Кузнецов Д. Ю. — преподаватель кафедры уголовного права, криминологии и психологии Орловского юридического института МВД России имени В. В. Лукьянова, кандидат юридических наук, старший лейтенант полиции
Кузнецов Д.Ю. — Ресей ІІМ В.В. Лукьянов атындағы Орлов заң институтының қылмыстық құқық, криминология және психология кафедрасының оқытушысы, заң ғылымдарының кандидаты, полиция аға лейтенанты
Kuznetsov D. Yu. — lecturer of the department of criminal law, criminology and psychology of the Oryol law institute of the MIA of Russia named after V. V. Lukyanov, candidate of law, senior police lieutenant
УДК 343.22:851.5
АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ
ҚАЗІРГІ ТАҢДА РЕСЕЙДЕГІ КӘМЕЛЕТКЕ ТОЛМАҒАНДАРДЫҢ ҚЫЛМЫСТЫҚ ЖАУАПКЕРШІЛІГІ ЖӨНІНДЕГІ ӨЗЕКТІ МӘСЕЛЕЛЕР
ACTUAL PROBLEMS OF CRIMINAL RESPONSIBILITY OF MINORS IN MODERN RUSSIA
АННОТАЦИЯ
В статье рассматривается актуальная проблема борьбы с процессами подростковой криминализации в современном российском государстве. Автор анализирует сложившуюся в настоящее время в рамках реализации уголовно-правовой политики по противодействию преступности несовершеннолетних систему предупреждения отмеченного негативного социального явления, выявляя отдельные спорные аспекты правоприменения.
ТҮЙІН
Мақалада қазіргі Ресей мемлекетіндегі жасөспірімдердің қылмыстық процестерімен күресудің өзекті мәселелері қарастырылады. Автор кәмелетке толмағандардың қылмысына қарсы заманауи іс-қимыл жөніндегі қылмыстық-құқықтық саясатты іске асыру аясында қалыптасқан теріс әлеуметтік құбылыстың алдын алу жүйесін талдайды, құқық қолданудың жекелеген даулы аспектілерін анықтайды.
ANNOTATION
The article deals with the actual problem of combating the processes of juvenile criminalization in the modern Russian state. The author analyzes the currently existing system of prevention of the noted negative social phenomenon within the framework of the implementation of the criminal law policy on combating juvenile delinquency, identifying certain controversial aspects of law enforcement.
Ключевые слова: уголовная ответственность, преступность несовершеннолетних, уголовная политика, предупреждение преступлений.
Түйінді сөздер: қылмыстық жауапкершілік, кәмелетке толмағандардың қылмысы, қылмыстық саясат, қылмыстың алдын алу.
Keywords: criminal responsibility, juvenile delinquency, criminal policy, crime prevention.
Вопросы и проблемы уголовной ответственности всегда актуальны как для юридической науки, так и для правоприменительной практики. Следует признать, что даже, если уголовно-правовая статистика не фиксирует роста количества преступлений, совершаемых несовершеннолетними, это обстоятельство вовсе не означает, что правовой механизм профилактики подростковой преступности функционирует оптимально. Действительно, рассматриваемый вид преступности традиционно характеризуется высокой степенью латентности и не может игнорироваться, несмотря на внешнюю стабильность.
Как справедливо отмечают исследователи, преступность несовершеннолетних в современных реалиях приобретает значение некоей составляющей, отображающей социальное настроение граждан и, в целом, эффективность реализуемой внутренней политики[1].
Учитывая сказанное, современный законодатель пребывает в постоянном поиске наиболее эффективного механизма профилактики отмеченного негативного социального явления, оптимизируя соответствующие направления реализуемой уголовно-правовой политики. Так, постоянному реформированию подвергается российское законодательство, регламентирующее вопросы ответственности, наказания, ресоциализации несовершеннолетних преступников, как важнейший инструмент превентивной деятельности государства.
Вместе с тем, несмотря на регулярные изменения, современная российская правовая система достаточно давно сохраняет в неизменном виде ряд институтов и норм, имеющих концептуальное значение в вопросах реализации проводимой политики по предупреждению преступлений несовершеннолетних.
Прежде всего, следует отметить, что в свое время весьма радикальные изменения в уголовное законодательство были внесены Федеральным законом от 8 декабря 2003 года № 162-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации»[2]. Согласно данному документу, в уголовное законодательство были имплантированы элементы «цивилистических» правовых институтов, часть из которых напрямую касались вопросов профилактики преступности несовершеннолетних. Примечательно, в этой связи, что ряд норм в неизменной редакции действуют и поныне.
Так, в соответствии с ч. 2 ст. 88 УК РФ, штраф, назначенный несовершеннолетнему осужденному, по решению суда может взыскиваться с его родителей или иных законных представителей с их согласия[3]. Иными словами, закон содержит формулу своеобразной добровольной цессии при исполнении наказания, назначенного несовершеннолетнему осужденному. Однако следует ли признать такой подход обоснованным, и служит ли в должной мере подобная норма целям эффективной превенции преступности несовершеннолетних?
Во-первых, следует учитывать, что уголовная ответственность, в отличие от гражданско-правовой, всегда носит строго персонифицированный характер и является личной. Данное положение напрямую проистекает из предусмотренного в уголовном законе принципа вины, априори не допускающего переложение бремени уголовной ответственности с лица, совершившего преступление, на иное лицо, пусть даже с его согласия. Во-вторых, если законодатель, принимая данную норму, имел в виду низкую платежеспособность несовершеннолетних осужденных либо абстрактную ответственность родителей за действия своих детей, то для этого в законе существуют нормы об ответственности за ненадлежащее воспитание подростков, а также процессуальные возможности заявления гражданского иска в уголовном процессе, направленного на взыскание вреда, причиненного преступлением. Оставляя же возможность родителям исполнять наказание за их детей, законодатель ставит под сомнение также и принцип равенства в уголовном праве. Так, если предположить, что одно преступление было совершено двоими несовершеннолетними групповым способом, и им обоим в последующем судом был назначен штраф, то стоит допустить также возможность незамедлительной уплаты штрафа состоятельными родителями одного из подростков и невозможность исполнения данного наказания менее обеспеченной семьей другого. В таком случае, второй подросток рискует получить замену назначенного штрафа более строгим видом наказания, в связи с фактическим уклонением от его исполнения. Кроме того, отмеченный механизм вовсе не согласуется с целями назначения наказания, лишая его превентивной функции. Представляется очевидным, что содержащаяся в нормах ст. 88 Уголовного кодекса РФ привилегия способна лишить назначение наказания несовершеннолетнему преступнику, как и, в целом, процесс его уголовного преследования, должного воспитательного значения, а значит, ни коим образом не способствует предупреждению явлений криминализации в подростковой среде.
Другие важные вопросы вызывает активно применяемый на практике уголовно-правовой институт принудительных мер воспитательного воздействия (ст. ст. 90-91 УК РФ). Прежде всего, следует отметить, что, сама по себе, возможность применения к не представляющим особой общественной опасности несовершеннолетним отдельных воспитательных мер вместо наказания, является вполне здравой и, безусловно, служит целям эффективной профилактики процессов криминализации подростков. Разумеется, единожды ошибившись, либо, совершив преступление под влиянием тяжелых жизненных обстоятельств, несовершеннолетний не должен получать на всю свою последующую жизнь «черную метку» в виде факта привлечения к уголовной ответственности. Однако применяемые к подросткам альтернативные наказанию воспитательные меры в таком случае должны по своему содержанию быть строго индивидуализированы, а порядок их применения должен досконально учитывать все особенности личности преступника, а также обстоятельства совершения преступления. При этом правоприменительная практика свидетельствует о том, что, к сожалению, принудительные меры воспитательного воздействия далеко не всегда реализуются должным образом.
Ранее в следственной практике автора имел место примечательный пример, когда 14-летний подросток Ж. совершил кражу мобильного телефона одного из одноклассников, причинив законному владельцу похищенного значительный материальный ущерб, то есть совершил преступление, предусмотренное п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ, относящееся к категории преступлений средней тяжести. Проведенные в отношении подозреваемого комплексная психолого-психиатрическая экспертиза и психолого-педагогическое исследование в специализированном центре показали, что Ж. может быть исправлен без применения к нему наказания, путем назначения принудительных мер воспитательного воздействия в виде передачи под надзор родителей, а также ограничения досуга. Будучи следователем, и, с учетом полученных доказательств, автор окончил предварительное расследование вынесением постановления о прекращении уголовного преследования и направлении уголовного дела в суд для применения принудительной меры воспитательного воздействия, в порядке ст. 431 УПК РФ[4]. Суд согласился с мнением экспертов и отдал несовершеннолетнего под надзор родителей, а также ограничил его досуг в виде запрета пребывать вне дома без сопровождения родителей после 9 часов вечера. Однако уже спустя три месяца после вынесения судом соответствующего постановления данный несовершеннолетний совершил новое преступление, также имущественного характера. Подобных примеров в правоприменительной практике известно множество.
Действительно, вызывает вопросы воспитательное воздействие отдельных мер, применяемых к несовершеннолетним преступникам. В частности, не вполне ясно, почему с завидным постоянством криминализованные подростки, зачастую совершившие несколько преступных посягательств, передаются судами под надзор родителей, поскольку их семьи в данном случае уже не справились с возложенными на них обязанностями и не смогли воспрепятствовать склонению несовершеннолетнего к совершению преступлений. Кроме того, сама возможность применения принудительных мер воспитательного воздействия к несовершеннолетнему ставится законом (ч. 1 ст. 90 УК РФ) под единственное формальное условие: в данном случае необходимо, чтобы совершенное подростком преступление относилось к категории небольшой либо средней тяжести. При этом не имеет значение, совершал ли несовершеннолетний преступления ранее или привлекается к ответственности впервые, что также представляется более чем спорным, выливаясь на практике в утрату должного уголовно-правового значения судимости в несовершеннолетнем возрасте.
В этой связи, также весьма слабо согласуется с целями профилактики преступлений несовершеннолетних норма п. «б» ч. 4 ст. 18 УК РФ, согласно которой судимости за преступления, совершенные в несовершеннолетнем возрасте, не учитываются при признании рецидива преступлений. С практической точки зрения это означает, что совершившие тяжкие и особо тяжкие преступления несовершеннолетние по последствиям своей судимости ничем не отличаются от подростков, совершивших банальные кражи, подпадающие под признаки норм ч. ч. 1-2 ст. 158 УК РФ.
С учетом изложенного, думается, что определенное разумное ужесточение уголовно-правовой политики в области противодействия преступности несовершеннолетних вкупе с точечным реформированием отмеченных норм уголовного законодательства способны значительно оптимизировать превентивную функцию, обеспечивая необходимые индивидуализацию и адресную направленность специальных предупредительных мер, реализуемых в связи с происходящими в подростковой среде пагубными процессами криминализации.
- Бельский А. И., Ягодин Р. С., Волков П. А. Предупреждение преступности несовершеннолетних // Ленинградский юридический журнал. — 2016. — № 2. — С. 105-112.
- Федеральный закон от 08.12.2003 № 162-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации»: Федер. закон [действ. ред.] // Свод законов РФ. — 2003. — № 50. — Ст. 4848.
- Уголовный кодекс Российской Федерации: Федер. закон [принят 13 июня 1996 г.: действ. ред.] // СЗ РФ. — 1996. — № 25. — Ст. 2954.
- Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: Федер. закон [№ 174-ФЗ от 18 декабря 2001 г.: действ. ред.] // СЗ РФ. — 2001. — № 52 (ч. I). — Ст. 4921.