Мир закона

МРНТИ 10.77.21

УДК 343.2/.7

Нуртаев Рамазан Туякович — доктор юридических наук, профессор Maqsut Narikbayev University (КАЗГЮУ имени М. С. Нарикбаева) (Республика Казахстан, г. Астана)

О СОВРЕМЕННЫХ ПОДХОДАХ К РАЗГРАНИЧЕНИЮ УГОЛОВНОГО ПРОСТУПКА И ПРЕСТУПЛЕНИЯ

Аннотация. В статье рассмотрены отдельные уголовно-правовые аспекты, свя­занные с характеристикой современных правотворческих, правоприменитель­ных и научных подходов к поиску оптимальных путей правильного разрешения во­просов разграничения уголовных проступков от преступлений. Институт уго­лов­ной ответственности за совершение уголовных проступков введен в наше на­ци­ональное законодательство сравнительно недавно (статьей 10 УК РК от 3 июля 2014 г.). Вследствие чего возникла объективная необходимость более детализиро­ван­ной научной разработки проблемы правильного разграничения уголовных про­ступков от преступлений в целях выработки комплекса научных рекомендаций для использования в правотворческой и правоприменительной практике. Автором ста­тьи рассмотрены в логической последовательности представляющиеся наиболее пер­спективными оптимальные подходы к правильному решению вопросов разгра­ни­чения уголовного проступка от преступления. При этом особое внимание акцен­ти­ровано на позитивных аспектах правотворческой и правоприменительной прак­ти­ки отдельных развитых зарубежных стран. Представлены основные направле­ния построения методологического фундамента исследования в обоснование тео­ре­тических положений и рекомендаций, составляющих в совокупности научную ос­нову для объяснения и применения современных методов и способов проведе­ния правильной разграничительной линии между уголовным проступком и прес­туп­ле­нием.

Ключевые слова: уголовный проступок, преступление, разграничение, ответ­ственность, наказуемость, общественная опасность, характер, степень, объект, плюрализм, философия.

Нұртаев Рамазан Тұяқұлы — заң ғылымдарының докторы, Maqsut Narikbayev University (М. С. Нарықбаев атындағы ҚазМЗУ) профессоры (Қазақстан
Республикасы, Астана қ)

ҚЫЛМЫСТЫҚ ҚҰҚЫҚ БҰЗУШЫЛЫҚ ПЕН ҚЫЛМЫСТЫ АЖЫРАТУДЫҢ ҚАЗIРГI ЗАМАНҒЫ ТӘСIЛДЕРI ТУРАЛЫ

Түйін. Мақалада қылмыстық құқық бұзушылықтарды қылмыстардан ажырату мәселелерін дұрыс шешудің оңтайлы жолдарын іздеудегі заманауи заң шығару­шылық, құқық қолдану және ғылыми тәсілдерді сипаттауға байланысты жекелеген қылмыстық-құқықтық аспектілер қарастырылған. Қылмыстық теріс қылықтар жа­сағаны үшін қылмыстық жауапкершілік институты біздің ұлттық заңнамамызға (2014 жылғы 3 шілдедегі ҚР ҚК-нің 10-бабы) жақында енгізілді. Нәтижесінде заң шығару және құқық қолдану практикасында пайдалану үшін ғылыми ұсыныстар ке­шенін әзірлеу мақсатында қылмыстық теріс қылықтарды қылмыстардан дұрыс ажырату проблемасын неғұрлым егжей-тегжейлі ғылыми әзірлеудің объективті қажет­тілігі туындады. Мақала авторы қылмыстық құқық бұзушылықты қылмыс­тан ажырату мәселелерін дұрыс шешудің ең перспективалы оңтайлы тәсілдерін логикалық дәйектілікпен қарастырды. Бұл ретте жекелеген дамыған шет елдердің құқық шығармашылық және құқық қолдану практикасының оң аспектілеріне ерек­ше назар аударылады. Зерттеудің әдіснамалық негізін құрудың негізгі бағыттары қылмыстық теріс қылық пен қылмыс арасындағы дұрыс демаркациялық сызықты жүргізудің заманауи әдістері мен тәсілдерін түсіндіру мен қолданудың ғылыми негізін құрайтын теориялық ережелер мен ұсыныстарды негіздеуде ұсынылған.

Түйінді сөздер: қылмыстық теріс қылық, қылмыс, ажырату, жауапкершілік, жазалау, қоғамдық қауіп, мінез, дәреже, нысан, плюрализм, философия.

Nurtaev Ramazan Tuyakovich — doctor of law, Professor at Maqsut Narikbayev University (KAZGUU named after M. S. Narikbayev) (Republic of Kazakhstan, Astana)

ON MODERN APPROACHES TO THE DISTINCTION BETWEEN CRIMINAL MISCONDUCT AND CRIME

Annotation. The article considers certain criminal law aspects related to the characteristics of modern law-making, law enforcement and scientific approaches to finding optimal ways to correctly resolve issues of distinguishing criminal offenses from crimes. The institution of criminal liability for criminal offenses was introduced into our national legislation relatively recently (Article 10 of the Criminal Code of the Republic of Kazakhstan dated July 3, 2014). As a result, there was an objective need for a more detailed scientific development of the problem of the correct differentiation of criminal offenses from crimes in order to develop a set of scientific recommendations for use in law-making and law enforcement practice. The author of the article considers in a logical sequence the optimal approaches that seem to be the most promising for the correct solution of the issues of distinguishing a criminal offense from a crime. At the same time, special attention is focused on the positive aspects of law-making and law enforcement practice in certain developed foreign countries. The main directions of building the methodological foundation of the study are presented in substantiation of theoretical provisions and recommendations, which together form the scientific basis for explaining and applying modern methods and methods of drawing the correct dividing line between a criminal offense and a crime.

Keywords: criminal offense, crime, differentiation, responsibility, punishability, public danger, nature, degree, object, pluralism, philosophy.

 

Введение. В связи с дифференциацией в нашем уголовном законодательстве всех уголовных правонарушений на преступления и уголовные проступки спра­вед­ливым будет отметить, что в рамках современной теории уголовного права и правоприменительной практики возникли вопросы, нуждающиеся в скорейшем разрешении. Здесь нужно говорить прежде всего о повышенной актуальности более детализированной разработки и соответственно внесения ясности в такие важные направления, как выбор путей и способов правильного разграничения указанных двух видов уголовно наказуемых деяний.

Если поставить перед собой цель поиска и сосредоточения внимания на наи­более перспективных и оптимальных подходах к правильному решению вопросов разграничения уголовного проступка и преступления, то целесообразным пред­став­ляется проанализировать правотворческий и правоприменительный опыт от­дельных развитых зарубежных стран, в которых функционирует континентально-кодифицированная система уголовного права. В интересах создания теоретичес­кого фундамента отечественной юридической доктрины, ориентированной на раз­работку научных и практических рекомендаций, адресуемых вопросам правиль­ного разграничения уголовных проступков и преступлений, справедливым будет раз­ностороннее обоснование методологических составляющих, концентрирую­щих в себе отчетливое, полное и ясное раскрытие картины, характеризующей сущ­ностную природу разграничительной линии между уголовным проступком и пре­ступлением.

Материалы и методы. Оценивая достижения ученых в плане разработки оте­че­ственной юридической науки на основе использования идей философии права, зарубежной юридической литературы, а также уголовного законодательства рас­смотрены в логической последовательности представляющиеся наиболее перспек­тив­ными оптимальные подходы к правильному решению вопросов разграничения уголовного проступка от преступления.

Обсуждение и результаты. В юридической литературе указывается на то, что во многих странах континентальной Европы разграничение уголовного проступка от преступления осуществляется с учетом видов применяемых наказаний и их размерами. Так, в Германии уголовным проступком признается деяние, за которое предусмотрено лишение свободы до одного года; в Австрии — до трех лет. В уголовном законе Франции преступления и проступки разграничиваются с учетом форм вины: умышленно учиненные деяния характеризуются в качестве преступле­ний, а неосторожные признаются проступками. При этом «в отличие от Германии и Австрии во Франции наказуемость проступка может быть достаточно суровой и «конкурировать» с пределами наказуемости преступлений»[1].

То есть в странах Европы, где действует континентально-кодифицированная система уголовного права, институт уголовного проступка находит применение в различных вариациях, связанных с учетом степени наказуемости и формами вины.

Видимо, не может вызвать возражения целесообразность принятия во внима­ние позитивного правотворческого и правоприменительного опыта развитых за­ру­бежных стран в решении вопросов правильного разграничения уголовного прос­туп­ка и преступления. Однако, если учитывать то обстоятельство, что понятие уго­лов­ного проступка в рамках нашего отечественного уголовного права по сути но­вое и нуждается соответственно в теоретической разработке, то уместным пред­став­ляется выдвинуть предположение об объективной необходимости разносто­рон­него и углубленного осмысления феномена уголовного проступка в целях дальнейшего развития юридической науки. В свою очередь, перспективы развития юрис­пруденции уместным было бы рассматривать во взаимосвязи с фундамен­таль­ными идеями философии права. Поскольку по меткому определению Гегеля, «философская наука о праве имеет своим предметом идею права — понятие права и его осуществление»[2].

Оценивая достижения ученых в плане разработки нашей отечественной юри­ди­ческой науки на основе использования идей философии права, справедливости ради нужно вспомнить значительные научные заслуги профессора Елегена Каир­жанова. Характеризуя работы профессора Е. И. Каиржанова, следует прежде всего отметить, что орбита его научных изысканий постоянно охватывала разработку ши­рокого спектра проблемных аспектов уголовного права и криминологии, нахо­дящихся в логической взаимосвязи с фундаментальными идеями и принципами, кон­статированными в философской науке. Поэтому парадигмальные начала иссле­до­вания таких конкретно определенных сущностных аспектов юридической нау­ки, каковыми, скажем, можно назвать поиск оптимальных путей регулирования об­щественных отношений, связанных с созданием надлежащих благоприятных со­циальных, правовых и иных условий для достижения высокой цели обеспечения за­щиты государством и обществом законных интересов и прав граждан, госу­дар­ст­ва и общества, профессор Е. И. Каиржанов формулировал и обосновывал, опи­раясь на фундаментальные идеи и принципиальные положения выдающихся умов человечества, внесших неоценимый вклад в развитие цивилизации и вполне заслуженно признанных в истории творцами человеческого прогресса.

Так, глубоко убежденный в истинности и объективности оценки сущностной природы интереса в жизни человеческого сообщества в качестве внутреннего «ядра» общественного отношения, Елеген Каиржанов, обосновывая свою фунда­мен­тальную научную позицию и акцентируя при этом внимание именно на спе­цифических философских аспектах категории интереса, писал:

«Дени Дидро слово интерес связывал с ценностью любого явления, предмета для общества, государства и людей.

Гельвеций К. говорил об интересе как о всесильном волшебнике, о начале мыслей и поступков людей.

По Канту, интерес — то, благодаря чему разум становится практическим, то есть становится причиной, определяющей волю.

По суждению Гегеля, «ближайшее рассмотрение истории убеждает нас в том, что действия людей вытекают из их потребностей, их страстей, их интересов».

П. Гольбах называл интересом объект, с которым каждый человек связывает представление о своем счастье.

«… интерес, — вот что сцепляет друг с другом членов гражданского об­ще­ст­ва» — писали К. Маркс и Ф. Энгельс»[3].

Переосмысление динамики движения научной мысли и приложение опре­де­лен­ных усилий к формированию вероятностного представления о природе имев­ших место процессов активных научных поисков истины, основанных на фило­соф_­ских изысканиях, наводит исследователя на уместность выдвижения предполо­же­ния о страстной приверженности Елегена Каиржанова к постоянному и увлечен­но­му занятию философией. Поэтому внимательное ознакомление с его произве­де­ния­ми наводит на правомерность выдвижения вывода об актуальности и целесооб­раз­ности использования и в современных условиях примененных им в свое время методологических и методических приемов и способов. Фундированных, по сути, на плюралистических подходах к исследованию правовой и социальной природы асоциального поведения. Изученных и исследованных под углом зрения фунда­мен­тальных философских идей и принципов, в целях постижения истины. Плю­ра­лис­тический подход к комплексному исследованию правовой действительности позволил профессору Е. И. Каиржанову раскрыть в достаточно полном объеме спе­цифические особенности, характеризующие сущностные аспекты формиро­ва­ния государством мер обеспечения надежной защиты от преступных посяга­тельств системы жизненно важных ценностей, взятых под охрану уголовного за­кона.

Касаясь в контексте взаимосвязи с приведенными рассуждениями вопроса фор­мирования сущностных аспектов, характеризующих способы изучения права, перспективным, в смысле развития современной юридической науки, представ­ля­ется выдвинуть вывод об обоснованности именно плюралистического подхода. «Спо­собов изучения права, — писал академик Иван Ильин, — много; каждый из них в отдельности ценен, необходим и незаменим. Вера в спасительный методо­ло­гический монизм уступает место принципиальному признанию методологичес­ко­го плюрализма»[4].

Взгляд на наблюдающиеся ныне процессы наводит на вывод об обоснованнос­ти и целесообразности обращения к методологическому плюрализму через призму отчетливо обозначившихся в современных условиях тенденций в жизненной дей­ст­вительности, особо отчетливо проявляющихся в сфере социальной трансфор­ма­ции. «Процесс социальной трансформации, — пишет В. И. Карасев, — принимая глобальный характер, влияет на все стороны социальной действительности. В про­цессе глобализации мировой системы меняются содержание и характер экономи­ческих и социальных отношений; качественные перемены касаются характера и форм проявления преступности, в том числе транснациональной»[5].

В свою очередь, наблюдающиеся в содержании и характере экономических и социальных отношений изменения выдвигают перед государством и обществом соответственно новые требования по своевременному и эффективному регули­ро­ванию нормами права (включая сюда и уголовно-правовые) возникающих новых от­ношений. «В современных условиях, — пишет А. Н. Савенков, — особое зна­чение приобретает правовое регулирование цифровой экономики, искусственного интеллекта, киберпространства. В правовом государстве в условиях глобализации, усиливающейся динамики развития информационного общества, «электронного го­сударства», цифровой экономики, роста вызовов и угроз информационной без­опас­ности особую роль играют формирование и реализация государственной по­литики, направленной на учет современных информационных тенденций развития всех сфер жизни общества и государства, выработку научно обоснованных, выве­рен­ных, взвешенных подходов регулирования новых информационных отноше­ний. При этом очевидно, что внедрение во все сферы нашей жизни информацион­но-коммуникационных технологий и использование их в преступных целях носят транснациональный характер»[6].

Решение вопросов уголовно-правовой регламентации возникающих в реаль­ной жизненной действительности новых общественных отношений справедливым представляется увязывать с перспективами пересмотра по-новому основных на­прав­лений построения уголовной политики государства в современных постоянно изменяющихся условиях информационного пространства. Видимо, не может выз­вать возражений то объективное обстоятельство, что в наш век роль информации в жизни человеческого сообщества приобретает, с учетом ее увеличивающейся во все нарастающих масштабах социально-экономической и иной значимости, спра­вед­ливую оценку в качестве феномена на уровне глобалитета и всеобщности. По­этому информацию в сложившихся современных реалиях правомерным будет вос­принимать и использовать в качестве жизненно необходимой, естественной по­треб­ности человечества. Акцентируя особое внимание на вопросы обеспечения на­деж­ной защиты интересов информационной безопасности нашей республики. Сле­довательно, действующее уголовное законодательство нужно своевременно до­пол­нить конструированием новых преступлений и уголовных проступков.

Изложенные выше соображения об актуальности внесения в действующее уго­ловное законодательство поправок с учетом обозначившихся новых тенденций, связанных с дальнейшим развитием научно-технического прогресса, целесообраз­ным будет воспринимать и оценивать с акцентом внимания на то обстоятельство, что в процессе криминализации отдельных деяний в правотворческой практике при­нято соблюдать определенные правила, сформулированные в доктрине уголов­ного права. Так, «для того, чтобы в законодательной практике принять решение об от­несении того или иного поведения к преступному и наказуемому, — писал ака­демик В. Н. Кудрявцев, — необходимо последовательно рассматривать по мень­шей мере четыре конкретных вопроса, а именно: а) существует ли потребность (не­обходимость) в законодательном запрещении подобных действий; б) допусти­мо ли это запрещение в рамках существующей общественной и правовой системы; в) осуществимо ли оно с практической точки зрения; г) полезно ли (целесообразно ли) закрепление с учетом комплекса всех иных социальных, политических, пси­хологических и т. п. обстоятельств»[7].

Для проведения же отчетливой градационной линии между уголовным про­ступком и преступлением справедливым было бы обратиться к исследованию сущ­ностных аспектов понятия «общественная опасность» деяния через призму об­щественных отношений.

По выводам профессора Н. Ф. Кузнецовой, «… система «Общественная опас­ность» включает в себя четыре основные подсистемы: объект, ущерб, вина, совер­шения преступлений.

Объект. Ценность ряда объектов столь внушительна, что их всегда охраняет ис­ключительно уголовное законодательство. Таковы основы международной без­опасности, жизнь человека, основы конституционного строя, основы обществен­ной безопасности.

Вторую подсистему общественной опасности образует величина причинен­ного либо угрожаемого интересам личности, общества, государства ущерба. В преступлениях небольшой тяжести, особенно с незначительным вредом, не всегда просто определить величину ущерба (вреда), достаточную для криминализации дея­ния. Но делать это законодателю необходимо. (В спорных случаях приоритет имеют деяния в статусе уголовного проступка, а не преступления).

Третья подсистема общественной опасности деяния приходится на вину и цель. Уголовные законы криминализируют по преимуществу умышленные дея­ния, неосторожные — только при наличии крупного ущерба, главным образом физического (смерть потерпевшего, тяжкого вреда здоровью, крупного матери­ального ущерба).

Четвертая подсистема общественной опасности — способ совершения пре­ступления. Таковы насильственные, конститутивные для квалифицированных сос­тавов, обманные, с использованием служебного положения …»[8].

В литературе рассматриваются в дифференцированном виде характер и сте­пень общественной опасности уголовно наказуемого деяния. При этом степень об­ще­ственной опасности раскрывается посредством установления тяжести совер­шен­ного деяния в виде количественного признака, свойственного объективной сто­роне уголовного правонарушения. Характер же общественной опасности обра­зует качественный признак, который раскрывается через выяснение признаков объекта и субъективной стороны. «При определении степени и характера об­ще­ст­венной опасности … следует исходить из совокупности всех обстоятельств, при которых было совершено конкретное … деяние (форма вины, мотивы, способ, об­становка и стадия …)»[9].

Заключение. Таким образом, при решении вопросов разграничения уголов­но­го проступка от преступления правомерным представляется обращение к ком­плексному подходу, включающему в себя характер и степень общественной опас­ности деяния, а также наказуемость.

Список литературы

1. Кибальник А. Уголовный проступок и его правовые последствия // Уголовное право. — 2017. — № 4. С. 66.
2. Гегель. Философия права. — М., 1934. С. 23.
3. Каиржанов Е. И. Избранные труды. В 2-х т. Т. 1. — Алматы: Экономика, 2008. С. 65.
4. Ильин И. Понятие права и силы. — М., 1910. С. 3.
5. Цитируется по: Философия уголовного права. — СПб.: «Юридический центр Пресс», 2004. С. 6.
6. Савенков А. Н. Вопросы совершенствования уголовного права, процесса и уголовно-правовой политики // Государство и право. — 2018. — № 3. С. 12.
7. Кудрявцев В. Н. Научные предпосылки криминализации // Криминология и уголовная политика. — М., 1985. С. 105.
8. Кузнецова Н. Ф. Значение общественной опасности деяний для их крими­нализации и декриминализации // Государство и право. — 2010. — № 6. С. 72-73.
9. Курс уголовного права. Общая часть. — М.: ЗЕРЦАЛО, 1999. Т. 2. С. 82-83.

References

1. Kibal’nik A. Ugolovnyy prostupok i yego pravovyye posledstviya // Ugolovnoye pravo. — 2017. — № 4. S. 66.
2. Gegel’. Filosofiya prava. — M., 1934. S. 23.
3. Kairzhanov Ye. I. Izbrannyye trudy. V 2-kh t. T. 1. — Almaty: Ekonomika, 2008. S. 65.
4. Il’in I. Ponyatiye prava i sily. — M., 1910. S. 3.
5. Tsitiruyetsya po: Filosofiya ugolovnogo prava. — SPb.: «Yuridicheskiy tsentr Press», 2004. S. 6.
6. Savenkov A. N. Voprosy sovershenstvovaniya ugolovnogo prava, protsessa i ugolovno-pravovoy politiki // Gosudarstvo i pravo. — 2018. — № 3. S. 12.
7. Kudryavtsev V. N. Nauchnyye predposylki kriminalizatsii // Kriminologiya i ugolovnaya politika. — M., 1985. S. 105.
8. Kuznetsova N. F. Znacheniye obshchestvennoy opasnosti deyaniy dlya ikh kriminalizatsii i dekriminalizatsii // Gosudarstvo i pravo. — 2010. — № 6. S. 72-73.
9. Kurs ugolovnogo prava. Obshchaya chast’. — M.: ZERTSALO, 1999. T. 2. S. 82-83.