — групп. Подразделения Интерпола являются связую­щим звеном между НЦБ и региональными правоохранительными органами, решая задачи по обеспечению эффективного международного обмена информацией о пре­ступлениях.

Главными задачами НЦБ Интерпола являются:

• обеспечение эффективного международного обмена информацией о прес­туп­никах;
• оказание содействия в выполнении запросов международных правоохра­ни­тельных организаций и правоохранительных органов иностранных государств в со­ответствии с международными договорами Российской Федерации;
• осуществление наблюдения за исполнением международных договоров по во­просам борьбы с преступностью, участником которых является Российская Фе­де­рация.

Согласно п. 6 ч. 1 ст. 7 Федерального закона «Об оперативно-розыскной дея­тель­ности» запросы международных правоохранительных организаций и правоох­ра­ни­тельных органов иностранных государств, в соответствии с международными договорами Российской Федерации, являются основанием для проведения опера­тив­но-розыскных мероприятий.

Подразделения НЦБ Интерпола в рамках приказа МВД России от 19 июня 2012 г. № 608 «О некоторых вопросах организации оперативно-розыскной дея­тель­ности в системе МВД России» входят в перечень подразделений, правомоч­ных осуществлять оперативно-розыскную деятельность, однако согласно п. 7 ука­зан­ного приказа наделены ограниченными правами на проведение по запросам международных правоохранительных организаций и правоохранительных органов иностранных государств оперативно-розыскных мероприятий: это только опрос, наведение справок и отождествление личности[4].

В настоящее время есть много примеров взаимодействия с правоохрани­теля­ми других стран по линии Интерпола.

Так, одним из самых масштабных с точки зрения объединения усилий поли­цейских большого количества разных стран может быть пример взаимодействия полицейских в период подготовки и проведения чемпионата мира по футболу в 2018 году.

Обмен информацией шел по большому количеству направлений — от инфор­мации о поведении фанатских группировок до предоставления данных о лицах, собирающихся посетить Россию с целью совершения краж имущества других бо­лель­щиков в общественных местах.

И это принесло свои плоды, так, например, в Москве это помогло выявить из­ве­ст­ные банды карманников-иностранцев. В своем интервью секретарь-замес­титель Министра внутренних дел Российской Федерации И. Н. Зубов сообщил, что «были и задержания разыскиваемых преступников, выявлены международные группы карманников, это не российские граждане».

Тем не менее решение проблем, связанных с обеспечением безопасности в се­ти Интернет, ставит перед подразделениями НЦБ Интерпола новые задачи и тре­бу­ет новых подходов.

В настоящее время подразделения НЦБ Интерпола на основании приказа от 6 ок­тября 2006 г. № 786 «Об утверждении Инструкции по организации информа­цион­ного обеспечения сотрудничества по линии Интерпола» фактически являются свя­зующим звеном для передачи информации, имеющим ограниченные возмож­нос­ти в проведении оперативно-розыскных мероприятий, тогда как в современных условиях потеря времени, связанная с передачей информации в территориальные под­разделения, может снизить интенсивность и качество сотрудничества в облас­ти раскрытия преступлений и информационного обмена. На проблему отсутствия функции в полном объеме проводить оперативно-розыскные мероприятия сотруд­ни­ками НЦБ Интерпола уже ранее обращали внимание другие авторы, так, еще в 2015 году опубликованы результаты опроса руководителей региональных подраз­де­лений НЦБ Интерпола, в которых часть из них указывает на то, что невоз­мож­ность в полной мере проводить оперативно-розыскные мероприятия, предусмо­трен­ные ст. 6 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», осложняет исполнение запросов, поступающих из других государств. По данной проб­леме были и другие публикации[5].

По нашему мнению, НЦБ Интерпола в России должно стать не только глав­ным координатором усилий субъектов оперативно-розыскной деятельности стра­ны в борьбе с международной преступностью, каковым оно сейчас и является, но и иметь возможность самостоятельно проводить весь объем оперативно-розыск­ных мероприятий.

Для решения этой проблемы предлагаем внести изменения в приказ МВД Рос­сии от 19 июня 2012 г. № 608 «О некоторых вопросах организации оперативно-ро­зыскной деятельности в системе МВД России», а именно изложить п. 7 при­ло­же­ния данного приказа «Перечень оперативных подразделений системы МВД Рос­сии, правомочных осуществлять оперативно-розыскную деятельность» следую­щим образом: «подразделения по обеспечению взаимодействия с правоохрани­тель­ными органами иностранных государств-членов Международной организации уго­ловной полиции — Интерпола и Генеральным секретариатом Интерпола — про­ведение по запросам международных правоохранительных организаций и пра­во­охранительных органов иностранных государств оперативно-розыскных меро­прия­тий в полном объеме, установленном Федеральным законом от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности».

Усиление международных связей преступных групп и сообществ, в том числе и в области преступности, заставляет правоохранительные органы разных стран осуществлять более тесное сотрудничество. Работа НЦБ Интерпола в этом аспекте приобретает все более важное значение не только с точки зрения сегодняшнего дня, но и со стороны будущего развития функции противодействия международ­ному терроризму и международной преступности, в связи с чем расширение полномочий НЦБ Интерпола МВД России как оперативного подразделения в сфе­ре осуществления оперативно-розыскной деятельности, безусловно, должно при­нес­ти пользу обществу в деле противодействия преступности.

2.2. Юридическая природа решений международных правоохранительных организаций

Прежде чем говорить о природе решений международных правовых органи­заций, следует обратить внимание на институты международных стандартов прав человек. Ведь по своей сути деятельность данных организаций нацелена именно на их обеспечение.

Если говорить об определении международных стандартов прав человека в пра­вовой науке, следует отметить, что они, как правило, определяются как некая мо­дель (образец, пример) должного поведения субъектов международного пуб­лич­ного права в области соблюдения и реализации прав человека, которая за­креп­лена в нормах и принципах международных нормативно-правовых документов[6], от­ражающих исторически достигнутый уровень демократии и гуманности об­ще­ст­ва на международном и внутригосударственном уровне; общепризнанные меж­ду­на­родно-правовые нормы, которые закрепляют на общечеловеческом уровне статус личности и устанавливают перечень основополагающих прав и свобод, обя­занность государств придерживаться этих прав и свобод, а также пределы воз­мож­ного или допустимого их ограничения, определяют на основе тенденций и потреб­нос­тей социального прогресса общечеловеческий статус личности путем опреде­ле­ния перечня прав и свобод, подлежащих всеобщему соблюдению; закрепление юридического содержания и обязанности государств придерживаться этих прав и свобод; установка возможного и допустимого ограничения этих прав и свобод, за­прета определенных действий со стороны государства, юридических и физических лиц; ценности и идеи, общепринятые в современном международно-правовом про­странстве, которые фиксируются в международных договорах, юридических актах международных организаций, относятся к источникам права и осуществляются в практике международных судебных учреждений»; установленные международно-правовыми актами определенные минимальные требования, придерживаться ко­то­рых обязаны все государства в процессе национального законотворчества.

В целом, можем согласиться с вышеизложенными определениями и на этой ос­нове сформировать собственное определение международных стандартов прав человека. По нашему мнению, это минимально возможный уровень обеспечения прав человека, их защиты и соблюдения в деятельности публичных субъектов, со­вокупность правовых, организационных и институциональных гарантий их обес­пе­чения и недопустимости произвольного ограничения, которые определены меж­ду­народно-правовыми документами ООН и других универсальных междуна­род­ных организаций, двусторонних международных договоров, обязательность кото­рых признана государством через участие в соответствующих международных ор­га­низациях, уставные документы которых содержат соответствующие стандарты, или через ратификацию, утверждение или заключение международных договоров и конвенций, или через фактическое признание соответствующих стандартов и их применения (как международно-правовой обычай) и которые выступают основой для региональных и национальных стандартов прав человека, не противоречащих международным стандартам прав человека.

Говоря о региональных стандартах прав человека, мы в первую очередь имеем в виду именно европейские стандарты, закрепленные на уровне таких междуна­род­ных организаций и политических образований, как Совет Европы, Европей­ский Союз, Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе. С другой сто­роны, в настоящее время сформировались также американские и африканские стандарты прав человека, а в процессе формирования находятся арабские стандар­ты прав человека. В отличие от международных стандартов прав человека, регио­нальные стандарты в целом определяют основные достижения международного пра­ва прав человека более широко и лучшим образом учитывают специфику соот­вет­ствующего региона (в Европе — противодействие дискриминации, обеспече­ние гендерного равенства, абсолютизация права на жизнь, расширение экологиче­ских прав; в Африке — обеспечение права на сохранение национальной идентич­нос­ти, в арабских странах — отношение к отдельным личным правам в семейной сфе­ре, а также правам, которые определяют правовой статус женщин, рассматри­вая их с позиций ислама)[7].

В данном аспекте европейские стандарты прав человека — это стандарты прав че­ловека, определенные документами Совета Европы, Европейского Союза, Орга­ни­зации по безопасности и сотрудничеству в Европе и других региональных ев­ро­пей­ских международных организаций, обязательность которых признана государ­ст­вами-членами этих организаций через ратификацию, утверждение, заключение соответствующих документов или путем фактического признания соответст­вую­щих стандартов и их применения, сформированных в соответствии с международ­ны­ми стандартами прав человека и являющихся основой для выработки нацио­наль­ных стандартов государств-участников соответствующих организаций.

Национальные же стандарты прав человека является, по сути, развитием меж­дународных и региональных стандартов, их имплементацией в национальное за­ко­нодательство, однако могут еще более полно определять их содержание и осо­бен­ности обеспечения и защиты; это стандарты прав человека, определенные на­цио­нальными источниками права, прежде всего конституцией и конституцион­ными законами.

Относительно видов стандартов прав человека, кроме уже определенных меж­дународных, региональных и национальных стандартов прав человека, в правовой доктрине определяются также другие классификации.

В частности, предлагается классифицировать международные стандарты по следующим критериям:

• по содержанию и способу закрепления: цели; принципы; нормы;
• по сфере действия: универсальные; региональные; партикулярные;
• по юридической силе: императивные; диспозитивные;
• по функциям в механизме международно-правового регулирования: матери­аль­ные; процессуальные;
• по способу создания и форме воплощения: обычные; договорные; содержа­щи­еся в решениях международных организаций.

Некоторые ученые вместо универсальных, региональных и партикулярных стан­дартов прав человека выделяют мировые и региональные стандарты, а вместо императивных и диспозитивных стандартов — обязательные (нормы соответст­вую­щих международных договоров, пактов и конвенций) и рекомендательные (от­дельные рекомендации Комитета министров Совета Европы, отдельные резолю­ции Генеральной ассамблеи ООН).

Несколько иным образом классифицируют международные стандарты прав че­ловека в ЕС: общие (относительно государственного устройства, прав человека и материального права); процессуальные (стандарты административного, хозяй­ст­венного, гражданского, уголовного и судебных процессов) стандарты; стандарты судоустройства.

По нашему мнению, нецелесообразно выделять такие виды стандартов прав че­ло­века, как декларативные, поскольку такая черта, как декларативность, часто при­су­ща и обязательным нормам международного права, однако в случае наличия со­от­ветствующих процедурных или процессуальным норм эта декларативность не бу­дет влиять на их выполнение в России. С другой стороны, следует согласиться с на­ли­чием обязательных (императивных) и рекомендательных (диспозитивных) стан­дар­тов, а также обычных, договорных стандартов и таких, которые содержатся в до­ку­ментах международных организаций. В то же время, последнюю классифи­ка­цию следует дополнить также такими видами стандартов прав человека, как со­дер­жа­щи­мися в источниках национального права, а также в документах наднацио­наль­ных су­дебных органов (Международного суда ООН, Европейского суда по правам чело­ве­ка и других). При этом спорным является выделение партикулярных стандартов, поскольку целесообразно отграничивать региональные стандарты прав человека от на­циональных. Можно согласиться с разделением международ­ных стандартов прав человека на цели, нормы и принципы, однако в основном это будет касаться меж­дународных и региональных стандартов прав человека, однако вопросы воз­ни­кают в названии критерия классификации «по содержанию и спо­собу закреп­ления». В данном случае целесообразно его назвать «по смыслу», по­скольку цели, нормы и принципы могут быть закреплены в любой форме (обычая, договора, за­ко­на, конвенции и тому подобное). Также возникают вопросы относи­тель­но раз­де­ления стандартов на материальные и процессуальные (поскольку стан­дарты су­ще­ствуют и в материальном смысле (как соответствующие права, которые декла­ри­рованы), и в процессуальном смысле (как механизм обеспечения этих прав).

Хотя можем согласиться с их разделением в зависимости от субъекта обеспе­чения на стандарты прав ребенка, лиц с инвалидностью, иностранцев, лиц без граж­данства, нелегального мигранта, задержанного лица, лица, которое находится под судом или следствием или в учреждениях лишения свободы, а также от объек­та обеспечения: стандарты прав отдельных незащищенных категорий лиц; стан­дар­ты осуществления судопроизводства и реализации права лица на справедливый суд; стандарты осуществления правоохранительной деятельности и прав лица во вза­имодействии с правоохранительными органами.

Говоря об основных документах, в которых содержатся международные, ре­гио­нальные и национальные стандарты, следует отметить, что к ним обычно отно­сят Общую декларацию прав человека (1948), Международный пакт о граждан­ских и политических правах (1966), Международный пакт об экономических, со­ци­альных и культурных правах (1966), Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод с протоколами (1950), Европейскую социальную хар­тию (1961), Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (1975), Итоговый документ Венской встречи представителей государств-участников Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (1989), Доку­мент Копенгагенского совещания — конференции по человеческому измерению СБСЕ (1990) и другие документы, которые базируются на нормах ст. 55 Устава ООН, согласно которой с целью создания условий стабильности и благополучия, не­обходимых для мирных и дружественных отношений между нациями, основан­ных на уважении принципа равноправия и самоопределения народов, ООН должна содействовать всеобщему уважению и соблюдению прав человека и основных сво­бод для всех, без различия расы, пола, языка и религии.

В институциональном аспекте имеет значение также Резолюция Генеральной ассамблеи ООН № 48/134, которой утверждены Принципы относительно статуса национальных институтов по содействию и защите прав человека (Парижские прин­ципы), которые предусматривают, что эффективная имплементация между­на­родных стандартов прав человека является возможной исключительно при на­личии мер и институтов на национальном уровне. Такие институты должны не толь­ко поддерживать и защищать права человека, но и развивать публичное созна­ние в отношении таких прав и свобод[8].

Ученые пишут также о Международном билле о правах, к которому дополни­тель­но относят также Международную конвенцию о ликвидации всех форм расо­вой дискриминации (1965); Конвенцию о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин (1979); Конвенцию против пыток и других жестоких, нечело­ве­ческих или таких, что унижают достоинство, видов обращения и наказания (1984); Конвенцию о правах ребенка (1989); Международную конвенцию о защите прав всех трудящихся-мигрантов и членов их семей (1990); Конвенцию о правах лиц с инвалидностью (2006).

С другой стороны, как отмечается в литературе, в области прав человека су­ществует около 300 деклараций, конвенций, хартий, в разное время созданных и определенных мировым сообществом.

Основными требованиями при выработке международных стандартов прав че­ловека являются требования, предусмотренные в принятой 4 декабря 1966 г. Ре­зо­люции Генеральной Ассамблеи ООН № 41/120 «Установление международных стандартов в области прав человека». В Резолюции сказано, что «документы в сфе­ре прав человека должны согласовываться с существующим сводом междуна­род­но-правовых норм в сфере прав человека; иметь фундаментальный характер и быть основанными на присущих человеческой личности достоинствах и ценностях; быть достаточно четкими, чтобы служить источником прав и обязанностей, кото­рые поддаются определению и осуществлению; предусматривать, где это уместно, реалистичный и эффективный механизм осуществления, включая системы пред­ставления докладов; пользоваться широкой международной поддержкой».

Международное сотрудничество России в экологической сфере началось бо­лее 100 лет назад. Для осуществления эффективного сотрудничества в сфере охра­ны окружающей среды было создано значительное количество организаций, ос­нов­ной задачей которых является проведение исследований и оценка влияния лю­дей на природу, определение возможных и реальных последствий такого воздей­ст­вия, разработка различных программ для борьбы с загрязнением окружающей среды. В частности, в мире существуют такие международные организации, как Меж­дународная морская организация, Международная организация по радиоло­гической защите, Международный союз охраны природы, природных ресурсов, Международная организация по вопросам изменения климата, Всемирный фонд дикой природы и другие.

В литературе неоднократно указывалось на разнообразные содержания стан­дар­тов прав человека, в частности в части установления оптимального соотно­ше­ния интересов индивидуальных и общих, учет потребностей и особенностей каж­дого отдельного индивида, которые по-разному применяются в исламском мире, в ев­ропейской, китайской, индийской, африканской цивилизациях, а также на чрез­вычайно высокую абстрактность и оценочность понятий, которые содержатся в соответствующих стандартах.

Отдельно необходимо обратить внимание на природу решений международ­ных правовых судебных органов и трибуналов. Поскольку любое их решение долж­но быть исполнено, целесообразно было бы иметь и международную систему органов, обеспечивающих исполнение. Однако на деле такой системы не суще­ст­вует, поэтому приведение приговоров в испол­нение, вынесенных как междуна­род­ными три­буналами, так Международным уголовным су­дом (МУС), осуществляет­ся уголовно-исполни­тельными системами государств.

Согласно ст. 27 Устава Международного трибунала по бывшей Югославии (МТБЮ) и ст. 26 Устава Международного трибунала по Руан­де (МТР) тюремное заключение отбывается в го­сударстве, определенном Международным трибуна­лом на основе перечня государств, которые заявили Совету Безопасности о своей готовнос­ти принять осужденных лиц. Тюремное заклю­чение отбывается в соот­вет­ствии с применимым законодательством соответствующего государ­ства при надзоре со стороны Международного трибунала.

1 июля 2012 г. и 1 июля 2013 г. ответствен­ность за надзор за всеми приговора­ми, вынесен­ными МТР и МТБЮ, соответственно, подпада­ет под юрисдикцию Международного остаточ­ного механизма для уголовных трибуналов (МО-МУТ). Он также обладает юрисдикцией для оп­ределения правоприменительных госу­дарств, в том числе для лиц, впоследствии осужденных трибуналами.

В период с 1997 по 2008 г. были заключены рамочные соглашения с 17 госу­дар­ствами. По гуманитарным и географическим причинам соглашения заключа­ют­ся в ос­новном с евро­пейскими государствами, поскольку большая отдаленность испра­ви­тельного учреждения может помешать семье и друзьям навещать осужден­ного.

При выборе государства-исполнителя при­говора учитывались также: какая-либо полити­ческая или народная враждебность в стране по отношению к иност­ран­цам; возможность госу­дарства принимать инспекции в своих исправи­тельных уч­реждениях; мнение самого осужден­ного; любые медицинские или психологи­чес­кие заключения, лингвистические навыки; другие факторы, например, должен ли осужденный вы­ступать в качестве свидетеля при дальнейшем разбирательстве в Трибунале, а также общие ус­ловия заключения и правила управления безо­пас­нос­тью и свободой в соответствующем госу­дарстве.

Кроме того, в некоторых государствах юри­дически не допускается исполне­ние приговоров свыше 15, 20 или 30 лет, что создает конфликты между внутрен­ним законодательством и Трибу­налом[9]. Для решения данной проблемы приговор Трибунала в части, равной максимальному сро­ку, разрешенному в соответствии с на­цио­нальным законодательством, исполняется в этом государстве. Затем осуж­ден­ный возвращается в распоряжение Трибунала или непосредственно в любое другое назначенное государство для обеспечения выполнения оставшейся части при­говора.

Что касается применения помилования или уменьшения срока лишения сво­бо­ды, то и в дан­ном случае возникают некоторые проблемы вза­имодействия нацио_­нального законодательства и положений Статута. Так, в ряде государственных конституций решения о помиловании возлага­ются на главу государства. Это поло­жение про­тиворечит Статутам трибуналов, поскольку по­милование и замена при­го­вора возможны по со­гласованию с Трибуналом, и если трибунал не считает уме­стным применить какое-либо сокра­щения срока отбывания наказания, то осужден­ный передается в Трибунал или в другое госу­дарство, назначенное Трибуналом для дальней­шего исполнения приговора. Эта практика пред­ставляется наилучшим решением потенциаль­ных конфликтов между внутренним законода­тельством и Уставом Трибунала без пересмотра государством исполнения приговора своего вну­треннего законодательства.

В докладе Генерального секретаря делается вывод о том, что исполнение при­го­воров МТБЮ должно осуществляться за пределами террито­рии бывшей Юго­сла­вии из-за политической ситуации в бывшей Югославии на момент ее раз­работ­ки в 1993 г., так как конфликт в регионе продолжался. Осуществление приговоров в быв­шей Югославии во время вооруженного конф­ликта и политическая не­ста­биль­ность допуска­ли бы риски, связанные с жизнью осужденных. Кроме того, бы­ли серьезные сомнения в том, функционирует ли обычный тюремный режим, и не ясно, сможет ли МТБЮ обеспечить судеб­ный надзор за условиями содержания под стра­жей, повышая риск вмешательства в исполнение приговора.

Однако после стабилизации ситуации на тер­ритории бывшей Югославии сле­дует предусмот­реть возможность исполнения приговоров в го­сударствах этого ре­гиона, особенно в свете вве­дения правила 11bis в 2002 г. В соответствии с прави­лом можно передать дело государству, на территории которого преступление было совер­шено, чтобы власти немедленно передали дело в соответствующий суд в этом государстве. Как только дело передано, оно будет рассмотрено в соответствии с за­конодательством соответству­ющего государства и приговор, вынесенный су­дом этого государства, исполняется на его тер­ритории.

Вместе с тем правило 11bis предусматривает, что могут рассматриваться толь­ко дела, касаю­щиеся обвиняемых среднего и более низкого ранга. Так, более деся­ти дел переданы нацио­нальным судам государств бывшей Югославии для их рас­смо­трения. Такое разграничение под­судности связано, прежде всего, с положе­ни­ем должностного лица и возможной неспособнос­тью провести беспристрастное су­дебное разби­рательство на уровне государства, назначить справедливое наказа­ние и исполнить его.

Помимо внутригосударственных условий и правил отбывания наказания осуж­денным, не­обходимым является соблюдение международ­ных стандартов в области прав человека и усло­вий пребывания в исправительном учреждении лица в соответ­ствии с международными норма­ми о порядке отбывания. В данном кон­тек­сте наи­более актуальной проблемой является частое несоответствие междуна­род­ным стан­дартам на­ционального законодательства в части исполне­ния нака­зания.

Государства должны соблюдать международ­ные стандарты и обязательства в обращении с осужденными, выражающиеся в общепризнан­ных нормах, нормах ре­комендательного харак­тера и обязательных, вытекающих из имплемен­тиро­ван­ных в национальную правовую систему международных актов.

В соответствии с Уставом ООН уважение прав и свобод человека является од­ним из су­щественных факторов мира, справедливости и демократии. Государства долж­ны соблюдать минимальные стандарты и правила обращения с осужденными к лишению свободы, закреплен­ные Пактом о гражданских и политических пра­вах 1966 г., в котором не только отражены стан­дарты общих и индивидуальных усло­вий содер­жания осужденных на основе недопустимости дискриминации по како­му-либо признаку, но и общеприменимые правила обращения с заклю­ченными под стражей как на стадии предвари­тельного или судебного расследования, так и после вынесения приговора.

После принятия решения о выборе государ­ства-исполнителя приговора Пред­се­дателем Секретарь готовит обращение в это государство с просьбой принять осужденного, к которому прилагаются: заверенная копия приговора; справка об отбытом сроке (включая срок содер­жания под стражей в период следствия и суда); данные о состоянии здоровья; рекомендации относительно условий содержания и другие све­дения, необходимые при исполнении пригово­ра, которые зависят от требований страны испол­нения приговора.

Решение о приеме осужденного для отбыва­ния наказания, назначенного Три­бу­налом, в каждом конкретном случае принимается соот­ветствующими органами страны. В Австрии дан­ный вопрос относится к компетенции министра юстиции, в соответствии с федеральным зако­ном о сотрудничестве с Международным Трибу­на­лом, в Италии решение о признании и испол­нении приговора принимается Апел­ляционным судом Рима.

В МТР рассматривались дела в отношении лиц, занимавших определенное долж­ностное положение. Дела других преступников, которые совершали подоб_­ные преступления, рассматри­вали местные суды. В результате возникали спор­ные ситуации, когда обычные преступники при­говаривались к смертной казни, потому что по УК Руанды геноцид карается смертной казнью, а в отношении главных пре­ступников применя­ли пожизненное заключение, так как в Уставе МТР, как и в Ус­та­ве МББЮ, смертная казнь не предусмотрена.

Как судебный орган МУС не имеет своей собственной полиции или правоох­ра­ни­тельных органов и поэтому он опирается на сотрудниче­ство со странами всего мира в плане поддержки, в частности, для проведения арестов, передачи арес­то­ван­ных лиц в следственный изолятор МУС в Гааге, замораживания активов подо­зре­ваемых и исполнения приговоров.

Порядок исполнения наказания, назначен­ного МУС, закреплен в ч. 10 Рим­ско­го Статута. Так, при выборе обязательно учитываются оп­ределенные обстоятель­ства, принимается во внимание принцип, согласно которому государ­ства-участ­ники распределяют ответственность за исполнение наказания в виде лишения сво­бо­ды в соответствии с принципами справедливого рас­пределения. Суд также учи­тывает применение в таком государстве признанных международных стандартов обращения с осужденными.

Такие Минимальные стандартные правила обращения с заключенными были при­няты на первом Конгрессе ООН по предупреждению преступности и обраще­нию с преступниками, который состоялся в 1955 г. в Женеве. При этом учиты­ва­ет­ся гражданство осужденного и его мнение относительно страны отбывания нака­зания. Учитывая эти и некоторые другие факто­ры, которые могут повлиять на эф­фек­тивность исполнения наказания, суд сообщает о своем выборе. В случае, когда ни одно из предложен­ных государств не удовлетворяет МУС, наказа­ние проис­хо­дит в пенитенциарном учреждении, предоставляемом государством местонахож­де­ния суда.

С учетом того, что суд находится в Гааге, Нидерландах, отбывание наказания в таком слу­чае, по нашему мнению, должно регулировать­ся отдельным договором.

Сам процесс отбывания наказания регулиру­ется внутренним законодатель­ст­вом принимаю­щего государства. Это предполагает применение к осужденному при­нятых в таком государстве стандартов обращения с осужденными. Наряду с вну­тренним государственным надзором за от­быванием наказания, суд осуществ­ляет свой соб­ственный контроль, который заключается в тес­ной связи осужденно­го с МУС. Эта связь прояв­ляется в постоянных инспекциях полномочных пред­ста­вителей МУС, а также переписке осуж­денного с судом, которая должна быть бес­пре­пятственной и конфиденциальной (ст. 106).

В случае возникновения определенных об­стоятельств Суд по собственной ини­циативе или по ходатайству лица может изменить государство исполнения при­говора (ст. 104).

Вопросы, связанные с исполнением реше­ний о штрафах и конфискационных мерах, раз­решаются государствами-участниками без ущер­ба для прав bona fide третьих сторон в соответ­ствии с процедурой, предусмотренной нацио­нальным за­ко­нодательством (ст. 109). В случае невозможности исполнения решения о кон­фис­кации государство принимает меры к взысканию доходов, имущества или ак­ти­вов, подлежащих конфискации, без ущерба для прав bona fide тре­тьих сторон, ко­торые передаются Суду.

Возможность исполнения решений МУС национальными судами доказано в им­племен­тационном законодательстве ФРГ, Франции, Грузии, Испании и Швей­царии, которые сдела­ли беспрецедентный шаг в обеспечении соблю­дения между­на­родного уголовного права, устра­нили двухэтапный государственный и судеб­ный процесс и ввели прямое исполнение решений МУС национальными судами.

Однако исполнение решений МУС на сегод­няшний день в полной мере не урегулировано, и попытки решить эту проблему были крайне неудачными. Так, отсутствие сотрудничества в Судане является одной из многих проблем, сто­ящих перед МУС в Дарфуре. Другие государства и межправительственные организации (в том числе ООН) также не желают осуществлять ре­шения МУС.

Например, 4 марта 2009 г. МУС выдал ордер на арест президента Судана Ома­ра аль-Башира в связи с обвинением в совершении военных преступлений и против человечности, предпо­ложительно произошедшие в Дарфуре. Запрет президенту С.О. аль-Баширу покинуть Южную Африку вынес и национальный суд, чтобы арес­товать его, в то время как правительство сопро­вождало его в аэропорт и обес­печило его безо­пасный выезд из страны.

Отказ Судана от Резолюции 1593 и общее нежелание сотрудничать с МУС вы­я­вили ряд пробелов в правоприменении решений МУС и вызвали дискуссию от­носительно изменения ст. 98 Римского Статута, поскольку она вызыва­ет путаницу.

Так, отказ от сотрудничества в аресте был мотивирован тем, что президент аль-Башир об­ладает иммунитетом от преследования в качестве главы государства в соответствии со ст. 98, а Чад и Кения освобождены от сотрудничества из-за их обязательств как члены Африканского Со­юза ст. 98, который, в свою очередь, рекомен­довал не сотрудничать в выдаче президента.

Таким образом, необходимо уточнение при­оритета МУС в иерархии между­на­родных обя­зательств страны. Кроме того, должны быть оп­ределены последствия для государств-участни­ков, которые отказываться сотрудничать с МУС. Если МУС не разработает надежный ме­ханизм для устранения этого пробела в право­применении, он вряд ли сможет достичь своей цели покончить с безнаказанностью за самые серьезные международные преступления.

Обсуждается также вопрос о создании меха­низмов принуждения исполнения решений МУС и необходимости регионализации между­народного правосудия для этого.

В данном случае возникает ряд вопросов в части иерархии органов правосудия в нацио­нальных системах, а также применения права МУС в государстве без нару­шения его суверени­тета.

На основании проведенного анализа правовой доктрины относительно поня­тия и видов международных, региональных и национальных стандартов прав чело­века приходим к следующим выводам.

Международные стандарты прав человека — это минимально возможный уро­вень обеспечения прав человека, их защиты и соблюдения в деятельности публич­ных субъектов, совокупность правовых, организационных и институциональных га­рантий их обеспечения и недопустимости произвольного ограничения, опреде­лен­ных международно-правовыми документами ООН и других универсальных меж­дународных организаций, двусторонних международных договоров, обяза­тель­ность которых признана государством через участие в соответствующих меж­ду­народных организациях, уставные документы которых содержат соответствую­щие стандарты, или путем ратификации, утверждения или заключения между­на­род­ных договоров и конвенций, или через фактическое признание соответствую­щих стандартов и их применения (как международно-правовой обычай) и которые выступают основой для региональных и национальных стандартов прав человека, не противоречащих международным стандартам прав человека.

Европейские стандарты прав человека — это стандарты прав человека, опре­де­лен­ные документами Совета Европы, Европейского Союза, Организации по без­опасности и сотрудничеству в Европе и других региональных европейских меж­ду­народных организаций, обязательность которых признана государствами-членами этих организаций через ратификацию, утверждение, заключение соответствую­щих документов или путем фактического признания соответствующих стандартов и их применения, сформированных в соответствии с международными стан­дар­та­ми прав человека и являющихся основой для выработки национальных стандартов государств-участников соответствующих организаций.

Национальные стандарты прав человека является развитием международных и региональных стандартов, их имплементацией в национальное законода­тель­ство, однако могут еще более полно определять их содержание и особенности обес­печения и защиты; это стандарты прав человека, определенные нацио­наль­ными источниками права, прежде всего конституцией и конституционными зако­нами.

2.3. Деятельность международных правоохранительных организаций по противодействию преступности

Преступность как социальное явление в настоящее время все чаще приобре­та­ет организованный, международный, транснациональный характер. Мировые ин­теграционные процессы в области экономики, политики, права, социальных отношений, происходящие в рамках глобализации ставят весь мир перед пробле­мой противодействия таким нарастающим дестабилизирующим явлениям, как тер­роризм, торговля людьми, нелегальная миграция, незаконный оборот оружия и нар­котиков, преступления в сфере киберпространства, отмывание денег, корруп­ция.

Так, например, количество выявленных преступлений, связанных с незакон­ным оборотом оружия в 2016 г., по сравнению с январем-декабрем 2015 г. возросло на 2,5% и составило 28 тыс., преступлений террористического характера 2227 (+44,8%) и 1450 преступлений экстремистской направленности (+9,1) Каждое вто­рое (56,7%) расследованное преступление совершено лицами, ранее совершавши­ми преступления. Организованными группами или преступными сообществами со­вершено 12,1 тыс. тяжких и особо тяжких преступлений. Иностранными гражда­нами и лицами без гражданства на территории Российской Федерации совершено 43,9 тыс. преступлений, в том числе гражданами государств-участников СНГ — 38,5 тыс. преступлений, их удельный вес составил 87,6%.

Очевидно, что из-за этого все больше внимания уделяется проблемам проти­во­действия преступности правоохранительными организациями на глобальном и региональном уровнях.

Только в Отдел НЦБ Интерпола ГУ МВД России по г. Москве в 2016 г. пос­тупило на исполнение 9464 документа, из которых 3578 запросов, 5256 ответов и 630 иных документов по линии информационного обмена по каналам Интерпола.

Эффективная борьба с этим злом возможна только на пути консолидации уси­лий всего международного полицейского сообщества, и Интерпол, являясь одной из ведущих международных организаций играет тут важную роль. Заметное ук­реп­ление позиций РФ в международном полицейском сообществе длилось нес­коль­ко лет. НЦБ Интерпола МВД получилось улучшить сотрудничество со стра­нами-участницами Организации, в основе которого было налаженное партнерство, взаимная помощь и доверительные отношения.

НЦБ Интерпола МВД России и его территориальные подразделения стали важ­ными звеньями в системе международного полицейского сотрудничества, выполняющими функцию координации усилий российских правоохранительных органов в борьбе с новыми вызовами и угрозами.

Основная функция НЦБ — обеспечение оперативного обмена полицейской ин­фор­мацией между национальными правоохранительными органами и их кол­легами за рубежом, а также с Генеральным секретариатом.

Наиболее активно по каналам Интерпола в 2016 г. взаимодействовали право­ох­ранительные органы Украины, которыми направлено 285 документов (134 за­про­са, 151 ответ), Германии – 238 документов (116 запросов, 122 ответа), Грузии – 183 документа (83 запроса, 100 ответов), США – 123 документа (7 запросов, 116 ответов), Чехии – 120 документов (72 запроса, 48 ответов) и Латвии – 103 доку­мента (60 запросов, 43 ответа).

Сотрудники НЦБ Интерпола принимают информацию от зарубежных партне­ров, переводят ее на национальный язык, анализируют, проверяют по оперативно-справочным учетам и передают в виде запросов, ответов и сообщений в право­ох­ранительные и иные государственные органы.

Информацию, поступившую от взаимодействующих органов, проверяют по ба­зам и банкам данных НЦБ Интерпола, обобщают, переводят на один из рабочих языков Интерпола и передают ее по каналам Интерпола зарубежным коллегам.

В соответствии с требованиями Инструкции по организации информацион­ного обеспечения сотрудничества по линии Интерпола, утвержденной приказом МВД России, Минюста России, ФСБ России, ФСО России, ФСКН России, ФТС Рос­сии от 6 октября 2006 г. № 786/310/470/454/333/9711, НЦБ Интерпола отказы­вают полностью или частично в удовлетворении запросов:

а) не относящихся к компетенции Интерпола;

б) связанных с преступлениями политического, военного, религиозного или расового характера;

в) выполнение которых повлечет за собой нарушение законодательства Рос­сийской Федерации или запрашиваемого государства;

г) если они оформлены в нарушение требований, указанных в п. 21, 22 Инструк­ции[10].

Необходимо помнить, что НЦБ Интерпола осуществляет только информаци­он­ное обеспечение сотрудничества взаимодействующих органов с правоохрани­тель­ными органами иностранных государств-членов Интерпола[11]. Не являясь ор­га­ном дознания, НЦБ Интерпола не уполномочен осуществлять производство пред­вари­тельного расследования по уголовным делам, а также рассматривать и принимать решения по сообщениям о преступлениях в порядке ст. 144-145 УПК РФ.

Оперативность взаимодействия российских правоохранительных органов с Ге­неральным секретариатом и странами-членами Интерпола обеспечивается элек­тронным документооборотом с использованием сертифицированных аппаратно-программных средств переноса данных, позволяющих непрерывно в круглосу­точ­ном режиме осуществлять обмен информацией по каналам связи Интерпола.

Выполняя Директивные указания МВД России по противодействию междуна­род­ной преступности, Отдел НЦБ Интерпола реализует комплекс мер, направлен­ных на повышение эффективности международных связей с зарубежными парт­не­рами в сфере противодействия трансграничной преступности.

Международное сотрудничество в сфере охраны правопорядка, обеспечения за­щиты прав и свобод человека[12]  в настоящее время осуществляется на трех уров­нях:

• сотрудничество на двустороннем уровне, которое позволяет более полно учесть характер отношений между двумя государствами, их интересы по каждой про­блеме. На данном уровне наибольшее распространение получило оказание пра­вовой помощи по уголовным делам, выдача преступников, передача осужденных лиц для отбывания наказания в государство, гражданами которого они являются;
• сотрудничество государств на региональном уровне, которое обуславли­ва­ется интересами и характером отношений этих стран (например, среди стран-чле­нов Совета Европы, СНГ);
• сотрудничество государств в рамках многосторонних соглашений (догово­ров), поскольку некоторые виды преступлений затрагивают интересы всего ми­ро­вого сообщества. Основным содержанием многосторонних соглашений (догово­ров) о совместной борьбе с отдельными преступлениями является признание сто­ро­нами этих деяний на своей территории преступными и обеспечение неот­вра­ти­мости их наказания.

Одним из основных инструментов противодействия международной преступ­ности являются созданные в ГС Интерпола базы данных, формируемые на основе информации, предоставляемой странами-участницами:

• база данных по лицам, причастным к террористической деятельности;
• база данных по разыскиваемым преступникам;
• база данных отпечатков пальцев лиц, подозреваемых, обвиняемых или осуж­денных за совершение преступлений, а также отпечатков неизвестных лиц, изъя­тых с мест совершения нераскрытых преступлений;
• база данных профилей ДНК преступников, потерпевших, жертв стихийных бед­ствий или техногенных катастроф, а также изъятых с мест совершения не­раскрытых преступлений;
• база данных похищенных/утерянных проездных документов (загран­пас­пор­тов);
• база данных изображений детей, подвергшихся сексуальному насилию;
• база данных огнестрельного оружия, изъятого национальными правоохрани­тель­ными органами;
• база данных похищенных произведений искусства;
• база данных похищенных автомототранспортных средств.

ГС Интерпола осуществляет пополнение данных ресурсов соответствующей оперативной информацией, предоставляя доступ к ним национальным Бюро и дру­гим заинтересованным компетентным органам.

В рамках направляемых запросов имеется возможность проверять разыски­вае­мое лицо и его связи на предмет проживания, регистрации, пересечения грани­цы, наличия сведений криминального характера, получать информацию о недви­жи­мос­ти, устанавливать абонентов телефонных номеров, запрашивать отдельные сведения о финансовой деятельности.

НЦБ Интерпола обеспечивает взаимодействие правоохранительных и иных го­сударственных органов РФ и правоохранительных органов иностранных госу­дар­ств-членов Интерпола в ходе осуществления ими международного розыска лиц.

Обязательным условием объявления и осуществления международного ро­зыс­ка лица является его объявление в федеральный розыск на территории России. Международный розыск лица объявляется после либо одновременно с объявле­ни­ем федерального розыска.

Обвиняемые, скрывшиеся от органов дознания, следствия или суда, объявля­ют­ся в международный розыск при условии, что они обвиняются в совершении преступлений средней тяжести, тяжких и особо тяжких.

Международный розыск является одним из главных направлений междуна­род­ного сотрудничества государств в борьбе с преступностью и приоритетным направлением деятельности Отдела НЦБ Интерпола.

В 2016 г. Отделом НЦБ Интерпола только по материалам, представленным правоохранительными органами города Москвы, инициирован международный розыск с целью ареста и выдачи в отношении 122 обвиняемых и осужденных.

Через НЦБ Интерпола осуществляется международный розыск обвиняемых, скрывшихся от органов дознания, следствия или суда; осужденных, уклоняю­щихся от отбывания наказания в виде лишения свободы или совершивших побег из мест лишения свободы, а также лиц, пропавших без вести.

Так, по каналам Интерпола в 2016 г. была получена информация об уста­нов­ле­нии места нахождения 68 обвиняемых и осужденных, разыскиваемых правоох­ра­нительными органами г. Москвы, из которых 37 были задержаны на территории иностранных государств (Испании – 5; Германии – 4; Украины – 3; Болгарии, Кипра, Латвии, Литвы – по 2; Чехии, Македонии, Армении, США, Израиля, Сло­вении, Монако, Азербайджана, Афганистана, Хорватии, ОАЭ, Грузии, Румынии, Франции, Перу, Венесуэлы и Черногории – по 1).

При содействии НЦБ Интерпола экстрадировано/депортировано из-за рубежа в Российскую Федерацию 12 обвиняемых и осужденных, в том числе из Франции – 2, Испании – 2, Австрии – 1, Италии – 1, Сербии – 1, Черногории – 1, Украины – 1, США – 1, Германии – 1, Румынии – 111.

При этом, необходимо помнить, что международный розыск лиц объявляется лишь в том случае, если в результате проведенных следственных действий и опе­ративно-разыскных мероприятий: получены данные о выезде разыскиваемого ли­ца за пределы Российской Федерации; достоверно установлены имеющиеся у ра­зыс­киваемого лица родственные, дружеские и иные связи за пределами Россий­ской Федерации; получена достоверная информация об имевшемся у разыски­вае­мого лица намерении выехать из Российской Федерации с деловой или иной целью.

Таким образом, на сегодняшний день существуют достаточно эффективные системы международного розыска преступников, которые, однако, ограничены рам­ками отдельных регионов. Так, на территории стран Евросоюза действует Ев­ропейский ордер на арест, на территории стран СНГ —– система межгосудар­ст­венного розыска.

Также необходимо учесть, что если судом принято решение об отказе в удов­летворении ходатайства об избрании обвиняемому, в отношении которого выне­се­но постановление об объявлении в международный розыск, меры пресечения в виде заключения под стражу, то это постановление аннулируется и в дальнейшем для установления разыскиваемого лица на территории иностранного государства возможно лишь проведение проверки по учетам Генерального секретариата и на­циональным учетам иностранных государств-членов Интерпола.

Постановление и другие материалы, необходимые для объявления липа в меж­дународный розыск, передаются в Отдел НЦБ Интерпола, которым осуществ­ля­ет­ся проверка на предмет достаточности сведений и правильности оформления до­ку­ментов.

Актуальность проблемы розыска без вести пропавших лиц определяется тем, что их число из года в год увеличивается. В настоящее время неизвестна судьба мно­гих тысяч без вести пропавших граждан, среди которых подавляющее боль­шин­ство здоровых и трудоспособных. В тоже время, оперативными подразделе­ни­я­ми практически не задействуются каналы Интерпола в организации оперативно-поисковых мероприятий по установлению местонахождения пропавших без вести на территории зарубежных стран.

Так, в 2016 г. в Отдел НЦБ Интерпола ГУ МВД России по г. Москве поступили уведомления о необходимости продолжения международного розыска в отноше­нии 344 обвиняемых и осужденных, а также 15 лиц, пропавших без вести.

При этом основной проблемой в сфере организации международного розыска лиц по каналам Интерпола, по-прежнему, остается неудовлетворительное качество предоставляемой разыскными подразделениями информации, не содержащей кон­крет­ных сведений о регионах возможного пребывания разыскиваемых. После объяв­ления лица в международный розыск по каналам Интерпола активные опера­тивно-разыскные мероприятия, направленные на установление его возможного мес­тонахождения за рубежом, а также отработку его связей, как правило, прекра_­щаются, что не позволяет осуществлять целенаправленное взаимодействие с пра­во­охранительными органами иностранных государств.

Немаловажное значение в борьбе с преступностью и в розыске без вести про­пав­ших придается идентификации и проверке лиц по учетам Генерального се­кретариата и национальным учетам иностранных государств, банку данных НЦБ Интерпола.

В 2016 г. в Отдел НЦБ Интерпола поступило 289 запросов о проведении про­вер­ки лиц по учетам Генерального секретариата и национальным учетам иностран­ных государств, из них 242 в отношении лиц, скрывшихся от правоохранительных органов города Москвы и 47 в отношении лиц, пропавших без вести.

Установлено за рубежом 37 лиц, в том числе 30 обвиняемых и осужденных, 7 лиц, пропавших без вести.

Наибольшее количество лиц установлено на территории Украины – 18 или 48,6% от общего числа установленных. Также было установлено пребывание ра­зы­скиваемых на территории США (4), Грузии (4), Испании (2), Таиланда (2), Афга­нистана, Болгарии, Армении, Израиля, Австралии, Молдавии и Германии (по 1).

В тоже время, из-за допущенных нарушений требований Инструкции Отдел НЦБ Интерпола вынужден был вернуть на доработку 18 запросов.

Все запросы возвращены в связи с нарушением требований п. 102 Ин­ст­рукции, согласно которой, при истребовании информации по каналам Интерпола в отношении физических лиц необходимо указывать:

• основание для проведения запрашиваемой проверки (п. 102.2);
• цель проверки, какую информацию необходимо получить (п. 102.3);
• перечень государств, по учетам которых требуется провести проверку (п. 102.4);
• в полном объеме данные проверяемых лиц (фамилия, имя, отчество, полная дата и место рождения, место жительства, гражданство) (п. 102.5);
• реквизиты паспортов проверяемых лиц: серия, номер, дата выдачи, выдав_­ший орган; для граждан Российской Федерации — реквизиты заграничного пас­пор­та; для иностранных граждан, по возможности, прилагается копия паспорта (п. 102.6);
• период времени, за который требуется провести проверку по иммиграцион­ным учетам (п. 102.7);
• место, время, способ совершения преступления, причиненный ущерб и роль проверяемого лица в совершении преступления (фабула уголовного дела), а также решение, принятое следователем(дознавателем), в производстве которого нахо­дит­ся соответствующее уголовное дело, по вопросу о мерах, которые будут пред­приняты в случае получения информации о пребывании проверяемого лица на территории иностранного государства (п. 102.9);
• от кого и когда поступило заявление об утрате связи с близким родствен­ником, степень родства, дата выезда из России лица, утратившего связь с близкими родственниками, последнее известное место проживания этого лица и его связи за пределами России (в запросах о проведении проверок по учетам Генерального секретариата Интерпола и национальным учетам иностранных государств лиц, утративших связь с близкими родственниками), (п. 102.10).

В целях осуществления скоординированной работы по установлению место­на­хождения лиц, участвующих в деятельности преступных сообществ, банд, неза­кон­ных вооруженных формирований, выявлению их связей и пресечению пре­ступной деятельности через НЦБ Интерпола может быть использована разработан­ная Генеральным секретариатом специальная система международного обмена ин­фор­мацией[13].

Для формирования базы данных Генерального секретариата о физических ли­цах, в отношении которых имеются сведения об их участии в деятельности меж­ду­народных преступных сообществ или организованных преступных групп, НЦБ Интерпола представляет в Генеральный секретариат: установочные и паспортные данные лица, сведения о других его именах и кличках, словесный портрет, при­ме­ты, фотографии, дактилоскопические карты, известные адреса и связи, род заня­тий, информацию о преступной деятельности, ее видах и регионах совершения, а так­же указывает, членом каких международных преступных сообществ или орга­ни­зованных групп является данное лицо.

Для подготовки указанных сведений правоохранительные органы через тер­ри­то­риальное подразделение НЦБ Интерпола передают сообщение о включении в базу данных Генерального секретариата лиц, причастных к деятельности между­на­родных преступных сообществ.

Принимая во внимание высокий уровень общественной опасности противо­прав­ной деятельности вышеуказанных лиц, органам внутренних дел необходимо сосредоточить усилия на решении задач по развитию международного сотруд­ни­чества с зарубежными правоохранительными органами по линии противодействия экс­тремизму, включая обмен информацией о лицах, причастных к террорис­ти­ческой деятельности или подозреваемых в ее осуществлении[14].

Информация о лицах, участвующих в деятельности международных пре­ступ­ных сообществ, банд и незаконных вооруженных формирований, используется Ге­неральным секретариатом для издания специальных уведомлений.

Необходимость согласования национальных интересов государств, регио­наль­ных объединений и международного сообщества при разработке и реализации целей и задач, средств, форм и методов совместной борьбы с преступностью обус­лов­ливает длительность и сложность этих процессов, дипломатичность форму­ли­ровок международно-правовых документов в сфере борьбы с преступностью, не­совпадение приоритетов в данной деятельности и другие проблемные ситуации, которые необходимо разрешать для эффективного сотрудничества[15]. Так, следует учитывать, что в международно-правовых документах определяются лишь общие направления, конкретизирующиеся в двусторонних и многосторонних договорах.

В целях реализации положений названных направлений международное со­труд­ничество в противодействии с преступностью должно осуществляться в сле­дующих основных формах:

• обмен представляющей интерес информацией о готовящихся или совер­шен­ных преступлениях и причастных к ним лицах;
• исполнение запросов о проведении оперативно-розыскных мероприятий – ро­зыск лиц, скрывающихся от уголовного преследования или исполнения приго­вора, а также лиц, без вести пропавших;
• обмен информацией о новых видах наркотиков, особенно о появившихся в не­законном обороте, технологиях их изготовления, а также о новых методах ис­сле­дования и идентификации наркотиков;
• обмен информацией в сфере миграции, в том числе незаконной миграции;
• розыск и возвращение в установленном порядке предметов, имеющих номе­ра или специфические отличительные признаки, в том числе автотранспортных средств и огнестрельного оружия, а также ценных бумаг и паспортов (удосто­ве­рений личности);
• обмен опытом работы, в том числе проведение стажировок, консультаций, семинаров и конференций;
• обмен законодательными и иными нормативно-правовыми актами;
• обмен на взаимовыгодной основе научно-технической литературой и инфор­мацией по вопросам деятельности сторон;
• обмен информацией о проведении мероприятий по обеспечению охраны об­ще­ственного порядка при чрезвычайных ситуациях (карантины, массовые бес­по­рядки, стихийные бедствия)[16].

Необходимость расширения и углубления международного сотрудничества в пре­дупреждении преступности обусловлена как качественными, так и количест­венными изменениями самой преступности. При осуществлении международного сотрудничества необходимо разрешить достаточно противоречивую ситуацию, ког­да, несмотря на интернационализацию преступности, средства и формы борьбы с ней остаются национальными (внутригосударственными).

К числу приоритетных направлений международного сотрудничества отно­сят­ся: обеспечение общепризнанных прав и свобод человека (гражданина), пре­ду­преждение и противодействие преступности, обращение с лицами, совершившими уго­ловно наказуемые деяния, в системе уголовной юстиции, защита жертв (по­тер­пев­ших) от преступных посягательств. Системное развитие международно-пра­во­вых норм в сфере предотвращения и пресечения преступлений стало ответом на со­временные мировые угрозы, трансформацию преступности в ХХI веке, посягаю­щей на охраняемые общественные отношения, государственный правопорядок, на­циональные интересы и межгосударственную безопасность[17].

Результативная деятельность в сфере противодействия транснациональной ор­ганизованной преступности может осуществляться на основе политических решений, общих усилий заинтересованных стран и их правоохранительных ор­га­нов. Осуществление международного сотрудничества в рамках уголовного судо­про­изводства зависит от уровня взаимоотношений государств (органов), вовле­чен­ных в данный процесс. Чем выше этот уровень, тем ответственнее будут испол­нять­ся принципы обеспечения законности, и соблюдаться требования, предъяв­ля­е­мые к международным обязательствам[18].

В большинстве случаев это связано со специфическими характеристиками пре­ступлений, которые носят транснациональный организованный характер. Ак­ти­визация международного сотрудничества в борьбе с преступностью была выз­вана возрастанием фактов незаконного оборота наркотиков и оружия, незаконной миграции, терроризма, торговли людьми и человеческими органами, кражами и контрабандой автомобилей[19].

Деятельность транснациональных организованных преступных формирова­ний охватывает широкий спектр общественно опасных противоправных действий: похищение человека, использование рабского труда, легализацию доходов, по­лу­чен­ных преступным путем, незаконные операции с древесиной, природными иско­па­емыми, драгоценными камнями и металлами, захват заложников, распростра­не­ние порнографии, хищение исторических и культурных ценностей, экологические и компьютерные преступления и др.[20].

В теории международного права существует несколько мнений относительно це­лей международного сотрудничества в сфере противодействия преступности. Не­обходимо отметить, что одними из приоритетных целей являются предупреж­де­ние и пресечение преступлений, экстрадиция преступников, взаимодействие государств (органов) в области уголовной юстиции.

Так, пандемия COVID-19 оказывает серьезное воздействие на многие соци­аль­ные процессы, в том числе трансформацию преступности. Аналитики Европола отмечают, что преступники используют кризисную ситуацию в своих целях, адап­тируя способы совершения криминальные схемы. Особенно выделяются четыре на­правления преступной деятельности в период распространения новой корона­ви­русной инфекции COVID-19 (киберпреступность, мошенничество, реализация кон­т­рафактной продукции, активные действия организованных преступных сооб­ществ)[21]. Существует потенциальная опасность стихийных массовых беспорядков (погромов).

Во второй половине XX в. взаимодействие (сотрудничество) государств в борь­бе с преступностью получило документальное нормативно-правовое закреп­ле­ние в связи с существенно возросшим значением этой деятельности для миро­во­го со­об­щества. В настоящее время в системе документооборота, регулирующего во­просы международного сотрудничества в сфере противодействия преступности, важное мес­то занимают нормативные акты Организации Объединенных Наций – резолю­ции Генеральной Ассамблеи ООН, Конвенция против транснациональной организо­ван­ной преступности, Конвенция против коррупции, Итоговый документ 30-й специальной сессии Генеральной Ассамблеи ООН по проблеме наркотиков в мире и др.[22]

В рамках ООН ведущую роль играет Экономический и Социальный Совет (ЭКОСОС), в структуре которого функционирует Комиссия по предупреждению преступности и уголовному правосудию[23]. Комиссия с 1955 года проводит Кон­грес­сы Организации Объединенных Наций по предупреждению преступности и об­ращению с правонарушителями. Это одно из крупнейших мероприятий подоб­но­го рода в мировой практике. Политические деятели, ученые, практические ра­бот­ники, занимающиеся вопросами предупреждения преступности и уголовного правосудия, съезжаются на Конгрессы ООН с целью определения стандартов в сфе­ре уголовного правосудия и выработки единой стратегии противостояния со­вре­менным криминальными угрозам[24]. В Конгрессе принимают участие предста­ви­тели органов власти, межправительственных организаций и гражданского об­ще­ства. Участники обмениваются опытом и обсуждают новые тенденции и проблемы в данной сфере деятельности.

Под эгидой ООН создан и действует Центр по международному предупрежде­нию преступности (ЦМПП), содействующий укреплению международного со­труд­ничества в сфере профилактики и минимизации преступлений. ЦМПП ока­зы­вает поддержку развитию систем уголовного правосудия и помогает госу­дар­ст­вам-участникам решать задачи по преодолению угроз, возникающих в связи с из­ме­нением структуры и характера транснациональной организованной преступ­нос­ти[25].

В качестве приоритетных направлений международного сотрудничества в сфе­ре предупреждения и противодействия преступности можно выделить:

а) криминализацию и декриминализацию уголовно-правовых норм;

б) определение тактики и стратегии в уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной деятельности;

в) заключение международных пактов, соглашений, договоров и проч.;

г) экстрадицию лиц, находящихся в международном розыске, уголовное пре­сле­дование по запросам иностранных государств, розыск похищенных куль­тур­ных ценностей, угнанных автомобилей и т.п.;

д) деятельность международных судов (Международного уголовного суда в Гааге, Европейского суда по правам человека в Страсбурге, Стокгольмского эко­но­мического арбитража, Спортивного арбитражного суда в Лозанне и др.);

е) международную помощь в предупреждении, предотвращении и пресечении пре­ступлений (материальная, техническая, научная, образовательная, практичес­кая и др.).

Во взаимоотношениях между органами внутренних дел России с иностран­ны­ми правоохранительными организациями применяются различные формы сотруд­ничества:

1) обмен имеющимися процессуальными и оперативно-розыскными данными о лицах, совершивших преступление, и общественно опасном, противоправном деянии;

2) проведение совместных оперативно-розыскных и профилактических меро­приятий (операций и акций);

3) международный розыск лиц, совершивших преступление; экстрадиция пре­ступников, то есть выдача их другому государству;

4) выполнение отдельных поручений по запросам иностранных полицейских органов, осуществляющих международное сотрудничество с органами внутрен­них дел Российской Федерации;

5) проведение совместных конференций, научных семинаров по проблеме меж­дународного сотрудничества в области предупреждения, пресечения, раскры­тия преступлений.

Деятельность международных правоохранительных организаций в области противодействия преступности можно разграничить на три сферы:

1. Международное сотрудничество в рамках ООН (Совет Безопасности, Уп­рав­ление ООН по наркотикам и преступности — UNODC со штаб-квартирой в г. Вена (Австрия), Контртеррористический комитет, Межрегиональный научно-ис­следовательский институт ООН по вопросам преступности и правосудия в г. Рим (Италия);
2. Взаимодействие в рамках Интерпола (Международной организации уголов­ной полиции), Европола (Европейской полицейской организации), Международ­ной группы по разработке финансовых мер по борьбе с отмыванием денег (Finan­cial Action Task Force — FATF). Важную роль в системе субъектов сотрудничества с ними занимают правоохранительные органы России, включая Национальное цен­тральное бюро Интерпола МВД России (НЦБ) и Федеральную службу по фи­нансовому мониторингу (Росфинмониторинг).

Интерпол является ведущей международной организацией, которая благодаря своей структуре, правовой основе и техническому оснащению способна эффектив­но и рационально координировать международное полицейское сотрудничество. Сво­ими силами Интерпол не может вести самостоятельные расследования, зани­маться раскрытием преступлений и розыском преступников в различных странах. Но он выступает координатором полицейских операций, проводимых одной или несколькими странами, способствует их слаженности и одновременности, объяв­ляет международный розыск скрывшегося преступника. Интерпол действует как единый мировой центр по выработке совместной полицейской стратегии и тактики борьбы с международной уголовной преступностью[26].

3. Сотрудничество в рамках региональных организаций (Содружество Незави­си­мых Государств, межгосударственное объединение БРИКС, Шанхайская орга­ни­зация сотрудничества — ШОС; Организация Договора о коллективной безопас­ности — ОДКБ и др.)

Группа из пяти стран БРИКС (BRICS), включающая Бразилию, Россию, Ин­дию, Китай и Южную Африку, в год проводит более 100 встреч, из которых при­мерно 20 — на уровне министров, ежегодные саммиты на высшем уровне, где об­суж­даются различные вопросы безопасности. Под председательством Российской Федерации в 2020 году прошли заседания Антинаркотической рабочей группы БРИКС, Рабочей группы по вопросам безопасности в сфере информационно-ком­му­никационных технологий, Антикоррупционной рабочей группы, Форум Пред­се­дателей Верховных судов стран БРИКС.

В качестве практических мер, которые наработаны в формате ОДКБ, необхо­димо отметить ежегодно проводимые специальные оперативно-профилактические операции: «Канал» — по борьбе с наркопреступностью, «Нелегал» — по пресече­нию незаконной миграции. Для противодействия преступлениям, связанным с при­ме­нением инновационных технологий, ОДКБ проводит ежегодную операцию «Прокси».

В ходе операции «Нелегал-2019» было возбуждено 2.200 уголовных дел, свя­зан­ных с незаконным оборотом наркотиков; 238 за незаконный оборот оружия; 179 за попытку незаконного пересечения государственной границы и 51 по преступ­ле­ниям экстремистской направленности и террористического характера[27].

В рамках Содружества Независимых Государств (СНГ) основное сотрудниче­ст­во по противодействию преступности осуществляется через Совет министров внутренних дел государств-участников СНГ (СМВД), созданный в 1996 г. в целях взаимодействия и координации действий в борьбе с преступностью. В состав Сове­та входят министры внутренних дел Азербайджана, Армении, Беларуси, Казахста­на, Киргизии, Молдовы, Российской Федерации, Таджикистана, Узбекистана, пред­ставители Туркменистана принимают участие в отдельных заседаниях. На по­стоянной основе при Совете министров внутренних дел государств-участников СНГ действует аппарат Бюро по координации борьбы с организованной преступ­но­стью и иными опасными видами преступлений на территории государств-уча­ст­ников СНГ (БКБОП), которое активно содействует обмену практическим опытом и информацией между министерствами внутренних дел.

Многосторонне сотрудничество по противодействию преступности в СНГ также осуществляют:

• Комитет глав правоохранительных подразделений Совета руководителей таможенных служб;
• Координационный совет генеральных прокуроров государств-участников;
• Координационный совет руководителей органов налоговых (финансовых) расследований;
• Межгосударственный совет по промышленной безопасности;
• Межгосударственный совет по противодействию коррупции;
• Совет командующих пограничными войсками;
• Совет руководителей миграционных органов;
• Совет руководителей органов безопасности и специальных служб;
• Совет руководителей пенитенциарных служб;
• Совет руководителей подразделений финансовой разведки;
• Совместная комиссия государств-участников Соглашения о сотрудничестве по борьбе с незаконной миграцией;
• Антитеррористический центр государств-участников СНГ.

В 2000 г. Совет глав государств СНГ принял решение о создании Антитерро­рис­тического центра государств-участников СНГ — постоянно действующего спе­циа­лизированного органа, обеспечивающего координацию взаимодействия орга­нов безопасности и специальных служб в области борьбы с международным тер­ро­ризмом и проявлениями экстремизма. За последние годы был значительно расширен спектр направлений совместной антитеррористической деятельности го­сударств СНГ, активизированы усилия по информационному противодействию идеологии терроризма, использования в преступных целях беспилотных аппа­ра­тов, борьбе с финансированием и материально-техническим обеспечением терро­рис­ти­ческих организаций с учетом их перехода в цифровое пространство[28].

В Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) в настоящее время «госу­дар­ствами-членами» являются восемь стран — Индия, Казахстан, Китай, Кирги­зия, Пакистан, Россия, Таджикистан, Узбекистан; четыре страны имеют статус «го­сударства-наблюдателя» — Афганистан, Беларусь, Иран, Монголия; шесть стран являются «партнёрами по диалогу» — Азербайджан, Армения, Камбоджа, Непал, Турция, Шри-Ланка.

Шанхайская конвенция о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремиз­мом (от 14 июня 2001 г.) и Конвенция ШОС против терроризма (2009 г.; ратифици­ро­вана 2 октября 2010 г. № 253-ФЗ), закрепили единое нормативное правовое опре­деление таких понятий, как «терроризм», «террористический акт», «террористиче­ская организация» и др. В настоящий период проходит согласование проект Кон­венции ШОС по противодействию экстремизму.

Региональная антитеррористическая структура Шанхайской организации со­труд­ничества (РАТС ШОС) создала базу данных на 2,5 тысячи особо опасных тер­рористов и более 70 организаций, связанных с терроризмом. Структуры ШОС за год пресекли свыше 300 террористических и экстремистских преступлений. В на­стоящее время установлены контакты РАТС ШОС с Управлением ООН по нарко­тикам и преступности, Контртеррористическим комитетом СБ ООН, Интерполом, Евразийской группой по противодействию легализации преступных доходов и фи­нан­сированию терроризма, Антитеррористическим центром государств-участ­ни­ков СНГ, Центрально азиатским региональным информационным координацион­ным центром по борьбе с незаконным оборотом наркотических средств, психо­троп­ных веществ и их прекурсоров.

Исходя из вышеизложенного можно сделать вывод, что международное со­труд­ничество по противодействию преступности — это совместная деятельность субъектов международного права и внутригосударственных правоотношений, ре­гу­лируемая нормами права, по обеспечению защиты личности, общества, госу­дарств и мирового сообщества от преступлений, имеющих международный харак­тер, а также транснациональных преступлений. Международное сотрудничество по противодействию преступности — это скоординированная деятельность су­бъек­тов международного права, проявляющаяся в реализации мер по преду­преж­дению, пресечению, выявлению, раскрытию и расследованию противоправных де­я­ний, наказанию виновных лиц, оказание взаимной помощи по уголовным делам, а также розыску лиц, минимизации последствий преступных действий, выработке стандартов в данной сфере. Международные правоохранительные объединения можно определить как совокупность организаций и их структурных подразде­ле­ний, которые наделены специальными полномочиями в сфере противодействия транснациональной преступности.

Заключение

По результатам исследования мы пришли к следующим выводам.

Международное сотрудничество по борьбе с преступностью представляет со­бой систему правового регулирования взаимодействия государств и их компетент­ных органов, основанную на взаимодействии не только международного и на­цио­нального права, но и их отраслей, регулирующих отношения в сфере борьбы с пре­ступностью.

Правовое регулирование международного сотрудничества в борьбе с преступ­ностью носит полисистемный характер, поскольку связано с нормами как между­на­родного, так и национального права государств-участников.

На основе изложенного можно определить, что международные правоохрани­тель­ные организации — это объединения суверенных государств межправитель­ст_­венного характера, учрежденные межгосударственными договорами, созданные на основе межгосударственных соглашений (устава, статута или иного учреди­тель­ного документа), имеющие постоянные органы, наделенные международной правосубъектностью, и осуществляющие с соблюдением общепризнанных прин­ци­пов и норм международного права деятельность по обеспечению правовой за­щи­ты личности, общества, государств и мирового сообщества от международных преступлений, преступлений международного характера, а также транснацио­наль­ных преступлений, посягающих на внутригосударственный правопорядок, и борь­бу с такими преступлениями.

В зависимости от их компетенции международные правоохранительные ор­га­низации можно классифицировать на:

1) международные организации по сотрудничеству между правоохранитель­ны­ми органами — Интерпол (Международная организация уголовной полиции), Европол (Европейская полицейская организация), иные специализированные орга­низации, учрежденные с целью участия в сотрудничестве по борьбе с отдельными видами преступлений;

2) органы международной уголовной юстиции (международного уголовного пра­восудия) — суды, учрежденные международным сообществом при участии ООН;

3) международные организации по координации сотрудничества, выработке стандартов в сфере борьбы с преступностью — Конгрессы ООН, международные форумы и конференции.

Их расширяет и конкретизирует Е. Т. Усенко, который выделяет следующие объективные признаки, определяющие международную правосубъектность меж­госу­дарственных организаций:

Организация должна быть учреждена соглашением между государствами.

Членами организации должны быть государства inabstracto или в лице своих соответствующих органов.

Обладание собственной волей.

Наличие постоянных органов.

Характер осуществляемых функций.

Организация должна быть правомерной.

Деятельность международных правоохранительных организаций в области противодействия преступности можно разграничить на три сферы:

1. Международное сотрудничество в рамках ООН (Совет Безопасности, Уп­рав­ление ООН по наркотикам и преступности — UNODC со штаб-квартирой в г. Вена (Австрия), Контртеррористический комитет, Межрегиональный научно-ис­следовательский институт ООН по вопросам преступности и правосудия в г. Рим (Италия).
2. На сегодняшний день бесспорным лидером, ответственным за взаимодейст­вие правоохранительных органов различных государств в области предотвраще­ния, пресечения, раскрытия и расследования преступлений, является Международ­ная организация уголовной полиции — Интерпол. Основным направлением дея­тель­ности Интерпола в России является реализация комплекса мер, направленных на противодействие организованной преступности, терроризму, преступлениям, связанным с незаконным оборотом оружия, незаконному обороту наркотических и сильнодействующих веществ, фальшивомонетничеству и подделке документов, кражам произведений искусства и антиквариата др., а также оказание правовой помощи.

Взаимодействие в рамках Интерпола (Международной организации уголов­ной полиции), Европола (Европейской полицейской организации), Международ­ной группы по разработке финансовых мер по борьбе с отмыванием денег (Finan­cial Action Task Force — FATF). Важную роль в системе субъектов сотрудничества с ними занимают правоохранительные органы России, включая Национальное центральное бюро Интерпола МВД России (НЦБ) и Федеральную службу по фи­нансовому мониторингу (Росфинмониторинг).

Интерпол является ведущей международной организацией, которая благодаря своей структуре, правовой основе и техническому оснащению способна эффек­тив­но и рационально координировать международное полицейское сотрудничество. Сво­ими силами Интерпол не может вести самостоятельные расследования, зани­маться раскрытием преступлений и розыском преступников в различных странах. Но он выступает координатором полицейских операций, проводимых одной или несколькими странами, способствует их слаженности и одновременности, объяв­ляет международный розыск скрывшегося преступника. Интерпол действует как единый мировой центр по выработке совместной полицейской стратегии и тактики борьбы с международной уголовной преступностью.

3. Сотрудничество в рамках региональных организаций (Содружество Неза­ви­симых Государств, межгосударственное объединение БРИКС, Шанхайская ор­га­низация сотрудничества — ШОС; Организация Договора о коллективной без­опасности — ОДКБ и др.)

Эффективная борьба с международной преступностью возможна только на пути консолидации усилий всего международного полицейского сообщества, и Ин­терпол как ведущая международная правоохранительная организация при­об­ретает здесь все более возрастающее значение. На протяжении последних лет Рос­сий­ская Федерация значительно укрепила свои позиции в международном поли­цей­ском сообществе. За период своей деятельности НЦБ Интерпола МВД России удалось наладить эффективное взаимодействие со всеми странами-членами Орга­ни­зации, основанное на доверии, взаимопомощи и партнерстве.

Совершенствование международного сотрудничества правоохранительных ор­ганов, на наш взгляд, должно идти в следующих направлениях:

• решение проблемы розыска, ареста, конфискации и возврата из-за рубежа имущества, полученного от преступлений;
• обеспечение оперативного доступа к электронным доказательствам в так называемом «облачном хранении»;
• признание и исполнение решений иностранных органов по уголовным делам;
• проведение за границей сложных криминалистических, финансовых и иных экспертиз;
• взаимодействие в вопросах оперативно-розыскной работы, в том числе агентурной.

В связи с вышеизложенным мы считаем целесообразным предложить: разви­вать взаимоотношения с Европолом. Проблема сотрудничества между РФ и Ев­ро­по­лом заключается в отсутствии договорно-правовой базы. Соглашение 2003 г. является стратегическим соглашением, а характер взаимоотношений партнеров Россия — Европол требует полноценного информационного обмена оперативной информацией. Начавшиеся в 2010 г. переговоры по этому вопросу в настоящее вре­мя заморожены. Считаем необходимым возобновление переговорного процес­са для заключения полноценного соглашения о сотрудничестве.

Для эффективной борьбы с преступностью необходимо совершенствовать нор­мативную базу в вопросах выдачи преступников (экстрадиции). Необходимо как можно быстрее приступить к заключению в рамках ООН универсальных дого­воров о выдаче и правовой помощи по уголовным делам, в том числе в вопросах вы­явления, ареста, конфискации и возврата имущества, полученного преступным путем.

Проблемой является отсутствие надлежащей международно-правовой базы (об­щего характера) для возврата запрашивающему государству имущества, кон­фискованного за рубежом по его запросу. Фактически решение этого вопроса ос­тав­ляется на усмотрение запрашиваемого государства. В связи с этим необходимо инициирование рассмотрения вопроса о заключении конвенции Совета Европы о возврате из-за рубежа доходов от преступной деятельности, конфискованных в результате международного сотрудничества. Предлагаем закрепить общий под­ход: запрашивающему государству возвращается все имущество, конфискованное по его запросу, за вычетом экстраординарных расходов запрашиваемого госу­дар­ства, если только международным договором, участником которого являются за­пра­шивающее и запрашиваемое государства, не установлены более благоприят­ные условия для запрашивающего государства.

Также полагаем, что участие универсальных межправительственных меж­ду­на­родных организаций является необходимым условием эффективного сотрудни­че­ства в противодействии преступности, деятельность этих организаций оказала непосредственное влияние на процесс становления и формирования между­на­род­но-правовых основ, являющихся нормативной базой сотрудничества и дальней­шего развития институциональных механизмов и форм сотрудничества государств в рассматриваемой сфере.

1. Волеводз А. Г. Международные правоохранительные организации: Учеб. пос. — М.: Проспект, 2011. С. 126-127 (344 с.).
2. Нагдалян Д. А. Историческое развитие Интерпола, современные направления его дея­тельности и структура // Аллея Науки. — 2018. — № 5 (21). — С. 192-197.
3. Травников А. В. Организационные основы межгосударственного розыска и проце­ду­ры, проводимые Интерполом // Юридическая наука: история и современность. — 2018. — № 12. — С. 118-123.
4. Митьков В. Н., Бабушкин А. А. Региональные подразделения НЦБ Интерпола МВД России как су­бъек­ты оперативно-розыскного противодействия транснациональной преступности в современных условиях // Вестник Тюменского института повышения квалификации сотрудников МВД России. — 2015. — № 1 (4). — С. 60-64.
5. Лещенко О. В., Джелали Т. И. Роль НЦБ Интерпола МВД России и его территори­аль­ных подразделений в координации взаимодействия правоохранительных органов Российской Федерации при организации международного розыска обвиняемых и осуж­денных // Юристъ-Правоведъ. — 2015. — № 5 (72). — С. 104-108.
6. Митьков В. Н., Бабушкин А. А. Указ. раб.
7. Колесников В. А. Международно-правовые основы сотрудничества по линии Интер­по­ла // Вестник Воронежского института МВД России. — 2018. — № 2. — С. 29-36.
8. Колесников В. А. Указ. раб.
9. Нагдалян Д. А. Указ. раб.
10. Об утверждении Инструкции по организации информационного обеспечения сотруд­ничества по линии Интерпола: Приказ МВД РФ, Минюста РФ, ФСБ РФ, Федеральной службы охраны РФ, Федеральной службы РФ по контролю за оборотом наркотиков и Федеральной таможенной службы от 6 октября 2006 г. № 786/310/470/454/333/971 (ред. от 22 сентября 2009 г.). – Текст электронный // СПС Гарант [сайт]. – URL: https://base.garant.ru/1356457/ (дата обращения: 03.10.2021)
11. Богданов А. В., Завьялов И. А., Ильинский И. И. Особенности противодействия ки­бер­преступности подразделениями уголовного розыска: Учеб. пос. — М.: ЮНИТИ, 2016. С. 95-99 (150 с.).
12. Хазов Е. Н., Хазова В. Е. Совет Европы, ООН, международные организации и их роль по соблюдению, охране и защите прав и свобод человека в мировом сообществе // Уголовно-исполнительная система: право, экономика, управление. — 2016. — № 1. — С. 3-6.
13. Ендольцева А. В., Химичева О. В., Мирзоева Г. Б. Правоохранительные органы за­рубежных стран: Учебник. —  М.: ЮНИТИ, 2013. С. 98 (142 с.).
14. Богданов А. В., Дорожко Ф. Л., Хазов Е. Н. Угрозы и вызовы экстремизма и тер­ро­риз­ма в современном мире: оперативно-розыскная характеристика // Вестник эконо­мической безопасности. — 2015. — № 6. — С. 95-99.
15. Эриашвили Н.Д., Миронова О.А., Хазов Е. Н. и др. Национальная безопасность: Учеб. пос. / Под. ред. Н.Д. Эриашвили. — М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2017. С. 32 (287 с.).
16. О заключении соглашений о сотрудничестве между МВД России и компетентными ведомствами иностранных государств: Постановление Правительства РФ от 29 июня 1996 г. № 663 (с изм. на 21 февраля 2017 г.). – Текст электронный // СПС Гарант [сайт]. – URL: https://base.garant.ru/1300072/ (дата обращения: 06.10.2021)
17. Уткин В. А. Международное право борьбы с преступностью: Учеб. пос. — Томск: Изд-во НЛТ, 2017. С. 7-8 (216 с.).
18. Быкова Е. В., Выскуб В. С. Международное сотрудничество или политика? // Международное уголовное право и международная юстиция. — 2018. — № 3. — С. 3-5.
19. Голубовский В. Ю., Кунц Е. В. Криминология: Учебник. —  М.: Юрлитинформ, 2020. С. 135 (264 с.).
20. Шалагин А. Е., Рашитов Л. Р. Взаимосвязь транснациональной организованной пре­ступности и незаконной миграции // Вестник Дальневосточного юридического института МВД России. — 2018. — № 1 (42). — С. 102-106.
21. Нигматуллин Р. В., Сулейманова Р. Р. Стратегия ООН в борьбе с транснациональ­ной организованной преступностью // Криминологический журнал Байкальского го­су­дарственного университета экономики и права. — 2016. — № 2. — С. 358-368.
22. Там же.
23. Шалагин А. Е. Транснациональная преступность: понятие, признаки, меры противо­дей­ствия // Вестник экономики, права и социологии. — 2016. — № 3. — С. 138-141.
24. Квашис В. Е. К XIV Конгрессу ООН по предупреждению преступности и уголовному правосудию: основные проблемы, цели и задачи // Научный портал МВД России. — 2019. — № 3 (47). — С. 16-21.
25. Агапов П. В., Антонов-Романовский Г. В., Артеменков В. К. и др. Теоретические основы предупреждения преступности на современном этапе развития российского общества: Монография / Под общ. ред. Р. В. Жубрина. — М.: Проспект, 2018. С. 418 (656 с.).
26. Овчинский В. С. Интерпол в вопросах и ответах: Учеб. пос.: 2-е изд., перераб. и доп. — М.: ИНФРА-М, 2008. С. 13 (368 с.).
27. Взаимодействие с международными организациями – Текст электронный // Организация Договора о коллективной безопасности [сайт].  – URL: https://odkb-csto.org/25years/index.php?sphrase_id=70699/ (дата обращения: 08.0910.2021)
28. Антитеррористический центр государств-участников Содружества Независимых Государств. Деятельность – Текст электронный // Интернет-портал СНГ [сайт]. –  URL: https://e-cis.info/cooperation/3114/ (дата обращения 10.10.2021)